Энджи Сэйдж - Полет дракона [litres]

Уизел Ван Клампф был доверчивым человеком и не подозревал, что Уна Браккет принадлежит к «Реставрации».

Жук был единственным ребенком в семье. Он вырос в Бродилах, его родители жили в двух больших комнатах на этаж ниже семейства Хипов. Одним из первых воспоминаний мальчика было то, как его мать стучит в потолок метлой и кричит: «Пожалуйста, потише!» Родители не разрешали ему водиться с Хипами, но от этого его только еще больше тянуло к соседским детям, и скоро Жук подружился с Джо-Джо Хипом, который был с ним одного возраста.

В одиннадцать лет Жук прошел очень сложный конкурс в Архив «Манускрипториум», чему его мать была несказанно рада. Он начинал в должности Обычного Трудяги, но когда старый Проверяющий упал с саней и сломал ногу, Жуку доверили еженедельную Проверку Ледяных туннелей.

Жуку очень понравился Септимус. Он напоминал ему Джо-Джо, да к тому же разделял его интерес к магике и пристрастие к странным шипучим напиткам. Жук, так же как Септимус, не терпел черную магику. Как однажды сказал Жук под кружку шипучки: «…Всякая темная дрянь наводит тоску. Когда этот старый хрыч вернулся в Башню Волшебников, умер мой хомяк, у мамы на носу вскочил огромный фурункул, и кошка убежала. А все потому, что эта темная дрянь прилипла ко мне на работе, и я притащил ее домой. Кошмар!»

Септимусу тоже очень нравился Жук, и он ему во всем доверял.

Сколько Борис Кэчпол себя помнил, его всегда называли по фамилии. Мама всеми силами пыталась называть его Борисом, но к тому времени, когда малыш начал ходить, она бросила свои попытки и перешла на простое «Кэчпол». Почему-то «Борис» звучало слишком фамильярно.

Кэчпол мечтал стать Охотником. Он убежал из дому в Дурные Земли и вступил в Охотничью Свору, когда Дом Дэниел готовился к убийству королевы. Кэчпол тренировался до седьмого пота, но особой популярности в Своре не приобрел. Он бросил чистить зубы еще мальчиком и больше не собирался начинать, потому что мамы не было рядом, чтобы отругать его. Еще у него была привычка нервно щелкать пальцами и языком, которая очень бесила окружающих. В довершение всего он быстро рос и скоро стал слишком высоким для Охотника.

Фамилия Кэчпола означала «помощник судьи», вот он и стал, в соответствии со своим именем, Помощником Охотника, но дальше по службе не продвинулся. Когда Верховного хранителя свергли, он по программе «Второй шанс» был зачислен в волшебники-стажеры. Это была возможность для тех, кто уже по возрасту не подходил для обучения или не происходил из рода волшебников.

Теперь Кэчпол мечтал стать хорошим волшебником. Он хотел дослужиться по меньшей мере до Обычного волшебника, но решил, что не будет отказываться, если ему предложат стать Архиволшебником. Хотя ему этого так и не предложили.

Если бы кто-то попросил Янни Маартен описать себя, она бы сказала: «Я строю лодки». Вот и все. У Янни не было времени на политику и тем более на волшебство. Что бы ни происходило в Замке, Янни это не касалось, потому что весь ее мир ограничивался лодочной мастерской у стен Замка. Ночью она крепко спала в своем гамаке, вставала с рассветом и весь день до заката занималась любимым ремеслом: мастерила, чинила, красила, пилила и делала еще сотню трудоемких и кропотливых дел, которые требуются для создания хорошей лодки.

Хотя Нико в это не верилось, когда-то Янни тоже была маленькой девочкой. Правда, это было так давно, что она и сама об этом забыла. Может быть, потому, что выросла на крошечной ферме посреди Фермерских угодий и очень не любила цыплят, терпеть не могла коров и ненавидела свиней. Ее родители никак не могли понять, почему в четырнадцать лет Янни оделась мальчиком и убежала в море. В девятнадцать она вернулась с собственным кораблем и основала «Лодочную мастерскую Янни Маартен» рядом с Гостиным двором. Янни была совершенно счастлива и довольна жизнью, поэтому очень неохотно покидала пределы своей любимой лодочной мастерской.

Когда-то Сыщик был обычным теннисным мячиком. Два года он провалялся в сырой канаве рядом с Портовым муниципальным теннисным кортом после того, как кто-то в порыве ярости вышвырнул его из окна. Мячик изрядно погрызли мыши, и он медленно разваливался. Но однажды его подобрал Саймон Хип, положил в карман и отнес к себе в Обсерваторию.

Следующие несколько месяцев мячик пролежал в запечатанной коробке, за которой Саймон Хип внимательно присматривал. Он периодически наполнял и подпитывал коробку всякими газами и зельями, часами колдовал над ней и окружал обратными чарами. Постепенно обретая сознание, Сыщик слышал, как над ним в полночь бормотали какие-то заклинания, и чувствовал запах темных паров, которыми Саймон окуривал коробку. И озадаченный мячик лежал внутри в предвкушении того, что же все-таки из этого получится.

А потом однажды ночью, когда луну накрыла Тень, Сыщика выпустили из коробки, и он впервые увидел мир собственными глазами. То, что он увидел, ему понравилось, и Саймон Хип был не меньше рад своему творению. Сыщик ярко светился и демонстрировал признаки интеллекта: он был послушным и быстро обучался. Вскоре мячик начал повсюду следовать за хозяином и стал самым преданным и верным слугой Саймона Хипа.

Нянюшка Агнес Мередит, бывшая повитуха и похитительница детей, вышла на свободу из приюта для умалишенных и отправилась в Порт. Она бродила по улицам в поисках своего сына Меррина, но все тщетно. В конце концов у нее закончилось пособие, выданное приютом, и Нянюшка нашла работу горничной на постоялом дворе с довольно сомнительной репутацией. Постоялый двор находился в Канатном переулке рядом с жилищем Портовых ведьм.

Владелицей постоялого двора была госпожа Флорри Банди, крупная женщина с дурным характером, но хорошей памятью. Флорри постоянно враждовала со своими соседями, Портовыми ведьмами. Вот так однажды, горячо поспорив из-за использованного чайного пакетика, который, как утверждала Флорри, намеренно запустили ей в голову, бедняжка и нашла свою погибель. Линде, которая в тот день от нечего делать действительно швырнула чайный пакетик ей в голову, надоело слушать бранные крики, и она наложила на Флорри уменьшающее заклятие. Всего за несколько недель уменьшающее заклятие преобразило Флорри до размеров самого чайного пакетика, и одним морозным утром она поскользнулась на льду, свалилась в канаву за задней дверью и утонула.

Агнес Мередит наблюдала за уменьшением Флорри с огромным интересом. Как-то утром, не найдя нигде свою «миниатюрную» хозяйку, Нянюшка Мередит взяла управление постоялым двором на себя, как будто ничего и не случилось. В скором времени она и совсем его присвоила: поклеила тисненые обои, развесила причудливые надписи на стенах и заполнила дом куклами и высушенными цветами. Ей очень нравилось жить в компании своих кукол, и постепенно она перестала разыскивать Меррина. С куклами хотя бы есть какая-то определенность, говорила она себе.