Джо Аберкромби - Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Я как слепой старый кретин на поединке, — корил себя он.

С той разницей, что здесь его недальновидность может обернуться тысячами потерянных жизней, а не одной лишь его собственной.

— Ваш «Агрионт», лорд-мар…

— Вон отсюда, вместе с ним! — рявкнул Крой на ординарца.

И поморщился, когда тот боязливо попятился, звякнув подносом. Ну как объяснить, что он вдоволь причастился с вечера, за горькими думами об ответственности за гибель сотен солдат, и сама мысль о вине вызывала тошноту?

Не добавляло радости и то, что так близко от передовых позиций разместилась дочь. Он то и дело ловил себя на том, что смотрит в окуляр на восточный фланг, пытаясь сквозь взвесь дождя разглядеть гостиницу, выбранную Мидом под штаб. Крой поскреб щеку. От бритья его отвлекло тревожное сообщение Ищейки: к востоку на местности обнаружены блуждающие дикарские орды из-за Кринны. Те, кого Ищейка описал как дикарей, в самом деле были дикими. И Кроя это донельзя раздражало. При этом, что едва ли не хуже, левая половина лица у него оказалась гладко выбрита, а правая оставалась щетинистой. Такие детали его неизменно обескураживали. Вообще армия вся как есть состоит из деталей, как дом из кирпичей. Один плохо уложенный кирпич, и все строение может перекосить. А если применять безупречный цементный раствор к каждой…

— Хм, — усмехнулся он сам себе. — Ишь ты, каменщик выискался.

— По последнему сообщению от Мида, дела на правом фланге обстоят весьма неплохо, — доложил Фельнигг.

Несомненно, он прятал страх — уж кто-кто, а главнокомандующий знал помощника как облупленного.

— То есть, последние полчаса у них все обстояло хорошо?

— Осмелюсь предположить, им там у себя виднее.

— Это верно.

Крой еще секунду-другую смотрел на ставку Мида, едва различимую из-за дождя, а уж Осрунг не был виден вовсе. Так или иначе, но беспокойством все равно ничего не достичь. Будь вся армия так же отважна и изобретательна, как его дочь, они бы уже возвращались с победой домой. Посмотрел бы он на того северянина, что попался б под руку Финри, когда она в дурном настроении. Крой повернулся на восток, ведя взглядом по линии реки, и дошел до Старого моста. Или так ему показалось. Слабый проблеск света через темный и широкий изгиб вроде как воды. Картина то прояснялась, то опять затмевалась в зависимости от того, как густела пелена дождя на той миле, что отделяла лорд-маршала от обозреваемого места. На самом деле взору могло представать что угодно.

— Черт бы побрал эту завесу. Что у нас на левом фланге?

— Последнее, что было слышно от Миттерика, это что второй его натиск… как он там выразился? Притупился.

— Значит, теперь уже наверняка захлебнулся. Тем не менее надо иметь усердие, чтобы вот так, при решительном сопротивлении, раз за разом совершать броски.

Фельнигг хмыкнул.

— Возможно, Миттерику недостает многого, но…

Фельнигг опять хмыкнул.

— …но упорства у него не отнять.

— Точно так, лорд-маршал. Он упорно остается ослом. Упрям, как ослиная задница.

— Ну, ну, будем к нему великодушны.

Про себя же Крой добавил: «Каждому человеку не мешает иметь осла. Хотя б для того, чтобы сидеть на нем задницей».

Если второй натиск у Миттерика недавно захлебнулся, он сейчас непременно готовит очередной, третий. Боевой дух северян это должно в любом случае поколебать. Сложив окуляр, Крой задумчиво постучал им по ладони. Генерал, который, прежде чем принять решение, дожидается всех надлежащих сведений, до своего чина никогда не дослужится, да и дослуживаться будет поздно, после провала кампании. Истинный военачальник должен чувствовать нужный момент нутром. Предощущать приливы и отливы баталии. Чуять подъемы и падения боевого духа как старый морской волк — рифы и мели. Знать наперед, когда придержать натиск, а когда ломить стеною. Надо доверять внутреннему чутью. А маршалу Крою чутье подсказывало, что решающий момент скоро настанет на левом фланге.

Он стремительно вошел в переустроенный под штаб амбар, не забыв на этот раз пригнуться под притолокой — достаточно одной набитой шишки на макушке — и направился прямиком к бювару. Обмакнув перо в чернильницу, он, не присаживаясь, стал нетерпеливо черкать прямо на верхнем листе в бумажной стопке, заготовленной специально для этой цели.

Полковнику Валлимиру.

Войска генерала Миттерика ведут упорное сражение на Старом мосту. Вскоре он вынудит неприятеля пустить в ход резервы. Вам надлежит выступить в бой немедля, в свете согласованного нами, и атаковать всеми вверенными Вам силами. Да сопутствует Вам удача.

Далее размашистая подпись.

— Фельнигг. Вам необходимо доставить это генералу Миттерику.

— Проще передать с посыльным.

— Хоть с самим чертом. Но только я не хочу, чтобы у него был малейший повод это проигнорировать.

Фельнигг, офицер старой школы, редко скрывал чувства — качество, которое вызывало у Кроя невольный восторг. Так вот, скрыть неприязнь к Миттерику было для Фельнигга свыше сил.

— По вашему приказанию, лорд-маршал.

Он с чопорным видом принял от Кроя циркуляр.

Полковник Фельнигг вышел, по пути едва не долбанувшись о низкую притолоку; разумеется, ошарашенность читалась у него на лице. Приказ он сунул во внутренний карман мундира. Убедившись, что никто не смотрит, воровато отхлебнул из фляжки; огляделся снова, хлебнул еще раз; забрался в седло и, хлестнув лошадь, направил ее крупной рысью по узкой подъездной тропинке; из-под копыт бросились врассыпную слуги, караульные и офицеры. Если бы тогда, годы и годы назад, командовать осадой Ульриоха поставили Фельнигга, а Кроя послали невесть за чем в пустынное никуда, и Фельнигг снискал бы славу, а Крой, прискакав обратно несолоно хлебавши с двадцатью захваченными кибитками, оказался бы забытым служакой, все сложилось бы ох как по-иному. Тогда бы лорд-маршалом мог стать Фельнигг, а Крой, наоборот, его сиятельным посыльным.

Конь стремглав слетел с холма и, получив шпоры, помчался по лужам в сторону Адвейна. Идущая к реке дорога кишела солдатами Челенгорма — все еще стадо стадом, без малейшей организованности. От вида этой удручающей постыдной неряшливостью картины Фельнигг чувствовал чуть ли не физическую боль. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не приостановить лошадь и не начать вопить приказы направо и налево, встречному и поперечному, чтобы придать этому унылому сборищу хоть какую-то упорядоченность, осмысленность, цель. Цель — неужто это непомерно большое требование для армии?

«Чертов Челенгорм», — злобно думал Фельнигг. Этот выскочка — поистине посмешище, хотя, по большому счету, смешного в этом нет ничего. Ни надлежащего ума, ни опыта не то что для генеральского, а и для сержантского чина. Но, как видно, гордое звание давнего собутыльника короля — отличие более достойное, чем годы верной и безупречной службы. Этого достаточно, чтобы разъярить и человека рангом пониже; Фельнигг же от этого сходил с ума. На минутку он приостановился, приложился еще раз к фляжке.