Дмитрий Смекалин - Новые возможности [litres]

– Давайте посмотрим. Не понравились мне эти звуки, это я вам как целитель говорю. Так тело потерявшего сознание падает.

Миронов не стал ждать и открыл дверь. Штерн лежал рядом со своим креслом на полу. И, как мстительно отметил про себя Петя, очень удачно при падении приложился о край столешницы. Так что еще и лоб себе разбил.

Немедленно у дверей оказались все служащие таможенного поста.

– Так, не надо его тормошить! – решительно приказал Петя. – Похоже на удар, но дайте мне нормально посмотреть. Думаю, что смогу помочь. Не забывайте, я все-таки целитель. Пока только шестого разряда, но моих сил должно хватить. К тому же у меня накопитель с собой.

С помощью все того же Миронова Петя передвинул Штерна, уложив его на спину прямо на полу. Напустив на себя озабоченный вид, склонился над ним.

К счастью (или сожалению?) волноваться за здоровье таможенника не приходилось. Слабоват был Петин «дух». Напустил легкое затемнение в каналы головы, но те довольно быстро сами очищались. Скоро сам бы в себя пришел.

Нет, так дело не пойдет. Выпустив каналы-манипуляторы, Петя подключился к энергосистеме таможенника. Некоторый опыт порчи чужого организма у него уже был (в свое время хахаля Анны так вырубил), к тому же он вполне четко представлял, что делать. Вот эти каналы истончить, эти вообще порвать… Все, пусть приходит в себя. Хотя нет, рано.

– Илья Михайлович! – обратился он к Миронову. – Не надо мне в ухо дышать. Только отвлекаете. Сейчас я на господина Штерна «среднее исцеление» наложу, и он скоро придет в себя. А вы бы пока лучше мне справку подготовили. О том, что я две недели проходил у вас практику, приобрел некоторый опыт работы на таможенном посту, но был переведен по основной специальности в морскую пограничную службу фельдшером. Генрих Абелевич обещал к моему возвращению из Садов подготовить, но теперь ему явно будет не до этого. Вы уж ему помогите, выручите начальника.

Опровергнуть Петины слова мог только сам Штерн, но был не в состоянии это сделать. Птахин на всякий случай снова «духа» выпустил, и держал его до тех пор, пока бумага не была подготовлена.

После чего убрал не только «духа», но и затемнения, выпущенные им в каналы таможенника. Заодно и лоб тому залечил. На «среднее исцеление», понятно, не тратился, пары «малых» хватило. Ну а маленький шрам – это полезно. Чтобы лучше запомнил.

Штерн зашевелился и попытался сесть:

– Что со мной?..

– Подозрение на удар, – «обрадовал» его Петя. – Но вы не беспокойтесь. Вам повезло, что я уйти не успел. Через полчаса вам намного лучше станет.

После чего повернулся к Миронову:

– Помогите мне Генриха Абелевича в кресло усадить. Нечего начальнику на полу валяться. И мне удобнее долечивать будет.

– А!!! Что со мной?! – На сей раз в голосе таможенника сквозила паника. До него дошло, что левые рука и нога плохо его слушаются.

– Сейчас, сидите спокойно. Вам вредно резкие движения делать.

Птахин снова подключился к системе энергоканалов Штерна.

– А вы знаете, все совсем не так плохо. До удара дело не дошло, похоже, только спазм сосудов был. Совсем вы себя не бережете, Генрих Абелевич. Знаете же, что все болезни – от нервов, нельзя из-за всякой ерунды переживать. Это я вам как целитель говорю.

После паузы, во время которой Петя сращивал ранее порванные каналы:

– Так, а теперь пошевелите-ка пальчиками. Левой руки. С правой все в порядке… Уже лучше. Потерпите немного, кажется, я могу вас полностью в порядок привести.

Снова пауза.

– А пока вы сидите, будьте так любезны, подпишите справку, которую господин Миронов за это время подготовить успел. Только аккуратно. Правая рука у вас вполне нормально работает. Сейчас и левая такой же будет… Что-то не нравится? По-моему, нормальная справка. Ничего лишнего. Так что не отвлекайте меня, подписывайте. Мне еще вашей ножкой заниматься.

В общем, через полчаса Петя покинул таможенный пост вполне довольный собой и ситуацией. Справку Штерн подписал, печать поставил, и теперь она лежала вместе с полученными предписаниями в выпрошенной для этих целей казенной папке. С оттиснутым на малиновой коже гербом великого княжества. Красивая.

Хлебного места было немного жаль, но уж больно контора гнилая оказалась. И неизвестно еще, какие возможности открывает новое место службы.

Вопреки ожиданиям, Миронов с Голубовским все-таки за ним увязались. Петя уже думал, что после всех событий им не до этого будет. Хотят проследить, что он действительно съехал? Зачем?

У ворот домика обнаружилась пролетка с уже знакомым жандармом. Тот, с которым вместе поезд проверяли. Семен Григорьевич, кажется. Этот-то что здесь забыл?

Оказывается, что собирался встретить здесь Штерна. Ничего себе! Неспроста все это. Хорошо, что Птахин все деньги уже перепрятал. Как пить дать, захоронку его искать собрались. Ну, бог им в помощь!

Пете собираться было особо нечего. Только форму, развешанную в шкафу, снова в баул сложить, да разные мелочи в другой ссыпать. Неожиданно таможенники стали ему в этом помогать.

– Господа, вы тут мне в помощь или с обыском?! – не выдержал он.

К его удивлению, Миронов не стал таиться:

– Вы не обижайтесь, Петр Григорьевич, обычная практика. Любого таможенника, когда он свою работу покидает, проверяют. Сами знаете, возможности у нашего брата большие, некоторые злоупотребляют. Ни в коем случае вас ни в чем не обвиняем…

– Но, будьте добры, не препятствуйте! – весомо завершил за него жандарм.

Врут или нет? Хотя вполне возможно такой циркуляр и существует. Только сомнительно, что применяется. Специально ради практиканта о нем вспомнили. Ну он о них тоже вспомнит, если случай представится.

Пока же Петя скромно отошел в сторону и смотрел, как жандарм быстро и ловко осматривает и ощупывает его вещи. Поцокал языком при виде пистоля.

– Армейский, трехствольный. С Дальнего Востока с собой привез, не скажу, что наградной, но командир заставы оставил мне его на память. Там мою службу высоко оценили, двумя орденами, если вы не знали, – добавил он с намеком.

Жандарма было не прошибить:

– И бумажник прошу предъявить, – да еще и руки тянет…

Тут Птахин не выдержал и применил к нему «отвердение мышц», да так, что тот застыл в позе чучела медведя с вытянутыми вперед лапами.

– Это уже выходит за все пределы! Как его фамилия?! Сам он временно отвечать не может.

– Л-лиходеев… – слегка заикаясь, ответил Голубовский.

– Оно и видно. Я вас запомнил, учтите.

После этого Петя демонстративно снял китель, вывернул все карманы, выложил на стол часы, бумажник, горсть мелочи, ручку-самописку. Сам открыл бумажник, продемонстрировав лежащие там купюры:

– Убедились?! Около двухсот рублей. Моя стипендия за два месяца. Неполная. Мне еще за ордена доплачивают.