Гай Кей - Блеск минувших дней [litres]

– Вы меня убьете, – спрашивает Гвиданио Черра, – если я не соглашусь шпионить для вас?

Фолько смеется – этого она тоже не ожидала – и отвечает:

– Я мог бы убить вас в пути, а здесь уже есть одно тело. Но когда молодые люди стали такими умными? Разве на это не требуется какое-то время?

Гвиданио не улыбается.

– Для мудрости – требуется, – говорит он. – А умными люди могут быть и в моем возрасте. Мой господин, если я поеду в Ремиджио, то как учитель, а не как шпион, но я никогда не расскажу об этом вечере. Если пойдут слухи о том, что здесь случилось, то не я буду их источником. Вы хотите, чтобы я поклялся?

– Бывает, что люди лгут, давая клятву.

Адрия переводит взгляд с одного на другого и вдруг понимает, что хочет сказать. Она говорит:

– Фолько, все гораздо проще. Если ты причинишь ему вред, я всем расскажу, что убила для тебя Уберто.

– Что? Зачем вам это делать? – это восклицает Данио, а не Фолько.

Фолько просто смотрит на нее и тихо говорит:

– Этим ты больше навредишь собственной жизни.

– Я так не думаю. Это станет объяснением моей вины и раскаяния, того, почему я стала одной из Дочерей Джада и решила молиться о своей душе и о душах других до конца своих дней.

– Адрия, – произносит Фолько. Девушка знает этот тон.

– Дядя, – отвечает она.

– Это было бы так глупо! – восклицает Гвиданио.

– Помолчите, – говорит Фолько, не отводя от нее взгляда. Хмурится. – Я не стану опять спрашивать, не наделала ли ты глупостей.

– Хорошо, – холодно отвечает она. – Очень мудро.

Раздается стук в дверь. Фолько кивает, и Данио идет открывать.

Хозяин гостиницы и его жена. Они не хотят, чтобы сюда входили другие люди. Оба стараются не смотреть на мужчину на кровати и на кровь. Они принесли еду, простыни, которые просил Фолько. Горячая вода сейчас будет.

– Мне нужно идти, – говорит Гвиданио после того, как муж и жена удаляются. – Меня ждет путешествие пешком в темноте.

– Куда? – спрашивает Адрия.

– Куда? – эхом спрашивает Фолько.

Данио смотрит на нее, не на него. Он высокий, темноволосый и черноглазый, забавный и настороженный. Он, возможно, даже мудрый или скоро станет им. Его отец – портной из Серессы.

– Я не знаю, – отвечает Данио и уходит, снова покидает ее, отвесив обоим почтительный поклон.

Дверь закрывается. Мгновение спустя она поднимает глаза на Фолько, который смотрит на нее.

– Ты прав, – с тяжелым вздохом произносит Адрия. – Увы, сегодня я потеряла здесь свою девственность. Думаю, я уже беременна. Я чувствую себя так, будто…

Он изрыгает ругательство, очень грубое. Адрия довольна.

– Фолько, я тебе уже сказала, что не делала глупостей, – говорит она, и это почти правда.

– Верю. – Фолько слегка улыбается. – Иначе он, влюбленный по уши, согласился бы шпионить для меня.

На этот раз ее очередь выругаться, и это выглядит уместным.

Они едят то, что им принесли. Антенами Сарди не очнулся, но и не прекратил дышать. Кровь сочится из двух ран от стрел, но не так уж сильно. Ее гораздо меньше, чем у Уберто после ее удара кинжалом.

Чувствуя, что совсем выбилась из сил, Адрия ложится на лежанку для слуги в ногах большой кровати. Она думает об этом дне, мысленно перебирает все его многочисленные события. Потом засыпает.

Некоторое время спустя – она уже не спит – опять раздается стук в дверь.

На этот раз открывает дверь Фолько. Уже почти утро. Елена, целительница, здесь, в коридоре, а у нее за спиной стоит Джан.

К этому времени голубая луна, которая давно уже взошла, снова садится. Адрия видит ее из окна, на котором они оставили приоткрытым один ставень.

Первый, кого увидела Елена, оказался Фолько д’Акорси. Он был таким же, каким она его запомнила, – не из тех людей, которых забывают.

– Добро пожаловать, – сказал он, – и спасибо.

Он не улыбнулся, и Елена тоже. Она не боялась, но была встревожена, взволнована происходящим, своей поездкой верхом в холодную ночь. все произошло слишком неожиданно. Да, целительницу могут позвать в любое время, но это… другое.

– Я рад вас видеть и благодарен, – прибавил Фолько. – У меня была мысль, что вы, возможно, решите покинуть Милазию. Это из-за нас? Из-за той ночи?

– Не совсем, – пожала плечами Елена. – Во всяком случае, кажется, я вас так и не покинула.

– Ненавижу, когда меня покидают способные люди, – ответил он, сверкнув улыбкой.

Но у него напряженный вид, подумала Елена. Она взглянула на потолок в поисках присутствия смерти или призрака в этой комнате, но не увидела ни того, ни другого – пока.

Она замерзла во время путешествия. На кровати лежал мужчина, как ей и сказали, он был ранен двумя стрелами. Его повернули на бок, хорошо, но командир наемников и должен был знать, что делать в таких случаях. Нетрудно сообразить, что надо положить человека так, чтобы стрелы ни на что не давили. Конечно, была кровь.

Мужчина, приехавший за Еленой, вручил ей набитый кошелек и пообещал потом еще («Ранен богатый человек. Из лука», – сказал он), но не сообщил больше никаких подробностей и уж конечно не сказал, что ее ждет Фолько д’Акорси. Нашедший ее мужчина очень нервничал, его волнение и страх ощущались даже в темноте.

Он привел для нее лошадь. Елена умела ездить верхом, но не очень хорошо, да еще ночью. Кроме того, целительница не могла, как хотелось бы мужчине, немедленно пуститься в дорогу, надо было еще собрать необходимые принадлежности – учитывая его рассказ, ей могли понадобиться некоторые приспособления. Мужчина вез их на своем коне, а потом, когда они добрались до гостиницы, где их ждали, отнес наверх по лестнице. Утро еще не наступило, в зале на нижнем этаже по-прежнему оставались несколько человек, горели лампы.

Стоявший в дверях комнаты Фолько отступил назад, Елена вошла – и увидела Адрию Риполи.

Целительница охнула про себя.

Сегодня колесо Фортуны делает неожиданные обороты, подумала она, а вслух произнесла спокойно:

– Здравствуйте, моя госпожа. Ваша нога зажила?

– Да, и я вам очень благодарна, – ответила женщина, поднимаясь с лежанки, на которой сидела. Елена почти забыла, какая она высокая. – Как видите, вы нам снова нужны, и снова ночью.

– Я не хирург, – сказала Елена.

– Мне кажется, вы более искусны, чем большинство хирургов. – Это произнес Фолько. – Он еще ударился головой об пол, когда упал. Там тоже есть рана.

Она кивнула. Подошла к кровати. Об этих двоих, о воспоминаниях прошлой осени, можно будет подумать потом, если ей захочется. А сейчас перед ней стоит задача, и ей не помешает плата, которую они предложат в конце. Это она понимала. Лежащий на кровати мужчина был очень богато одет. Дублет из дамасского шелка был красным не от крови. Ткань и цвет говорили о деньгах.