Макс Мах - Черная луна [litres]

Следует, однако, заметить, что ухаживания принца Максимилиана имели для Герды некоторые не связанные с ним напрямую последствия. Во-первых, она стала чаще бывать в королевском замке, и это было просто замечательно, потому что каждый раз, как она приближалась к тронному залу, Герда чувствовала такой сладостный подъем, такой невероятный прилив сил, что, словно бы становилась другим человеком или, что вернее, превращалась в некое высшее существо. Становясь то ли ангелом Господним, то ли одной из Перволюдей, то ли языческой богиней, пусть и состоящей в малом пантеоне. Казалось, в эти мгновения она могла всё. Могущество ее возрастало до невероятных размеров. Способности обострялись. Жизнь и магия струились по жилам, растворяясь в ее крови. Размышляя над этим феноменом и советуясь по этому поводу с другой Гердой , она пришла к выводу, что где-то под тронным залом скрыт артефакт огромной силы, с которым Герда была способна входить в резонанс. Именно он даровал ей мгновения чуда и божественную мощь. Но, чтобы узнать об этом больше, ей потребовалось бы остаться в городе надолго, а значит «перелечь» из своей девичьей постели в постель принца.

«Заманчиво, – думала Герда, рассматривая такую возможность, – но нет. Пусть лучше имеет Адель!»

Но было и кое-что еще, что можно было бы назвать «во-вторых». Наблюдая за ухаживаниями принца и за реакцией на них со стороны окружающих, Герда испытала род беспокойства, когда задумалась о том, какие чувства испытывает по отношению к ней граф де Вален. Эмиль ей нравился. Пожалуй, даже больше, чем просто нравился. Интересный зрелый мужчина, сильный, внимательный и вроде бы порядочный. Но, возникнув однажды в ее голове, это пресловутое «вроде бы» мешало Герде, как мешает камешек в туфле. Раздражало, заставляло нервничать и сомневаться в себе и в нем. И однажды она все-таки спросила об этом свое второе Я – другую себя . Однако, как тут же выяснилось, другая Герда не знала, что ответить на этот вопрос. Она была ни в чем не уверена, не могла сформулировать ответ, терялась в догадках, в общем, демонстрировала полную беспомощность. Это напугало Герду, потом удивило, а еще затем – расстроило. Казалось, Эмиль не давал ни малейшего повода сомневаться в себе, но однозначного ответа на вопрос, так ли он надежен, как кажется, не оказалось ни у Герды, ни у ее второго Я .

Дни проходили в развлечениях, легком флирте, временами принимавшем опасный характер откровенного соблазнения, но ни принц, позволявший себе более чем смелые комплименты, ни граф де Вален, смотревший на Герду – преимущественно издалека – совершенно больными глазами, так и не произнесли вслух того, чего ожидает от влюбленного мужчины любая женщина. Впрочем, чуть позже – пошла уже четвертая неделя их пребывания в Эриноре – кое-кто другой без обиняков и околичностей все-таки объяснился ей в любви. Уже после ужина слуга доложил, что леди Агнессу желает видеть по срочному и безотлагательному делу граф Давыдов. Герда удивилась и даже переспросила у слуги, кого именно хочет видеть граф. Выяснилось, что именно ее, и более того, граф заранее извинился перед княгиней де Ла Тремуй за свою неучтивость, но просил не гневаться на него, поскольку дело у него к госпоже де Фиен личное и насквозь конфиденциальное. Шарлотта пожала плечами и отпустила Герду к графу Ивану.

– Иди, Аниз! Поговори с графом. Мне кажется, он хороший человек…

Граф ждал ее в небольшой гостиной, предназначенной как раз для таких частных по своему характеру визитов. При ее появлении он встал из кресла, поздоровался и поцеловал ей руку.

– Прошу простить меня за настойчивость, Агнесса, но отец требует моего скорейшего возвращения домой, и я по некоторым причинам, о которых расскажу вам чуть позже, не могу от этого отказаться. И более того, я вынужден покинуть Эринор настолько спешно, насколько это возможно, и двигаться так быстро, как позволит выносливость заводных лошадей. Я уезжаю завтра на рассвете, верхом, всего с двумя слугами и без обоза.

– Господи! – всплеснула руками Герда. – Что-то случилось?

– Случилось, – кивнул граф, – но это сейчас неважно.

– А что важно? – спросила Герда и тут же сообразила, что напрасно дала ему повод сказать вслух то, что до сих пор только подразумевалось, но ни разу еще не было произнесено.

– Важно одно, – твердо сказал мужчина. – Я люблю вас, Агнесса, и прошу вас стать моей женой.

С этими словами граф Иван опустился перед ней на колено и протянул на открытой ладони усыпанное бриллиантами кольцо с огромным изумрудом, на котором был вырезан какой-то герб. Возможно, это был двуглавый орел, но в этом Герда не была уверена.

– Но… – Она не нашлась сразу, что сказать и как вообще отреагировать на предложение «руки и сердца». Только стояла, как громом пораженная, и смотрела на кольцо.

Кто бы знал, как ей хотелось принять это кольцо, стать графиней и уехать с Иваном в далекую Московию, но даже у такого оппортуниста [40] Оппортунизм ( лат . opportunus «удобный, выгодный») – в современной экономической теории под оппортунизмом понимают «следование своим интересам, в том числе обманным путём». , как она, имелись твердые жизненные принципы. И Герда была не готова ими поступиться. У нее имелись обязательства перед Шарлоттой и перед Мишлин, ей более чем нравился граф де Вален, а к графу Давыдову она испытывала всего лишь симпатию, хотя для удачного брака, как она начала уже догадываться, этого было более чем достаточно.

– Я не могу принять это кольцо, – сказала она, преодолев мгновенную слабость. – Извините, граф, я вам искренно симпатизирую, но не настолько, чтобы выйти за вас замуж. За титулом и деньгами я не гонюсь, и к тому же вы практически меня не знаете. Вы не должны были делать мне предложение. Кто знает, может быть, я безродная авантюристка или кто-нибудь и того хуже!

– Я знаю, что вы не Агнесса, – ответил на это граф Иван, все еще протягивая на ладони помолвочное кольцо. – Полагаю, что и не Маргерит. Есть у меня подозрение, впрочем, ни на чем, кроме интуиции, не основанное, что вы сбежавшая из Эринора Герда Гемма – дочь барона Геммы, но я в этом не уверен. Однако вот что я твердо знаю и в чем не сомневаюсь. Вы самая красивая женщина в мире, самая умная, талантливая и смелая, и мне абсолютно все равно, кто вы на самом деле. Мое предложение остается в силе.

– Но… – начала было Герда, напуганная его осведомленностью в ее обстоятельствах.

– Постойте! – остановил ее граф. – Позвольте сказать кое-что еще.

– Говорите, – разрешила она.

– Спасибо, Агнесса, – неожиданно улыбнулся граф Иван, но с колена не встал. – Во-первых, никто, кроме меня, в ваши секреты не посвящен. Я влюбился в вас сразу, еще тогда на королевском балу, оттого, верно, и узнал, когда встретил вновь. Вы изменились – это факт, – но то в вас, что запало мне в сердце, осталось неизменным. Взгляд, поворот головы… И прошу извинить меня за смелость, ваш запах, который я улавливаю даже сквозь аромат духов и от которого просто схожу с ума. А вот теперь во-вторых. Возьмите кольцо, Агнесса. Оно вас ни к чему не обязывает. Мы даже не объявим о помолвке. Кольцо – всего лишь шанс для меня, что когда-нибудь вы передумаете. И еще это шанс для вас, Агнесса. Я не знаю вашей истории. Не имею понятия о том, что с вами приключилось, и отчего вы живете так, как живете. Но если когда-нибудь обстоятельства сложатся так, что вам потребуется скрыться, знайте, что у меня дома вы всегда желанный гость. Лучше, конечно, в качестве невесты, но тут уж как звезды сойдутся! Берите кольцо, я встану с колен и кое-что вам объясню. Идет?