Владимир Привалов - Новые соседи

— Нельзя, — строго произнес голос Туммы. — Тебе нельзя, дваждырожденный. Никак нельзя. Одна кровь… можно сгореть.

— Кровь данов, — прошептали рядом.

— Это не я, — выкрикнул Оли. — Я уже… это не я. Это Кайхур!

Тумма поставил наследника на ноги и склонился над щенком. Бока Кайхура часто вздымались, он мелко и шумно дышал, скаля зубы.

— Оунманастри оу, манасти оу, — ласково пробормотал великан, бережно убирая руку правителя, и передал щенка наследнику. — Вот умного оунманастри лечить можно, Олтер. Можно.

Лекарь провел ладонью по лицу правителя, и Олтер увидел, как мертвый пепел смахнули с углей. Но они так и остались погасшими головешками — лишь робкий огонечек тлел в углу костерка.

— Ты… вылечишь отца? — прерывающимся голосом спросил Олтер.

Великан посмотрел на три торчащих из тела правителя стрелы и пожал плечами.

— Выну стрелы, остановлю кровь. Оунманастри успел вовремя. Не дал шагнуть за черту… Но жизнь?..

— Мать Предков, Всеблагая! — вскочил мальчик. Кайхур на руках фыркнул от резкого движения. — Лоно Матери! Спасительница исцелила меня, поможет и отцу!

Великан нахмурился, кивнул, встал на колени, подсунул руки под тело Рокона и легко поднял правителя, словно ребенка.

— Веди, дваждырожденный. Веди к своей богине.

— Что раззявили рты, черепахи тупоносые, бакланье? — заорал Остах, потирая грудь, где виднелась вмятина в доспехе. Наставник вытащил тесак и плашмя ударил ближайшего воина по заду. — Сражайтесь, песьи выкормыши! Сражайтесь! Слыхали? Наш дан не умер! Мать Предков желает победы! Дор — рррчариан!

— Дорр-ча! Дорр-ча! — глаза горцев загорелись беспощадным пламенем.

— Деан! — гони своих на левый край! Выбирай место, долбите камнями обглодышей. Живей, живей. Распустили сопли, имперские уже с лестницами под стенами!!

Болары подобрались и выскочили на утес. Хлоп-хлоп-хлоп, — захлопали пращи и первые булыжники отправились в полет. Остах отправил арраинских воров, без толку крутившихся рядом, в помощь пращникам, собирать и подтаскивать снаряды для пращей. Уж чего-чего, а пригодных камней вокруг навалом. Прогнал Бареана с мальчишками следом за Туммой; лишь архогский сирота упрямо тряхнул головой. Рядом простучали камни и пятерых горцев смахнуло со склона. Один из них рухнул, вопя от боли, с раздробленными в кровавое костное крошево ногами. Остах подскочил и нанес удар милосердия, а Мерех выхватил из мертвых рук дротик. На краю утеса образовалась прореха: место выбитых камнеметом воинов оказалось некому занять … Внезапный штурм оказался для горцев неожиданностью и большинство воинов осталось в лагере у пещеры.

Остах отвесил мальчишке затрещину и указал на место в строю.

— Сосунок бездоспешный! — рявкнул он. — Встань на колено у валуна и коли в морду, когда имперец полезет. Усек? — Остах приблизился к краю козырька. Мальчишка подбежал следом и прижался к валуну в двух шагах от командира. Хмурый Барат возвышался слева от наставника, сжимая меч.

— Куда швыряешь? — загремел над полем битвы голос Остаха. — Метателям подбирать за пращниками! Болары — долбить по щитам, добраться до лестниц!

Ворье металось по склону, собирая булыжники и пригибаясь, подносили пращникам, которые без устали метали снаряды. Деан рыкнул — и камни застучали по крепким щитам. Вот рухнул один воин, другой, третий. Не зря болары — лучшие пращники во всей Империи! Ловкачи умудрились даже с такого расстояния развалить плотное имперское построение, оставив без защиты воинов с лестницей.

— Метай! — заорал Остах, подобрал валун и с хеканьем швырнул вниз.

Туча дротиков прянула с утеса и вонзилась в провинциалов внизу. Камни пращников продолжали собирать свою жатву, и имперцы валились с ног один за другим. Вот только это всего лишь один отряд, а их были десятки! Слишком, слишком много врагов противостояло горцам. Над головами просвистели длинные копья стрелометов и горцы вздернули бронзовые щиты. Пара стрел вонзились в зазевавшихся «добрых», скопившихся у каменистой россыпи.

Болары берегли свой участок уступа, а вот дальним воинам досталось. Прячась от безжалостных камней пращников за отрогом скалы, имперцы шустро поставили сразу десяток лестниц, и первые провинциалы запрыгнули на козырек. В воздухе показались летящие снаряды: камнеметы ударили разом по боларам, калеча и убивая бездоспешных пращников.

— Отводи людей, — гаркнул Остах. Над краем утеса показался имперец, махнувший мечом. Остах без труда уклонился и пнул в рожу. Раздался вопль, и рожа исчезла. — Отводи людей, Деан!!

— Ниадохус, — грянуло со склона, где продолжали работать пращники. — Стоять.

Грубый Деан в свое время немало понаемничал у имперцев и знал: быстро камнеметы не перезарядить. Он глянул в сторону механизмов — обслуги там крутилось втрое меньше положенного. Так что…

— Работаем, бакланы, работаем! — прорычал Деан, смахнув пот.

— Хлоп-хлоп-хлоп, — ответили верные пращи.

Мерех совсем не боялся. Страх обуял его, когда три стрелы свалили дана Рокона. Но потом он услышал слова Остаха, и страх ушел, родилась злость. «Наш дан не умер. Мать Предков хочет победы!» Нужно победить, и тогда дан останется жив…

Над краем обрыва появился имперец: вынырнул резко, словно его подбросили. Мерех ткнул копьецом, но имперец ловко отвел удар. Миг — и он уже стоит на площадке, занося клинок для удара. Отрубленная кисть с мечом отлетела в сторону, подоспевший Остах подбил ногу врага, и имперец исчез за краем. Наставник полоснул кого-то внизу, склонившись над краем.

— Не спи, крысеныш! — заорал Остах. — В морду коли, в бедра!!!

Остах метнулся обратно, встряхивая окровавленным тесаком. И Мерех колол. Теперь уж его так просто не провести: научился. Он выжидал появления противника и колол. Быстро и точно. Точно и быстро юный горец наносил сразу несколько уколов. Хоть один, а свалит имперца.

«За отца! За деда! За Архогу! — приговаривал Мерех. Из-за кромки вылез усатый имперец и юный горец ловко загнал наконечник в глаз, под обод шлема. — За дана Рокона!»

Рядом прогудело длинное копье, которые швыряли страшные устройства из вражеского лагеря. Копье ударилось об острый выступ скалы и большой наконечник вбило в древко, вмяв и расколов рогулькой. Снаряд брякнулся рядом с Мерехом и загремел-заскакал к обрыву. Мальчишка поймал его в последний миг. Шальная догадка обожгла парня. Он отбросил дротик, уперся рогулькой в верхнюю перекладину лестницы, едва-едва видневшуюся над самым краем. Поднатужился… Тщетно, лестница даже не шелохнулась. Мерех закусил губу, жилы на шее вздулись, ноги заскребли по скале… Лестница медленно отодвинулась, и мальчик поддался вперед!

— От себя и вбок, — захрипел за спиной знакомый голос. Наставник Остах! — Ещ-щ-щ-щее чутка. Вбок! Валим!