Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

– Уточните, пожалуйста, что конкретно вы делаете?

– Вот, – широким жестом Нордрек показал на башенку подъезда. – Работа молодежного клуба «Цитадель» возможна только благодаря мне! Вы же знаете, как дорого стоит аренда сайтэррских помещений в наши дни. Тем более вблизи от одной из центральных станций терраполиса. Прекрасные люди, организовавшие работу этого клуба, никогда бы не воплотили свои мечты в жизнь, если бы не я. Я рассказываю не для того, чтобы похвастаться, ни в коем случае! Я лишь подчеркиваю, как много в нашем мире зависит от порядочности и патриотизма каждого из нас! И пусть другие предприниматели видят во мне безумного, который теряет большой доход, отдавая помещение в безвозмездное пользование молодежному клубу! Но я ради детей готов на все! На любые траты и потери! Все ради детей! – На этой фразе Нордрек еле сдержал слезу умиления собственным самопожертвованием.

– А вы сами предложили помещение организаторам клуба?

– Я патриот, слежу за деятельностью здоровых политических сил и стараюсь общаться с молодыми политиками, подающими надежду. Я однажды им так и сказал: «Я обычный бизнесмен, но душой патриот. Сердце во мне – сердце патриота. И если я могу помочь хоть чем-то, говорите!» Через некоторое время у меня попросили помещение для молодежного клуба. Как я мог отказать?!

– Спасибо, господин Нордрек, мы закончили. Господин Таэрдос, ваша очередь!

Пока звукооператор возился с микрофоном, отцепляя его от лацкана Нордрека и закрепляя уже на черном пальто Риемо, Глэсса повторила инструктаж. Риемо кивнул в знак того, что все понял. Снова включилась камера.

– Господин Таэрдос, расскажите, пожалуйста, для кого был создан клуб и какие задачи он выполняет?

– Клуб был создан для подростков и молодых людей от четырнадцати до двадцати пяти лет, которых в нашем обществе принято называть «трудными». Их так называют потому, что стандартные педагогические методики с ними не работают, а большинство педагогов не готовы искать новые. Родители же не всегда умеют наладить отношения с собственными детьми. Я бы сказал, что трудных подростков не существует, это миф. Те, кого называют трудными, или сами себя таковыми считают, или их таковыми видит общество. Наш клуб призван найти подход к этим молодым людям и помочь им социализироваться.

– Я слышала, что ваш клуб создан для какой-то конкретной категории подростков. Можете уточнить?

– Наш клуб объединяет представителей молодежной субкультуры, известной как дети кэльвы.

– Расскажите немного о них, пожалуйста.

– Дети кэльвы, или просто кэльвы, – это направление молодежной субкультуры. Кэльва с древнеульмийского приблизительно переводится как «осознание мира» или «очищение разума». Представители этой субкультуры считают, что Кэлидарра, одна из возможных вселенных, осмысляет себя через человеческий разум, но люди слишком заняты собой, чтобы слышать вселенную. На эту философскую мысль, появившуюся во времена Вальдераса, наслаивается огромное количество магических представлений.

– Действительно, философия древняя. Насколько я помню из школьного курса, ее заложил еще Рагдар Кханк в «Мече и Мечте Кшартара»… Почему же подростки, придерживающиеся ее, считаются трудными? Они, наверное, образованнее иных социально более благополучных сверстников…

– Считается, что для того, чтобы слиться разумом с Кэлидаррой, одной из возможных вселенных, нужно достичь этого самого состояния кэльвы. И есть разные способы достижения, от социально приемлемых, вроде медитации, до социально опасных, например, при помощи алкоголя или наркотиков. Есть и другие способы: длительное голодание или же бессонница. И еще проблема: дети кэльвы считают смерть желанной, потому что она позволяет снова слиться с матерью-вселенной. В большинстве случаев, конечно, они об этом только рассуждают, но некоторые, особо впечатлительные, приходят к мысли о суициде.

– Какую роль играет клуб «Цитадель» в социализации детей кэльвы?

– В этой субкультуре есть свои положительные стороны. Во-первых, кэльвы во многих вопросах действительно образованнее сверстников. Они склонны к размышлениям и саморефлексии, а это дает возможность диалога. Во-вторых, для ребят очень важна самореализация в искусстве: в музыке, литературе, театре, живописи. Они убеждены, что диалог с Кэлидаррой возможно выразить только так. Наш клуб поощряет философские беседы и занятия творчеством. Ребята сами приглашают интересных людей для бесед, консультаций или мастер-классов, ставят в клубе спектакли, одеваются по собственной моде. Я им предоставляю полную свободу выражать свое мировоззрение, мысли и чувства такими способами. Они ценят это и с пониманием относятся к ограничениям: например, у нас нельзя выпить больше одного бокала вина за вечер, и тем более исключены наркотики.

– Так просто? И это все, что требовалось, чтобы исключить наркотики, алкоголь и прочие ужасы, которые вы перечислили?

– Решение только кажется простым. Чтобы это работало, нужно объяснить, почему наркотики и, как вы выразились, прочие ужасы мешают, а не способствуют достижению кэльвы.

– И как вы это объяснили?

– Общество никогда не давало им выбора. Их ругали, стыдили, исключали из школ, ставили на учеты во всевозможные диспансеры, проводили другую работу, которую принято называть воспитательной. А я предложил им выбор: или они обретут свое место, в котором смогут реализовывать себя, сохранив человеческое обличье, или продолжат резать вены, экспериментировать с наркотиками и алкоголем без всяких шансов быть услышанными. Понимаете, я не навязал выбор, я дал право сделать его самостоятельно. И был понят. Теперь мне даже не надо следить за порядком – ребята сами друг за другом присматривают.

– Спасибо, господин Таэрдос. У меня еще много вопросов, потому что я по-человечески восхищаюсь тем, что вы делаете. Но, к сожалению, время репортажа очень ограниченное. Надеюсь, редакция запланирует еще сюжет. Госпожа Тариэн, ваша очередь.

Женщина робко посмотрела в сторону камеры.

– Госпожа Къерэн, могу ли я вас попросить не указывать мое имя в титрах? Я согласилась на интервью только ради господина Таэрдоса.

– Может, ваши племянники тоже бы согласились поучаствовать? – немного заискивающе спросила Глэсса.

– Нет, это невозможно.

– Ну хорошо, – с сожалением вздохнула Глэсса. – Но мне кажется, если бы телезрители узнали, что клуб «цитадель» помог детям самого Агнеды Рукволы…

– Даже не вздумайте! – От робости госпожи Тариэн не осталось и следа, в голосе послышался металл. – Мой зять не пользовался популярностью во многих кругах, но могущественные покровители у него были! И они уничтожат любого, кто попробует навредить детям Агнеды. Даже передачу центрального канала могут закрыть, и вы это знаете.