Николай Степанов - Посылка с того света [litres]

«Не понял, – замотал головой Еремеев, снова перейдя на мысленный диалог. – Как я смогу что-то отвратить, ежели мертвый буду?»

«Смерть коснется тела, но не духа, а твой дух, я уверен, сможет отыскать верный путь к спасению тела. Правда, удалиться от привязки далее чем на версту нельзя, так что лучше тебе быть поблизости от болота или леса. Ибо там ты завсегда сможешь найти помощь».

У Александра зародились большие сомнения по поводу такого выбора, но и сейчас, выяснив свойства дара, он бы не посмел ослушаться Мирославы. Обе сестрицы даже для этого мира были чем-то слишком неординарным. После близкого знакомства с Еремеевым они изменились, но кто мог гарантировать, что изменения не сделали их более опасными?

«Спасибо за подарок, – поблагодарил боярин. – Кстати, ты тут говорил, что каждый из вас готов прийти на помощь, ежели рядом».

«Это так, Данила. Говори, чего желаешь?»

«Лешему нельзя ли прическу исправить? Старик совсем измучился с синими волосами на макушке. Того и гляди – скоро шляпу нацепит, чтобы своим видом зверей не смешить».

«Это и есть твоя просьба?» – пренебрежительно спросил болотный.

«Неужели тебе не по силам?» – с нарочитым изумлением мысленно произнес Александр.

«Поправить сие проще простого. Испей водицы из моего пруда, а потом плюнь на макушку лешего. Других просьб нет?» – В интонации появились раздраженные нотки. Похоже, лимит гостеприимства закончился, и человеку давали понять, что он загостился.

«Есть. – Еремеев решил воспользоваться ситуацией по полной программе. – Не подскажешь, как мне одолеть метаморфа?»

«Подскажу, – согласился источник, но в ответе ощущался ледяной холод. – Метаморфа следует изловить, поместить в место, магии неподвластное, и там лишить жизни».

«Всего-то? – невесело усмехнулся Александр. – А как его изловить, где место нужное отыскать?»

«Данила, сии мелочи ты и сам решишь! Мы, источники, в людские дела не вмешиваемся. Все, что хотел, я тебе сказал».

На этом диалог прервался.

«А чего я ожидал? Подарок получил, подсказку дали, даже на лешего посоветовали плюнуть. Кстати, надо будет не забыть. – Еремеев наклонился, зачерпнул ладонью воды и выпил. – Пора и к кикиморе возвращаться.

Хозяйка болот ждала Данилу на краю острова, а лешего вообще оставила на своем излюбленном месте. Сюда она допускала только того, кто подарил ей некие ограниченные права на болотный источник.

– И чего от тебя хотели, мил-человек? – не могла не спросить бабка, изнывавшая от любопытства.

– Решили одарить чем-то ценным, но толком не объяснили, как им пользоваться.

– Так ты расскажи, вместе и покумекаем.

– Сказали, я теперь могу себя добровольно смерти придать, а та, как стемнеет, меня отпустит. Токмо неясно – на кой мне это надобно?

Кикимора, по-видимому, тоже не поняла смысла подарка, однако решила подбодрить Еремеева:

– Оно ведь как порой бывает, Данила: берешь вроде и ненужную штуковину, а потом оказывается: токмо она и выручает из беды неминучей.

«Ну да, – припомнил Александр, – как с тем зернышком, что старец передал перед смертью. Вроде никчемная вещица, а дважды меня от смерти спасла».

О старце и его подарке Еремеев вспоминал часто, задавая себе вопрос: а действительно ли простым являлось то зернышко. Ведь сила старика пугала и пульсирующего, который даже говорить при том человеке боялся.

– Согласен с тобой, чего в этой жизни не бывает…

– Тебя сразу ближе к дому проводить? – спросила кикимора, собираясь открыть зачарованную тропу.

– Нет, сначала надо лешему волосы подправить, источник научил, как сие сделать.

– Вот молодец ты, Данила, не забыл про мою просьбу! Источник снадобье дал?

Кикимора просила человека вызнать у источника средство для устранения художеств на голове лешего. Старик хоть и не выказывал недовольства, но ей и без того было видно, как ему тяжело.

– Нет, наказал водицы из пруда выпить и плюнуть на макушку страдальца.

– Ужель поможет?

– Заодно и узнаем.

– Токмо… знаешь чего? – Кикимора дотронулась до плеча Еремеева. – Ты про источник лешему не говори. И плевать надобно так, чтобы он не заметил, а то осерчает, бед может в гневе натворить. Так что дело сотворишь праведное и – домой, а я уж как-нибудь сама растолкую сердешному о причинах излечения.

– Вот спасибо! Сам хотел попросить, чтобы избавление шло якобы от тебя. – Александр решил подыграть старушке. – Я в снадобьях все равно ничего не смыслю, ежели заикнусь, что моя работа, потом замучаешься еще и эти поручения исполнять. А оно мне надо?

– И то верно. Леший, он такой – как прознает, что ты сподобился ему малую подмогу оказать, потом не отстанет. – Кикимора одарила Еремеева «обворожительной» улыбкой.

Хорошо, что он знал – это она так улыбается, иначе и сознание недолго потерять, глядя на сей оскал.

Когда Мия, кутаясь в балахон, добралась до Лужеснии, действие бодрящего снадобья подошло к концу и силы ее почти покинули. Оно и немудрено: едва оправившись от ранения, девушка шагала в тяжеленном платье с металлическими пластинами, которое так и тянуло к земле… Сейчас беглянка едва переставляла ноги, а потому хозяин небольшого постоялого двора принял ее за старуху.

– Чего приперлась, бабка? Мы нищим не подаем! – с этими словами, произнесенными на смеси русского с польским, мужик перегородил ей дорогу.

– Переночевать, – прохрипела беглянка, используя русский, и протянула сжатые в кулаке медяки, которые так и не успела переложить в кошель.

Деньги он взял, обратив внимание на лишенную морщин руку «старухи». За темным балахоном больше ничего разглядеть не удавалось.

– Ступай в сенник, – указал он на сарай. – Но чтобы поутру духу твоего здесь не было!

Мия рухнула на дощатый пол сенника, чувствуя спиной сухую траву. Она из последних сил гнала от себя сон – требовалось поесть, как наказал странный тип, выпроводивший из Витебска.

В дороге девушка пыталась понять, почему тот взялся помогать, даже не расспросив ее ни о чем.

«Сказал, что знает, куда я иду, говорил о погоне, дорогу указал, считай, до смоленской границы. Неужели у Дила был подельник?»

Сыр Мия порезала прямо на полу, хлеб просто разломила и принялась из последних сил жевать.

Несмотря на усталость, аппетит прорезался нешуточный, а чувство голода ушло лишь вместе с половиной припасов. Девушка только теперь решила посмотреть, сколько денег у нее в кошеле. Ведь Дил сумел набить серебряными монетами пояс. Может, они не все поместились?

«Ух ты! Десять монет серебром?! И при таких деньгах я попрошайничала? Вот же скупердяй!»

Однако даже столь неожиданная находка не слишком взбодрила уставшую путешественницу. Грустные мысли продолжали терзать сознание: