Ник Перумов - Когда мир изменился [litres]

– Что не похожи, это точно, – буркнул тот в бороду. – И говоришь ты хоть и понятно, а не совсем по-нашему, то так.

– Могу ваших мертвяков ходячих упокоить, – вдруг вырвалось у некроманта.

Гном аж вытаращил глаза.

– Мертвяков ходячих упокоить? То дело! Многие за то берутся, и слуги Господни, и рыцари всякие, в ордена сбившиеся, да мало у кого выходит. Нет, выходит, да только, считай, на каждого мертвяка по одному своему укладывают. Тела сжигать начали, виданое ли дело?! Как перед Господом-то своим предстать не боятся? – и бородач неодобрительно присвистнул. – Мы, гномы, своих в камне хороним, как положено. Чтобы не стыдно было потом в глаза смотреть. А насчёт мертвяков… ты чародей, видать?

– Чародей.

– Не выходит у чародеев с мертвяками, они, считай, и не берутся.

– Ну а я возьмусь. – Фесс сам не знал, что заставляет его так говорить. – Есть, что ли, где?

– Есть. – Гном нагнул голову, огляделся, словно боялся, что его подслушивают. – Мы-то людям, того, говорим, что у нас никаких мертвяков ходячих нет и быть не может…

– А нам чего ж говоришь? – перебила Аэ.

Гном заёрзал, опустил взгляд.

– Ты, дева, особенная. И ты, человече, особенный тоже. Других обманывай, не гномов. Про то, что ты «из-за неба», заливаешь, конечно, ну да пускай. С магией у Подгорного племени не очень, зато чуем мы её неплохо. Вот посидел с тобой, пивка попил – и чую! Как есть чую!

– А насчёт меня чего ж чуешь? – подмигнула драконица.

Гном насупился.

– В тебе, дева жемчужная, тоже странность. Только не пойму какая. А ты точно мертвяков можешь… того?

– Подвернётся подходящий – покажу и даже денег не возьму.

Гном, казалось, колебался.

– Здесь дождись, – решился он наконец. – Буду скоро.

…Он и впрямь появился вскоре, а с ним – ещё пара его сородичей, подородней и одетых куда богаче. Взгляды у них оказались острые, пронзительные и проницательные; один говорил, другой только и делал, что приглядывался к Аэсоннэ, принявшейся строить ему глазки.

Сговорились на удивление быстро.

Да, у гномов начались неприятности с неупокоенными. Да, ходячие мертвецы с заброшенных людских погостов пробираются в шахты, нападают на горняцкие выселки, чинят большие убытки (о «больших убытках» новопришедшие помянули аж четырежды). Если сударь… как-как? Некромаг? Если сударь некромаг и впрямь способен… Однако оплата только и исключительно по конечному результату, надеемся на понимание, времена трудные, полно жуликов и воров…

Аэсоннэ только головой качала, едва сдерживая хохот.

– Ну вот чего ты, спрашивается? – шёпотом укорял её некромант, когда они шли следом за троицей бородатых негоциантов.

– Мы оказались неведомо где, и нам сразу же предлагается упокаивать бродячих мертвяков… – драконица внезапно сделалась очень серьёзной. – Мне это не нравится, если честно.

– Обычный мир, Аэ. Неупокоенность – тоже обычное дело. Бродячие трупы – где их только не бывало! Чему ж тут удивляться?…

– Тому, что нам сразу же предложили то, что мы умеем лучше всего.

– Но кто? И зачем? Кто может знать, что мы тут?

– С кем мы схватились в Эвиале? – ответила Аэ вопросом на вопрос.

– Империя Клешней. Спаситель. Западная Тьма, хотя это и совсем иное…

– Я подозреваю Спасителя, – без обиняков заявила драконица.

– Думаешь, их «Господь» – именно Он?

– А кто ж ещё? – Аэ пожала плечами.

– Во всяком случае, попробуем встать на этот след. Нам предлагают укладывать обратно повылезавшие из могил костяки? Тряхнём стариной, сделаем. И будем глядеть в оба, не объявится ли кто.

– Наверное, – нехотя кивнула драконица. – Но мне это всё равно не нравится.

Гномы оказались деловиты и тороваты. Без долгих рассуждений подогнали крепкую надёжную бричку, запряжённую четвёркой коренастых пони. Двое старшин – Баридолим Костяная Палица (каковую он не без гордости продемонстрировал) и Дорасор Ярость Гор (это было обещано явить в бою, где сия ярость якобы принесла Дорасору немало побед) – отправились с некромантом и драконицей.

Горы надвинулись, стиснули с обеих сторон узкую, но зелёную и очень живописную долинку. Всюду журчали ручьи и ручейки, с каменных мшистых склонов срывались водопады; горные ели, густого тёмно-зелёного оттенка, застыли молчаливой стражей; дорога широка и хорошо наезжена, видно было, что пользовались ею немало.

– Здесь, изволишь ли видеть, сударь некромаг, у нас рудник медный. Ну, как «медный», самородной меди мало, руда всё больше, халькопирит. Но богатый!.. – начал Баридолим («можно просто Бари»).

– И всё б хорошо, – перебил его Дорасор, вся борода у него шла игривыми колечками, – да, на беду нашу, людское село там угнездилось…

– Понятное дело, где гномы, там и торговля. Гном кашеварить не любит, а вот поесть да эля навернуть очень даже!..

– Вот и селились поближе, харчевни открывали!..

– И даже, даже… – но тут Бари пихнул не в меру разговорчивого сородича в бок.

– Э, гм, в общем, с погоста при том сельце мертвяки и полезли, – несколько смущённо закончил тот.

– Нашим уйти пришлось.

– А людишки и вовсе первыми драпанули!..

– Хотя это их мертвяки, не наши!..

– В общем, стоит там теперь пустое сельцо, и какой только нечисти туда не наползло!..

– Болтали, даже беанн-ши явилась, – шёпотом сообщил Бари.

– Может, и явилась, может, и нет, – заспорил Дорасор, накручивая бороду на палец. – Есть она, нет – то никто не скажет. А вот мертвяки – имеются!

– Много?

– Дюжины три иль даже четыре, сударь некромаг. Так и бродят там теперь. Дома-то брошены, и печи, и весь припас!.. а они его без толку зорят!

– Ничего, – посулил Фесс. – Это ненадолго.

Нет, всё-таки хорошо было вновь ощутить себя… настоящим. Да, некромантию он знал, и да, он умел упокаивать. Нашлась точка опоры, нашлось дело помимо чистого выживания. К тому же гномов можно было расспрашивать – к пришлецу, владеющему их речью, они относились с немалым почтением. Правда, обижались, что он «не раскрывает секрета, где обучился».

На Аэсоннэ же они взирали сперва с интересом, потом с подозрением, а под конец пути – уже с откровенным страхом.

Драконица же веселилась вовсю. Строила глазки то одному бородачу, то другому, с завидным постоянством вгоняя их в краску.

…Потом дорога кончилась. Вернее, Бари натянул вожжи, остановил бричку. Склоны вокруг заросли низким молодым сосняком, за которым угадывалось ровное пространство – круг полей вокруг деревни.

– Дале не поедем, – гном слез с облучка. – Вот тут-то они все и шляются, мертвяки эти. Село там, церковь Господня, погост при ней – с него-то они и выкопались. Из местных кого разорвали, остальные разбежались. Наши бились, сумели уйти, но половина полегла. С тех пор к шахте никто и не подойдёт. Сумеешь очистить, сударь маг, дорогу открыть?