Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Гаруну было о чем подумать, но он не терял времени зря. Аза скомпрометировал себя и вскоре мог стать весьма популярной личностью. Азе следовало испариться в пустыне, подобно росе на утреннем солнце.

Гарун отдал в заклад повозку со всем ее содержимым и животных одноглазому негодяю по прозвищу Спятивший Змей, паразиту, наращивавшему жирок за счет отчаявшихся путников. Точно так же он почуял отчаяние пришедшего к нему ночью Гаруна, которым воспользовался сполна. Гарун не возражал, хотя постарался как следует запомнить жирную физиономию с грязной бородой, за которой скрывалась лисья усмешка.

Едва Гарун ушел, как на заведение Спятившего Змея обрушился десяток Непобедимых. Прислушавшись, он понял, что Непобедимые продолжают поиски подозрительных лиц. Спятивший Змей гладко и вкрадчиво им врал, пока его подчиненные уводили подальше упирающихся коз.

Гарун позволил себе мрачно улыбнуться. Если только Спятивший Змей не был еще более скользкой личностью, чем казался, ему вскоре предстояло отвечать на вопросы, на которые у него вряд ли найдутся удовлетворительные ответы.

От потрепанной одежды Гаруна, купленной у Спятившего Змея, все еще воняло предыдущим владельцем, который, возможно, в ней и умер. В качестве маскировки от нее было мало пользы – как только охотники узнают, что Спятивший Змей купил вещи Азы, они заставят его рассказать, кого им следует искать.

Он подумал было стать охотником, но вряд ли бы из этого что-либо вышло – все старые воины знали друг друга и действовали группами.

Снова стать паломником он тоже не мог – никто из правоверных не предоставил бы ему убежища.

Патрули подошли ближе. Поймать его им не удавалось в основном потому, что они понятия не имели, кого искать.

У Гаруна возникла мысль бежать из Себиль-эль-Селиба, что выглядело вполне логично. Но он не мог добраться до ведущего назад на восток ущелья, и у него не было снаряжения, позволявшего выжить в пустыне. С парой мешков с водой он дошел бы до эль-Асвада.

Именно об этом в первую очередь подумали бы преследователи – подобный маршрут мог бы пригодиться в качестве ложного следа, чтобы залечь где-нибудь на дно.

Необходимость постоянно скрываться толкала его к шатру Ученика.

Он отдохнул в тенистой впадине в пятидесяти футах от абсурдно-обширного сооружения из ткани. У входа в шатер царило некоторое оживление, но охрана и слуги не проявляли особой активности.

Мысль выглядела достаточно очевидной. Если он проникнет внутрь… По слухам, большую часть шатра не использовали, и там мог бы укрыться отряд всадников.

Почему это место еще не обчистили воры?

Возможно, для правоверных оно являлось священным и неприкосновенным из-за Ученика.

Гарун не считал этого человека спустившимся на землю богом, но был готов воспользоваться тем, что таковым его считали другие.

Он несколько раз прибег к своим способностям шагуна – не в полную силу, опасаясь привлечь внимание. Неужели у них нет никого, кто следил бы за проявлениями магии? Соблюдался ли на самом деле в Себиль-эль-Селибе запрет Ученика на колдовство и чародейство?

Что ж, прекрасно. Можно действовать смелее. Но не сейчас – пока следовало оставаться призраком.

Он незамеченным подобрался к шатру. Стояла тишина – эти люди были худшими врагами самим себе.

Прячась в тени, он двинулся дальше.

Он ни разу не видел патруля, хотя вдоль шатра протоптали тропинку – возможно, те, кто проверял, насколько надежно вбиты колья и натянуты веревки. Нижний край шатра был прибит к земле железными шипами через каждые два фута. Гарун прошел сотню футов, но не заметил ни одной прорехи.

Железа было множество. Он не мог представить, почему какой-нибудь злодей не украл каждый второй шип и не продал их Спятившему Змею, который велел бы кузнецу придать им несколько иную форму, а затем продал бы обратно в качестве замены.

Следов оставлять было нельзя, и он мог пользоваться лишь своими чувствами шагуна. А когда приходилось следить за десятком направлений сразу, его умения могли и подвести.

Возможно, где-то там был чародей. Возбуждение, охватившее Гаруна, постепенно проходило, уступая место страху.

Ясмид и Хабибулла только что получили последние сбивчивые донесения от ошеломленных и уставших военачальников Непобедимых. Явились несколько старых неуступчивых имамов, желавших повсюду сунуть нос, но отказать им было нельзя.

– Прошу тебя, Господи, – пробормотала Ясмид, – сделай так, чтобы это была ложная тревога. А еще лучше – заткни старым стервятникам рты и уши.

Хабибулла тут же разбил ее сердце, прошептав:

– Человек из лагеря паломников – тот самый, кто нам нужен. И он похож на человека, который для нас весьма нежелателен.

– Да, – поняла она. – Это он. – Тот факт, что он превратился в призрака, сам по себе достаточное доказательство. – Но это не Гарун бин Юсиф.

– Согласен, – к ее удивлению, ответил Хабибулла. – Этот человек хочет, чтобы мы поверили, что он, возможно, тот самый опасный мертвец. Но он не подтвердил это способами убийства, которые свойственны Королю без Трона.

Ясмид взглянула на Хабибуллу. Что за чушь? Гарун никогда не стремился заработать себе репутацию хитроумного убийцы.

– Он наверняка сбежал в пустыню, – доложил Эльвас. – Его нигде нет.

Ясмид вздохнула, борясь со смешанными чувствами. Ей так хотелось, чтобы распахнулась дверь, и сильные руки подхватили ее… И вместе с тем она ждала, чтобы злодей совершил ошибку и стал жертвой людей, жаждавших его смерти в течение двух поколений.

Она безнадежно его любила.

И она же глубоко и страстно его ненавидела.

Холодные расчетливые взгляды имамов тоже были полны жажды, поскольку уже дошли слухи, что невидимый паломник может оказаться Королем без Трона. Ясмид посмотрела в глаза Ибн Адима эд-Дина аль-Димишки, ее самого страшного очернителя, вложив в свой взгляд все желание затушить его раздражающую свечу.

Эльвас вышел. Пришли другие Непобедимые, которые не смогли сообщить ничего хорошего.

– Если бы ты подсказала, что нам искать, – сказал один, – ты бы неизмеримо нам помогла.

– Скоро рассвет, – добавил другой. – Пожалуй, стоит отдохнуть, пока мы не сможем видеть, что делаем.

Это и впрямь выглядело разумно – в темноте и спешке кто-нибудь наверняка мог пострадать.

О паломнике ничего не было слышно с тех пор, как двое Непобедимых допросили его в первые несколько минут всеобщего замешательства.

– Ага. Джирбаш пришел. Это может быть интересно.

Джирбаш аль-Азария был протеже Эльваса бин Фарута аль-Суки, со столь же сомнительным происхождением. Его ум и ярость наводили ужас на врагов правоверных. Он окинул презрительным взглядом троих стариков и чуть более молодого Ибн Адима. Лишь аль-Димишки не дрогнул.