Михаил Ланцов - Николай Хмурый. Западная война

– Быстро – нет.

– Почему?

– Потому что через Одер на текущий момент нет мостов. Все возводимые нами понтонные переправы русские с изрядной методичностью уничтожают. Не дирижаблями. Нет. Аэропланами. Их тяжёлые аэропланы тихие и удивительно разрушительные.

– Вы не можете их снабжать. Вы не можете их отвести. Как же это называется, кроме как окружение? – холодно поинтересовался Кайзер.

– Но…

– Если русские смогли окружить такую крупную группировку столь малыми силами, то зачем лукавить? Не окружение! Как будто это что-то изменит? Они воспользовались рельефом местности, прежде всего реками и горами, чтобы получить преимущество. И они его получили. У них в окружении миллион. Мой миллион! Что ВЫ планируете предпринять, чтобы вызволить МОИХ людей из той неприятности, в которую вы их сами загнали?

– Прежде всего необходимо обеспечить поставки продовольствия. Пока русские не предпринимают каких-либо активных боевых действий ни возле Данцига, ни южнее. Какие-то бои, причём строго оборонительные, ведутся ими лишь в районе Кюстрина. То есть расход боеприпасов у наших солдат довольно скромный. А вот с продовольствием – проблемы. Уже упомянутые тяжёлые аэропланы непрерывно наносят бомбовые удары по армейским складам.

– Они не предпринимают ничего потому, что не могут, или потому, что у них другие планы?

– Если верить данным нашей разведки, – начальник Генерального штаба это особенно подчеркнул, – то в Позене, Восточной Пруссии и на западе Мазовии русские сосредоточили основные свои войска. Их Южный фронт практически не получил усилений. Более того, насколько мы можем судить, там намечается ротация частей. Оборонительные позиции будут занимать войска Имперского резерва, а Имперская гвардия пойдёт на усиления Северного и Центрального фронтов. Во всяком случае, мы ожидаем именно такого поведения.

– Резервы? У них есть резервы для наступления?

– Достаточно ограничены. Русские хоть и объявили тотальную мобилизацию, но не спешат завалить нас солдатами. Если они действительно поставят под ружьё всех военнообязанных, то смогут выставить на каждого нашего по полтора бойца. В сложившихся условиях это было бы очень плохо для нас. Однако пока этого не происходит. Мобилизованные крайне ограниченными контингентами поступают в учебные части, где подтягивается их уровень подготовки. И уже оттуда маршевыми ротами уходят на пополнение тех или иных уже сформированных дивизий. Ни новых дивизий, ни новых полков не разворачивается. Из-за этого в моменте ввести в бой большое количество резервов они не могут. Их просто нет, и взять их неоткуда. А вот поток и качество пополнения у них очень хороши. Но это другое.

– То есть вы считаете, что для сдерживания наших войск русские задействовали всё, что у них есть?

– Практически всё. В тылу каждого фронта есть по две-три дивизии резерва, находящиеся в прямом подчинении Ставки. Плюс ещё какие-то незначительные части. Для завершения окружения им нужно провести наступление. Либо от островов Штеттинского залива на юг, либо от Кюстрина на север. В обоих случаях им нужно будет совершить десантную операцию и действовать в условиях открытого поля. Каждую дивизию… каждый полк Имперской гвардии мы стараемся отслеживать, насколько это возможно. Потому что в полевых сражениях они могут удивить. Особенно части отдельного Лейб-гвардии корпуса. Имперский же резерв обладает кардинально меньшей боеспособностью. В обороне они довольно стойкие. Но наступать умеют не сильно лучше наших солдат. По нашим оценкам, пока они могут выставить для завершения окружения не более трёх – максимум пяти – дивизий. Мы сможем их парировать, развернув в районе Шведта группировку из двух-трёх корпусов. У них ведь не будет там поддержки железнодорожной или морской артиллерии. Кроме того, по паре дивизий нужно будет разместить в районе Штрелица и юго-западнее Кюстрина для нанесения фланговых ударов.

– А что французы?

– Пока не предпринимают никаких действий. Судя по всему, наблюдают за исходом битвы за Западную Пруссию, – встав, произнёс начальник разведки.

– Судя по всему?

– Насколько мы смогли узнать – французы выжидают. Если мы сумеем вывести войска из этой ловушки и закрепиться на Одере, то они готовы пойти на мирные переговоры. Они хотят вернуть Эльзас и Лотарингию. В обмен – завершить войну. Если мы проиграем, то они захотят большего. Ведь сил сопротивляться у нас не будет. Скорее всего, речь пойдёт о всей Рейнской области. Минимум.

– Ясно. А англичане?

– Они переваривают бойню в Вильгельмсхафене. У них паника.

– Сильная?

– Очень. Парализующая. Сначала сражение при Бронгхольме полностью обесценило их многочисленные линейные крейсера. А потом это показательное избиение в Вильгельмсхафене. Мы предполагаем, русские специально для них его и провели. В Лондоне сейчас не знают, за что хвататься. Мы, очевидно, проигрываем, и по здравому смыслу англичанам было бы разумно вступиться за нас, чтобы не дать окончательно разбить и чрезмерно усилить Францию с Россией. Но они боятся русских. Видимо, осознали, что их снова поставили в неловкую позу, как десять лет назад в Жёлтом море.

– И как же они поступят?

– Неизвестно. Скорее всего, всё сейчас решается в Западной Пруссии. Если мы спасём войска, то англичане, как и французы, постараются всё решить миром. Если нет – то набросятся на нас как стервятники, чтобы и себе урвать хоть немного.

– Позиция Италии не прояснилась?

– Тоже ждут.

– А турки?

– Тише воды, ниже травы. Они уже ничего не ждут. Они просто боятся своего северного соседа и прикладывают все усилия, чтобы не обострять с ним отношения.

– Ясно… – мрачно произнёс Кайзер. Перевёл взгляд на начальника Генерального штаба. И спросил: – Вы вытащите моих солдат?

– Это вполне реально.

– Я спрашиваю не это. Вы вытащите моих солдат?

– Да, – после долгой, очень долгой паузы ответил начальник Генерального штаба, слегка побледнев.

– Что вам потребуется?

– Первое. Экстренная прокладка временной железнодорожной ветки до тяжёлого понтонного моста. Мостов. Там их лучше сделать два или даже три, так как составы по ним смогут проходить очень медленно. Второе. Максимальное насыщение этого района средствами противовоздушной обороны. Это жизненно необходимо. И расположить их требуется не только возле мостов, но и на подходах с радиусом в несколько километров. Чтобы русские аэропланы или дирижабли если туда и влетали, то находились постоянно под обстрелом. На всех высотах. То есть придётся задействовать всё – от пулемётов на специальных станках до тяжёлых морских орудий на переделанных лафетах.