Михаил Ланцов - Николай Хмурый. Западная война

– Но… – начал было говорить один из кардиналов, но осёкся и задумался.

– Вот. Он ни разу не обманывал никого публично. Ни для того, чтобы покрасоваться, ни для того, чтобы получить выгоду. Да, у него иной раз очень странные трактовки. Но… трактовки – это не ложь.

– Вы думаете, что он уверен в своей победе и мы просто что-то не знаем?

– Да. Как тогда, во время боёв в Маньчжурии. Помните? Все ведь только и делали, что говорили о глупом русском царьке, что решил помериться силой с уважаемыми державами. И даже предлагалось выслать японцам свою, итальянскую поддержку, чтобы и наши войска оказались в числе победителей этого варвара.

– А он не варвар?

– А в чём он варвар? В том, что правит державой на окраине Европы? Так Филипп Македонский тоже не был исконным правителем мелкого и совершенно никчемного осколка Пелопоннеса. Что ничуть не помешало ему подчинить силой оружия всю Грецию. А его сын смог совершить невозможное – не просто победить Персию в войне, а завоевать её. Никто до Александра и помыслить тогда не мог о таком. И эти два «варвара с окраины» сковали греков в единый народ и привели их к славе и могуществу.

– Он не стремится выделять церкви земельные наделы.

– Но он и не борется с нею. Много вы знаете ныне правящих монархов, что если и не с трепетом, но хотя бы с рациональной зрелостью относятся к церкви? Двадцать пять лет назад он ради веры был готов развязать войну. А сейчас, опасаясь потрясений в духовной жизни, участвует в церковных делах и делает всё для того, чтобы христианство смогло улучшить своё положение. Но так, чтобы явного конфликта и столкновения лоб в лоб с другими религиями не было. Вы ведь понимаете, зачем ему нужно, чтобы церковь воссоединилась?

– В рамках его державы его интересы понятны. Но какая нам с того польза в Европе… хм… остальной Европе?

– Время собирать камни пришло.

– Эти камни очень сильно разбросаны. Их не собрать.

– Кто знает? Кто знает… – тихо произнёс папа, разглядывая в окно ночной Рим.

– Вы думаете, что он сможет?

– Двадцать пять лет назад он принял правление над пусть и большой, но самой отсталой европейской державой. У него не было ни дорог, ни денег, ни армии, ни флота, ни промышленности, а престол окружали воры. И что вы видите теперь? Кто бы мог подумать после той ничтожности, которую продемонстрировали русские солдаты в 1877–1878 годах, что эта армия способна уверенно бить немцев? Немцев, которые в 1870 году сумели быстро и решительно разгромить самую сильную армию Европы! А перед этим победить Австрию, тоже далеко не последнюю силу в мире. Кто бы мог подумать, что десять лет назад эти самые русские разгромят превосходящие силы англичан? И это после позора Крымской войны, когда они предпочли затопить свои корабли, нежели дать бой, хотя бы самый декоративный, превосходящим силам англичан и французов! А деньги? Вечно пустая казна России наконец-то наполнилась монетами, избавившись от чудовищных внешних долгов. А товары? Ещё двадцать пять лет назад его страна зарабатывала, вывозя зерно, лес, пеньку и прочие природные дары. Сейчас же торгует промышленными товарами.

– Оружием!

– А это не промышленные товары? Идите и сделайте хорошее оружие, много и дёшево. А я на вас посмотрю. Русские карабины вывозятся многомиллионными партиями и продаются по всему свету. А пароходы?

– Вы имеете в виду эти лоханки? Да ну, – махнул рукой один из кардиналов. – Вон немцы и англичане стремятся к настоящим кораблям! А эти…

– На текущий момент каждый пятый пароход, плавающий на просторах Мирового океана, построен в России. Дешёвые, доступные, простые, разумных размеров. Да, в них нет ничего выдающегося… кроме дешевизны и количества. Сколько их построено! Вы представляете?! Каждый пятый пароход! И это – несмотря на то, что национальные правительства пытаются противодействовать их распространению. Однако против цены не попрёшь, слишком уж она выгодная. И дельцы покупают их. И будут покупать. Не говоря уже о винджаммерах… И таких примеров масса. Это разве не чудо? Он разве не совершил невозможное?

– Так вы хотите поддержать Императора в его желании? – хмуро спросил один из кардиналов.

– Поддержать? Да. Но не сейчас. Он должен доказать, что действительно хочет собирать камни. Однако это не мешает нам начать готовиться. Для этого я вас и пригласил. Дело, сами понимаете, очень непростое…

Вечерело.

Где-то там, вдали, шла война и кипели страсти. Здесь же Николай Александрович проводил вечер с семьёй. Он регулярно этим занимался, уделяя не только супруге, но и сыновьям очень много времени. Особенно сыновьям.

Обновлённый Император прекрасно знал, что главная беда всех Великих правителей – их дети, чьим воспитанием они, как правило, не занимались. Отдавая на откуп мамкам-нянькам или позволяя расти как сорнякам. Поэтому с 1894 года, как родился его первенец – Ярослав, он уделял своему потомству самое пристальное внимание. Сначала питание, спорт и развивающие игры. А потом и вовлечение в дела по мере возможностей.

Ярослав сидел напротив отца и с умным видом смотрел на фигуры, разместившиеся на шахматной доске. Хоть Николай Александрович и не любил шахматы, но играл в них очень недурно и не избегал, когда приходил черёд поиграть в них с сыновьями.

И вот – старшенький. Почти что двадцать лет. Он немного нервничает, но внешне это почти не заметно. Императору, как опытному игроку в покер, подобные нюансы видны «невооружённым глазом», для обычного же человека – Ярослав невозмутим. Он начинает. Белые начинают и выигрывают. Должны выигрывать при прочих равных. Но он всё равно нервничает, не уверенный в своих силах.

За его спиной – Таисия, его невеста, известная в юности как Тошико, девятая дочь Императора Муцухито. Именно её в 1904 году выбрали для заключения династического брака между Россией и Японией, с тем чтобы рождённые ею дети унаследовали престол обеих стран. Были и другие кандидатуры, но Николай Александрович остановился на этой девочке из соображения подходящего возраста и характера. Она с тех пор проживала в России, получая образование и воспитание, сообразное её будущей судьбе. Не изолированно от своих родственников. И она, и Ярослав уделяли немало внимания японской культуре и традициям. Но воспитание она всё же имела не только европейское, но и весьма светское.

Таисия прекрасно чувствовала это едва заметное напряжение своего будущего мужа. И выдавала своё понимание взглядом, который неосторожно бросала то на него, то на шахматную доску, то на Императора.

В полной тишине прошло десятка полтора ходов. Пока Николай Александрович не спросил сына: