Гарри Гаррисон - Молот и Крест [litres]

– Но если у нас…

Пальцы силача чуть не сломали юноше ключицу.

– Я сказал, и будет по-моему. И помни, что ты все еще карл: находишься в армии и ничем не отличаешься от нас. Вместе деремся, вместе и делим добычу. И грабить будем сообща, клянусь знатными грудями девы Герды! [25] В скандинавской мифологии прекрасная великанша, дочь ётуна (великана) Хюмира. Становись в строй!

Через несколько секунд пятьсот человек двинулись плотной колонной к одной из улиц внутреннего города, взяв курс на Минстер. Шеф посмотрел на спины в кольчугах, подхватил свою алебарду и тоскливо оглянулся на мелкие отряды, оставшиеся позади.

– Давай же, шагай! Не бойся, Бранд выделил достаточно людей охранять добычу. Ничего с ней не сделается, вся армия это знает. У них одна задача – не подпускать отбившихся англичан.

Колонна ускорила шаг почти до трусцы, одновременно перестроившись в клин, памятный Шефу еще по первой стычке. Она дважды наталкивались на сопротивление: то были наспех возведенные на узкой улице баррикады, и отчаявшиеся нортумбрийские таны бросались рубить липовые щиты, а их воины и керлы обрушивали с ближних крыш град сулиц и камней. Викинги отбивались, атаковали, врывались в дома, укладывали лучников и копейщиков, сносили внутренние стены, чтобы напасть на англичан с тыла или фланга, и все это делалось без проволочек и команд, с убийственной целеустремленностью. При каждом столкновении Шеф не упускал случая сразиться в первых рядах, ориентируясь на широкую спину Бранда.

«Пусть забирают Минстер», – подумал он.

Но может быть, после того, как викинги поделят драгоценное наследие веков, ему удастся заполучить несколько человек для захвата машин. А главное, надо держаться поближе к военачальникам, чтобы спасти жизнь пленных – ученых людей, познавших числа.

Викинги снова перешли на трусцу, и Бранд был всего в паре рядов от Шефа. Очередной поворот узкой улицы; воины, находившиеся в середке, замедлили ход, дожидаясь товарищей с флангов; и вот он, Минстер, – внезапно навис над ними, как строение великанов, и оказался всего в шестидесяти шагах, обособленный от сонма зданий поменьше.

И там тоже были нортумбрийцы, с отчаянием обреченных готовые защитить обитель своего Господа.

Викинги приостановились и воздели щиты. Шеф, так и рвавшийся вперед, внезапно увидел, что поравнялся с Брандом, а к его шее понесся, как метеор, широкий нортумбрийский меч.

Не думая, он отразил удар, уловил знакомый лязг сломанного клинка и сделал выпад пикой алебарды; затем провернул ее и дернул на себя, разламывая вражеский щит. Встав же с Брандом спина к спине, он рубанул вслепую, сколько хватило длины рук и древка. Пространство вокруг него расчистилось. Лезвие алебарды свистнуло в воздухе; Шеф перехватил древко и ударил в обратную сторону, когда противник попытался поднырнуть. Мимо и снова мимо; но викинги тем временем перестроились. Клин устремился вперед, широкие мечи принялись рубить под всеми мыслимыми углами; Бранд шагал впереди, опуская топор с плотницкой точностью.

Единым валом обрушились викинги на англичан и смяли их. Шефа вытолкнуло на открытый участок перед Минстером, в ушах у него стоял победный вой.

На миг ослепленный солнцем, он различил впереди шафрановые накидки, среди которых – невероятно! – замаячила знакомая фигура Мёрдоха. Тот осклабился и воткнул пику в землю. Этих пик уже набрался целый ряд, и все они были связаны, напоминая ограду с гроздьями рябины вокруг кузницы Торвина. Ликующие возгласы вскоре стихли.

– Шустрые вы ребята! Но дальше нельзя. Ни шагу за веревку, понятно?

Бранд двинулся вперед, и Мёрдох отступил, раскинув руки.

– Спокойно, мо́лодцы. Ваша доля от вас не уйдет, уж поверьте. Но уговор состоялся без вас. Да ладно – провались ваш штурм, вы всяко получили бы свое!

– Они вошли сзади! – крикнул Шеф. – Мы их утром в глаза не видели! Они вломились в западные ворота, пока мы брали северные!

– Вломились, как же, – свирепо прорычал кто-то. – Их впустили. Смотрите!

Из Минстера, подтянутый, как всегда, и в тех же алых и травянисто-зеленых одеждах выступил Ивар. С ним был человек в облачении, которого Шеф не видел за прошедший со смерти Рагнара год: пурпурная с белым мантия, диковинная высокая шапка и позолоченный посох слоновой кости в руке. Другую руку он как бы машинально воздел, благословляя собравшихся. Это был сам архиепископ епархии Эофорвик, Вульфхер Eboracensis [26] Йоркский, от Eboracum – Йорк (лат.). .

– Мы заключили сделку, – объявил Ивар. – Христовы слуги предложили впустить нас в город при условии, что мы не тронем Минстер. Я пообещал. Мы можем распоряжаться чем угодно – городом, шайром, королевским имуществом, но только не Минстером и не прочим имуществом Церкви. А слуги Христа будут нам друзьями и научат, как дочиста опустошить этот край.

– Но ты же войсковой ярл! – взревел Бранд. – Ты не имеешь права заключать сделки без нашего участия!

Ивар театрально повел плечом и преувеличенно сморщился от боли:

– Вижу, твоя рука зажила, Бранд. Когда я тоже буду в порядке, нам найдется что обсудить. Но за веревку не заходи! И придержи своих людей, иначе они поплатятся. Детишек тоже, – добавил он, взглянув на Шефа.

Из-за Минстера хлынуло полчище личных приспешников Рагнарссонов – сотни полностью вооруженных, свежих, уверенных, холодно взиравших на своих потрепанных товарищей. Из их рядов выступил Змеиный Глаз с братьями по бокам – Хальвдан был мрачен, а Убби в кои-то веки стыдливо потупил взор.

– Вы молодцы, что прорвались, – сказал он. – Простите за такую неожиданность. Все объяснится на общем сходе. Но Ивар прав. Не заступайте за эту веревку. Держитесь подальше от Минстера. Наживайтесь сколько влезет, только не за его счет.

– Не очень-то разгуляешься! – возмутился кто-то. – Как будто здесь осталось золото после Христовых жрецов!

Змеиный Глаз не ответил. Его брат Ивар повернулся и подал знак. За Рагнарссонами возник шест, который плотно вогнали в утоптанную почву перед дверями Минстера. Веревка дрогнула, и вот на сыром ветру затрепетало знаменитое личное знамя братьев с победно раскинувшим крылья вороном.

Отряд, еще недавно сплоченный, штурмовавший стену и пробивавшийся через город, медленно побрел прочь, раскалываясь на мелкие группы, глухо ропща и подсчитывая потери.

«Ладно, пусть хозяйничают в Минстере, – пробормотал под нос Шеф. – Но мы все же можем заполучить машины».

– Бранд, – позвал он. – Бранд! Ну а теперь-то мне можно взять двадцать человек?

В голой рощице за стенами Йорка расположилась группа мужчин. Светило бледное зимнее солнце. Копья, соединенные веревкой, с которой свисали гроздья рябины, образовали круг. То был совет жрецов – всех служителей Пути Асгарда, сопровождавших армию Рагнарссонов. И сели там Торвин за Тора и Ингульф за Идун, но не только они. Пришли еще мореход Вестмунд, умеющий прокладывать путь по звездам, и жрец хозяина морей Ньёрда, и боевой летописец Гейрульф, служитель Тира, и толмач Скальдфинн, служитель Хеймдалля. Наибольшим почетом за свои путешествия и прозрения в Иномирье пользовался Фарман, которому покровительствовал Фрейр.