Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Ясмид озадаченно нахмурилась. То, о чем говорил аль-Димишки, считалось скорее легендой, чем…

– А, тот амулет? С помощью которого он вызывал молнии или обрушивал камни с неба? Который обратил ход сражения у Пяти Кругов и на солончаке?

– Тот самый амулет, госпожа. Да.

– Он пропал.

– Госпожа?

– Отец его потерял, Адим. После того как его ранили под Либианнином, амулет забрал западный солдат. Мародеры приняли отца за еще одного убитого воина. Отец потратил годы, пытаясь отыскать амулет, но ему это не удалось. Даже ангел не сумел ему помочь. Наверняка отец нашел бы его, если бы тот уцелел, так что, скорее всего, амулет просто разломали и переплавили. Но почему ты об этом спрашиваешь?

– Но те записи… – потрясенно проговорил аль-Димишки. – Это в самом деле правда? Я был уверен, что наткнулся на нечто, способное все изменить.

– Возможно, но не в том смысле, в котором ты надеялся. Попробуй выяснить больше. Но могу сказать тебе вот что: воры, обыскивающие имущество моего отца, вряд ли не заметили бы настоящий амулет. Он был сделан из золота, украшен драгоценными камнями и весил добрых полфунта. Ангел не хотел, чтобы амулет остался незамеченным.

Плечи аль-Димишки безвольно обвисли.

– Горе мне! Я так обрадовался, думая, что у нас может появиться могущественное орудие для священной борьбы.

Ясмид поморщилась, сдерживая боль.

– Может, что-то и есть. Может, даже нечто, что дал моему отцу ангел. Возможно, отец поверил, что это изначальный амулет. Я знаю, он ненавидел эту вещь. Порой он рисковал всем, лишь бы ее не применять… После того, что случилось под Либианнином, после того, как он в очередной раз чудом избежал смерти, отец во многом обманывал себя ложными надеждами. По крайней мере, так рассказывает Хабибулла. Он был свидетелем большей части падения моего отца – в отличие от меня. Тогда меня здесь не было. Так что поговори с Хабибуллой. Возможно, он расскажет, как все обстояло на самом деле.

Аль-Димишки еще больше обмяк.

– Прошу прощения, что зря потратил твое время. Пожалуй, я пойду.

– Вовсе нет, Адим. Нисколько. Ты дал мне повод поразмыслить над тайной истории. И… возможно, ты все же наткнулся на нечто важное, но не понял этого, сделав ошибочный вывод. Продолжай искать. И держи меня в курсе.

– Да будет на то твоя воля.

Ясмид смотрела ему вслед, надеясь, что это отвлечет его от мыслей о ее здоровье достаточно надолго, чтобы им с Хабибуллой удалось выбрать стратегию, которая позволит ей остаться невредимой.

Для этого нужно чудо. И если оно случится, то совершить его мог бы только тот старик. Ясмид поняла, что больше не способна ни на что, кроме паники.

Ясмид вернулась в личные покои в сопровождении Хабибуллы. Служанки наблюдали за ними с почтительного расстояния, не позволявшего что-либо услышать.

– Теперь, когда я чересчур распустила язык, мне придется узнать мнение отца, – сказала она.

После дискуссии с аль-Димишки она пребывала в немалом замешательстве. Неужели Гарун стал обладателем чего-то могущественного? Что, если именно ради этого он и явился в Себиль-эль-Селиб?

Она вновь ощутила неприятный комок в желудке.

– Да, придется. Но без этого в любом случае не обойтись, особенно если учесть, что мы объявили о выздоровлении Ученика. – Хабибулла пристально взглянул на нее. – Если ты с ним не посоветуешься, могут последовать более острые вопросы.

Хабибулла понимал, что ей несколько не по себе после разговора с аль-Димишки.

– Знаю. Но от его советов нет никакой пользы. Он не отдает себе отчета в том, что прошли годы. Если мы попытаемся показать его людям, все наши усилия пойдут прахом – он откажется признавать, насколько изменился мир.

– Верно. Но тебе все равно придется совершить определенный ритуал – так же как приходилось и ему даже в те времена, когда он пользовался наибольшей популярностью. Те, кто предоставил в твое распоряжение свою жизнь и честь, вправе на что-то рассчитывать взамен. Если ты не оправдаешь их ожиданий, тебя может постичь та же судьба, которая, похоже, постигла Мегелина.

Ясмид недовольно буркнула – не в знак согласия, но потому, что ее завтрак вдруг запросился наружу. Однако ей вновь удалось сдержать тошноту.

– Ты не хочешь ничего мне сказать? – едва слышно спросил ее давний друг, товарищ, страж и преданный поклонник.

Он все знал.

Сколько еще пройдет времени, прежде чем об этом узнает каждый? Сколько осталось до ужасного конца?

– Еще не все потеряно, – с удивительной осторожностью заметил Хабибулла. – Ты замужняя женщина.

Лишь она одна любила мужа, чьей смерти хотел весь остальной ее народ.

Она в страхе вздрогнула.

– Мы справимся, – пообещал Хабибулла, но она ему не поверила, зная, что часы ее сочтены.

– Что-то мне не по себе, – заметила Мгла. – Но того, что уже сделано, не вернешь.

Она пыталась наблюдать за тремя событиями сразу: за Скальцей, который возился с провидческой чашей, заставляя ее шпионить за людьми в Себиль-эль-Селибе, за Екатериной и Этрианом, которые держались рядом, согревая друг друга, и Гаруном бин Юсифом, который напряженно следил за происходящим в Аль-Ремише. У Скальцы, несмотря на весь его опыт, постоянно возникали сложности из-за большого расстояния и отсутствия звука. Этриан и Ека были заняты исключительно друг другом, лишь иногда бросая взгляды на сражение игроков в шоги. Бин Юсиф постоянно что-то бормотал, сбитый с толку. События в Аль-Ремише нисколько его не радовали, но он не мог составить о них конкретного мнения, не в силах их понять. К тому же он никак не мог хотя бы чуть-чуть расслабиться в обществе стольких незнакомых людей, в том числе тех, у кого он еще недавно пребывал в плену.

Мгла чувствовала себя неуютно в его компании. Вартлоккур не стал распространяться о том, каким образом Гарун вписывается в его вариант плана.

Вариантов этих было несколько. Плюс заключался в том, что, если Старый Пройдоха разрушит один, остальные могли развиваться дальше. Минус же состоял в том, что Мгла и Вартлоккур продолжали путаться друг у друга под ногами.

Гарун пришел к выводу, что Вартлоккур прав – большинство этих людей считались мертвыми. Он сам был немало потрясен, узнав, что некоторые все еще живы, в частности Рагнарсон – хотя тот сейчас и будоражил народ в Кавелине.

Несмотря на все объяснения Вартлоккура и восточной императрицы, Гарун все еще не мог до конца понять происходящего. Главным образом он не понимал, почему они настроены столь решительно. Какой смысл пытаться остановить бурю?

Звездный Всадник был стихией – исторической и общественной стихией. Следовало планировать свои действия наперед и делать все возможное, чтобы ее пережить. Если подготовиться, можно пережить ее в целости и сохранности, но вряд ли стоило искушать судьбу, пытаясь управлять стихией.