Глен Кук - Гнев королей [книги 6-8] [сборник litres]

Это был старый, очень старый мир, полный бесчисленных тайн. Чародеи создавали себя, используя зло, позаимствованное у ушедших коллег, которые, в свою очередь, стали кошмаром своего времени, тоже заимствуя у мертвых предшественников.

Такова была судьба любого чародея. Каждый либо принимал ее как цену могущества, либо избегал ее, пытаясь отвергнуть неминуемое.

В мир явились, а затем его покинули тысячи Магденов Норатов и еще более худших. И за ними должны были последовать новые десятки тысяч, используя знания предшественников. Великий продемонстрировал, что достаточно умное и упрямое воплощение ужаса способно противостоять даже смерти, став частью самой оболочки реальности.

То была еще одна мысль, которая вряд ли пришла бы в голову Вартлоккуру в обычных обстоятельствах, но она казалась ему вполне правдоподобной. Не могла ли она просочиться через мембрану, посредством сознания Радеахара? И не могло ли открыть ей путь его собственное ощущение, что эти могилы – вовсе не пустые символы?

На мгновение показалось, будто некто с наслаждением пробует его мысли на вкус. Он вздрогнул, а потом побледнел, почувствовав, как в мир с яростным воплем врывается некий изголодавшийся ужас, по крайней мере столь же могущественный, каким был Великий.

Вартлоккур тотчас же направился к воротам, призвав Радеахара. Медлить было нельзя, – может, он и был одним из самых могущественных среди ныне живущих людей, но он слишком слаб, чтобы противостоять тому, что желало подчинить его себе. Он снова нетерпеливо позвал Нерожденного.

– Идем! Быстрее! Мы сделали все, что могли.

На самом деле он рассчитывал на бо́льшие разрушения, но, возможно, их уже было достаточно, чтобы принести миру хоть какую-то пользу.

Давление, которое он не вполне осознавал, прекратилось, стоило шагнуть за ворота. Граница действовала в обе стороны.

С помощью Радеахара он снова запер ворота, после чего присел на корточки, тяжело дыша. Столь уставшим он не чувствовал себя уже много столетий.

– Нелегко же мне пришлось. – Он несколько раз глубоко вздохнул. – Возможно, старик все же не настолько мерзкая тварь, как могло бы показаться.

Если Старый Пройдоха в самом деле сдержал нечто, уже готовое протянуть к Вартлоккуру щупальца…

Радеахар промолчал, – как обычно, он не был склонен к разговорам.

– Мы сделали все, что могли. Возвращаемся в Фангдред. Время не ждет.

—Когда это все закончится, дьявол его побери? – спросил Рагнарсон. – Я торчу тут уже неделю, а у меня и дома дел хватает.

Мгла бросила на него раздраженный взгляд. Она и сама уже начинала злиться, особенно на тех, кто не мог осознать всю важность ее миссии. Атака Старого Пройдохи постоянно откладывалась, – похоже, у злодея было что-то припрятано в рукаве.

Казалось, прошла вечность с тех пор, как лорд Юань доложил о сработавшей ловушке. Он сомневался, что Звездный Всадник серьезно пострадал, но считал, что случившееся его задержало.

– Мы не можем заставить его поторопиться, Браги. Нам приходится сидеть в обороне.

Мгла окинула взглядом собравшихся. Особенно измученный вид был у сестры ее мужа. Браги выглядел просто усталым, как и все остальные. Ожидание затянулось.

Непанта взвалила все на свои плечи, в то время как Браги не сделал вообще ничего. Все усилия, потраченные на то, чтобы доставить сюда его и Майкла, пропали впустую.

Кстати… а что с толстеньким чародеем и его малолетней шлюхой? Куда они подевались?

– Вероятно, они на стене, – ответила на ее вопрос Ека. – Они проводят там кучу времени, глядя на горы и держась за руки. И еще, как говорит Скальца, болтают всякую любовную чушь.

Мгле показалось, что в голосе дочери прозвучали мечтательные нотки, – во всяком случае, та бросила взгляд на Этриана. Юноша чувствовал себя намного лучше, хотя и не стал пока тем Этрианом, каким был, прежде чем взять на себя роль Избавителя. И он выглядел намного более независимым, чем хотелось бы его двоюродному брату.

– Пытаешься скрыть свои желания, да?

– Мама?

– Не важно. Найди их, пожалуйста. Хочу отправить их домой.

Ека обреченно вздохнула, но все же послушалась. Мгла направилась к Скальце, желая выяснить, за чем он сейчас наблюдает, но ее внимание привлекла Зимняя Буря, с которой происходило нечто странное. Она шагнула к столу для игры в шоги, расталкивая болельщиков-матаянгцев.

– Лорд Го…

– Ты быстро заметила. – Он даже не поднял взгляд.

Противник устроил ему полный разгром. Можно было не сомневаться, что к Старцу вновь вернулся разум, хотя его память все еще оставляла желать лучшего.

– Что-то не так с артефактом Вартлоккура.

– С ним возилась Екатерина и случайно запустила охранную программу, предназначенную для защиты малышки. Пытаясь вернуть все назад и скрыть следы, она что-то испортила. Не переживай, дети есть дети. Он все исправит.

– Переживать я все равно буду, хотя, возможно, не в том смысле, в каком имеешь в виду ты. Если ей хватило смелости и уверенности в себе, чтобы лезть в эту штуку, – что это может означать для нас? Учитывая, что ей сошло это с рук на глазах у всех?

– Для меня это означает лишь одно. – Мгла еще никогда не слышала, чтобы Вэнчинь говорил столь зловещим тоном. – Остается надеяться, что тетя Непанта заложила в нее правильные моральные принципы.

Что могла на это ответить Мгла? О чем бы так ни думал Вэнчинь, с его стороны это было достаточно смелое заявление, хотя и наносило удар по ее самомнению.

– Ты прав.

– Тебя это пугает? У меня самого нет детей.

Законных детей не было у многих тервола – семья только создавала лишние сложности. Они становились заложниками судьбы, о чем Мгла прекрасно знала.

– Она не причинила серьезного вреда и оставила все попытки, как только поняла, что становится лишь хуже.

– Рада слышать.

– Она вполне здравомыслящая и ответственная девочка, учитывая ее возраст и обстоятельства.

Мгла с трудом подавила раздражение.

– Думаю, он поймет, – сказал Вэнчинь.

– Вартлоккур? Будем надеяться. – Чародей порой бывает чересчур непредсказуем. Где он, кстати?

Разве он не должен был уже вернуться?

Вэньчинь пожал плечами.

– Уточни у Скальцы. Он пытается следить за чародеем. Радуйся, что не он полез туда вместо сестры, – тихо добавил тервола.

Мгла не ответила, но поняла. Го Вэнчинь считал, что от Скальцы стоит ждать неприятностей. Так же считала и Мгла, но полагала, что проблем от него все же меньше, чем от Екатерины. Скальца лишь думал, будто он умен и скрытен. Да, он был талантлив, но ничем не отличался от любого другого талантливого мальчика, в жилах которого текла кровь Шинсана. Если он и мог стать источником проблем, то вполне предсказуемым. Ека же могла представлять еще большую угрозу, чем ее мать, будучи столь же непредсказуемой.