Дмитрий Емец - Последний стожар [litres]

Автобус завис в воздухе в сантиметре от асфальта. Двери распахнулись. Из автобуса выгрузились десятка два вооружённых атлантов в глухой броне и Нахаба. В руках у головняка по рыжью была массивная трость с литой головой грифа. Острый клюв грифа, загибаясь, образовывал нечто вроде боевого окончания топорика-клевца. Противоположный конец трости завершался коротким копейным наконечником.

Ева, Настасья, Бермята и Юстик ждали у ворот. Практикант радостно подпрыгивал, созерцая атлантов.

– Хороши, да? Эти уже после консервации. Последняя модель! Чтобы прожечь такую броню, нужно потратить минимум сто магров магии! И это в одной точке штопорного удара! А они же не стоят на месте! – похвастал он.

Атланты, грохоча и топая, оцепили двор, а Нахаба – сердитый, уставший, обрюзгший – подошёл к компании у ворот.

– И что у вас тут? – спросил он у Юстика.

Практикант, вытянувшись как солдатик, начал докладывать. Настасья опасалась, что Юстик проболтается насчёт котошмеля, но оказалось, что волновалась она напрасно. Младший магент использовал чёткие маглицейские формулировки: спланированное нападение группы лиц… есть основания полагать, что это были Пламмель с сообщником… использование боевой магии… столкновение с лешаком… вмешательство химеры… будучи замечены, скрылись с места преступления, использовав запретную магию урагана…

– Да-да, ураган нельзя, чтобы внимания не привлекать… а автобус с кучей мигалок, который асфальта не касается… это дело другое… это мы замаскировались… – тихо проворчал при этом Бермята.

Нахаба слушал Юстика внимательно, задавал наводящие вопросы, но, как всем показалось, никаких действий предпринимать не собирался. Наклонился. Ногтями, держа за самый край, вытащил из лужи сдуватель . Тот уже не работал. Маленькое сердце-насос захлебнулось грязью.

– Улика? Почему не обеспечена сохранность? – поинтересовался он, бросая сдуватель в пакет и передавая его одному из атлантов. – Постоял немного у выбитой калитки, тронул пальцем поплывший металл, хмыкнул. Посмотрел издали на лешака Лёшу, кивнул. А потом вдруг пристально уставился на Еву. И Ева поняла вдруг, что она без половичка на плечах. – А… племянница из Симферополя! Реликтовые деревья! – Нахаба осклабился. – А знаете ли вы, уважаемые, что я навёл справки? Нет у вас никакой племянницы… А вот рыжья у девочки многовато для честного мага… И опять же история на вокзале… Девчонка с рыжьём. Нападение на сотрудников. Что скажете? – И Невер Невзорович вдруг сделался официальным и неприятным.

Атланты выстроились вокруг него, готовые выполнить любой приказ. Еве стало не по себе.

– Послушайте, уважаемый, мы вам всё объясним! – бодро заговорил Бермята и хотел обнять Нахабу за плечи, но тот, не подпуская к себе, строго ткнул его в грудь наконечником трости:

– Объяснить придётся! Стоило появиться девчонке – и Пламмель вдруг на вас нападает: хотя, спрашивается, зачем? Лешака подранил… Давно не ссорился со сказочниками? Что скажете?

– Скажу «кошмар!» – отозвалась Настасья.

– Мало сказать «кошмар!». Мало! Может, существует прямая связь между Пламмелем и девчонкой? Может, нам стоит задержать вашу «племянницу» и поискать эту связь?

– Если бы девчонка была на стороне Пламмеля, он бы не нападал, – спокойно парировала Настасья.

– Может, дело в рыжье, которым она светит как лампочка?

Настасья пожала плечами:

– Лампочка, сами видите, тускловатая. Жёлтой магии в ней не столько, чтобы заинтересовать людей Фазаноля. Чтобы вышибить эти ворота, Пламмель потратил втрое больше магии, чем можно получить у девочки.

– Предположим… Но нападение на вокзале… Всё это довольно необычно. Лучше задержать её и разобраться.

– Сотрудники ведь живы? – перебила Настасья. – Здоровы?

– Да какое тут здоровье с такой работой! Никакого здоровья! – ворчливо сказал Нахаба.

– Предположим, вы заберёте девочку и сотрёте ей память. Но магия продолжит прыгать и проседать. Девочка вам её никак не вернёт… Ну а мы уже ничем не сможем вам помочь!

Нахаба помрачнел:

– Вот вы, значит, как? Угрожаете?

– Чем мы можем угрожать? Просто что-то одно: либо вы верите нашей интуиции, либо не верите. В этом случае сотрудничество имеет смысл прекратить.

Невер Невзорович ударил наконечником трости по асфальту:

– Значит, желаете оставить девочку у себя и ловить Пламмеля на живца? Что ж, пожалуйста! Под вашу ответственность! А ты, племянница из Симферополя, не играй в опасные игры ни с Фазанолем, ни со мной! – И, коснувшись плеча Евы своей пухлой рукой, он глянул на неё совсем близко. Еву опять удивила толщина его щетины. Проволока какая-то.

Атланты погрузились в красный автобус. Нахаба шагнул в него последним, и автобус умчался, держась в сантиметре от асфальта и не вращая колёсами.

– Быстро они на сей раз приехали, – заметил Бермята. – Нахаба за пять минут не просто с крыши «Федерации» спустился – да ещё новенькие атланты в полной броне оказались… Такое чувство, что он ждал, пока Пламмель нам на голову свалится.

– Когда я пришёл в «Федерацию», Невер Невзорович куда-то собирался. Я видел, как он берёт трость… – радостно произнёс Юстик. – Вы же видели трость? Невер Невзорович всегда берет её на опасные дела! В ней куча всякой оборонной и атакующей магии! Из-за неё даже работы можно лишиться!

– Это ещё как?

– Раньше у Невера Невзоровича была секретарша Мариночка. Она обожала всё выбрасывать. Как-то Невер Невзорович забыл свою трость на стуле, Мариночка покусилась её куда-то убрать – и её уволили. Теперь у него в секретаршах Айзель Грызяновна. Эта вообще ничего не выбрасывает. Когда мусорная корзина наполняется, она поджигает её взглядом. Очень суровая дама! – Юстик задрожал. Он явно побаивался Айзель Грызяновну.

– Трость… А в электричке она была? – поинтересовалась Настасья.

Магент Веселин вместил в свой маленький лобик так много попыток мысли, что кожа на нём так и заходила ходуном:

– Кажется, нет! Да… не было её… Она лежала у него в кабинете. Точно!

– Загадочно… Магзель отправляется на такое опасное дело – и без трости… с чего бы? Может, чтобы случайно победу не одержать? – спросила Настасья.

До утра Бермята и Настасья дежурили по очереди – на случай, если Пламмель решится на новый налёт. Ева уснула в кресле. Когда она проснулась, в комнате вовсю шли сборы. Настасья вытаскивала из шкафа то куртку, то плащ, то свитер, надевала их и мгновенно перевоплощалась то в бородатого мужчину, то в пожилого упыря, то в сказочника из снежных шаров.

– Не правда ли, я мила в любой одежде? – спросила она у Евы.

Точнее, это спросила у неё большая, на задних лапах стоящая псина, покрытая репьями. Псина стянула с головы старую, с вылезшим мехом, шапку и чихнула.