Дженн Лайонс - Погибель королей [litres]

– Удачей повелевает не только Таджа, – сказал Турвишар. – Удачей можно управлять. Ее можно склонить на свою сторону. Ее можно превратить в оружие.

Джарит старался не двигаться.

– Я вызвал тебя на поединок не потому, что ты сказал, что мальчику повезло, и не потому, что ты назвал его жуликом. Я сказал, что он… – Голос Джарита умолк.

Гален подался вперед.

– Что случилось? Почему мы их не слышим?

Дарзин нахмурился.

– Волшебник заблокировал звук… Любопытно.

Увернувшись от Дарзина, Кирин протиснулся сквозь толпу. Гален, который был меньше его и проворнее, легко последовал за ним. Когда они добрались до места, где стоял Голос, Гален заметил главнокомандующего. Сейчас он был похож на извергающийся вулкан. Генерал кивнул братьям, однако его внимание было обращено на человечка в белых одеждах – Керована, лорда-наследника де Лора и, прежде всего, на своего единственного сына. Соперники закончили свой разговор; человек в черном протянул Джариту руку и помог ему подняться. Вместе они пошли к границе Арены. Для выхода с Арены ворота не требовались – достаточно было просто перейти ее границу. Джарит выглядел униженным и побежденным. Он поклонился Керовану и сказал:

– С вашего разрешения, поединок завершен и все стороны удовлетворены.

– Нет, не удовлетворены, – возразил главнокомандующий.

Джарит удивленно посмотрел на него.

Выражение лица Турвишара не изменилось.

– Этот поединок, – объяснил Корен Миллигрест, – был неуместным и необдуманным. Ты бросаешь тень на нашу семью, когда ведешь себя, словно особа королевской крови, когда на самом деле ею не являешься.

Джарит моргнул.

– Отец…

– Генерал, – поправил его Миллигрест.

Юноша вспыхнул и вытянулся во весь рост.

– Да, генерал.

– Ты переведен на другой пост. Тебе надлежит немедленно явиться к Каменным Воротам за дальнейшими инструкциями. Можешь идти. – Гнев генерала бурлил на поверхности, словно раскаленная лава. Миллигрест повернулся к Турвишару и сдержанно поклонился ему. – Прошу прощения за эту неприятность, лорд-наследник. Надеюсь, поединок завершился к вашему удовлетворению.

– О да, – ответил Турвишар. – А теперь прошу меня простить… – Он поклонился в ответ и пошел сквозь толпу – вероятно, чтобы насладиться поздравлениями и, может быть, даже что-нибудь выпить.

Главнокомандующий повернулся к Кирину, и на долю секунды показалось, что сейчас он выместит свою злость на нем.

– Кирин.

Кирин сглотнул.

– Генерал.

– Я бы сказал, что рад тебя видеть, но не хочу лгать. Я, пожалуй, скажу так: сделай одолжение, не втягивай мою семью в свои интриги. Или, что еще лучше, сражайся на поединках сам, без помощников.

Кирин кивнул и посмотрел в ту сторону, где стоял Турвишар.

– Я не… да, главнокомандующий. Спасибо. Я так и сделаю. – Он снова повернулся к Миллигресту. – Он просто пытался мне помочь.

– Можешь идти, – сказал главнокомандующий холодным, словно камень, тоном.

Гален увидел, как к ним сквозь толпу идут их отец и дед.

– Пойдем, Кирин, – сказал он. – Кирин? Где… – Гален де Мон огляделся.

Кирин исчез.

Сразу мы ничего не сделали. Более того, осуществление моего плана заняло два года. Возможно, тебе покажется, что это очень долго. Хамезра боялась, что я покину остров слишком рано, но я понял, насколько важно завершить обучение. Мне нужно было научиться магии у Тьенцо, фехтованию у Дока, а еще взять у одного из местных музыкантов-триссов уроки игры на саймиссо [122] Музыкальный инструмент триссов, состоящий из трех шелковых струн, натянутых на небольшой корпус с длинным грифом. На нем играют смычком с настраиваемым натяжением волоса. Хорвешская шипастая скрипка, скорее всего, произошла от более ранней версии этого инструмента. . Понимаешь, мне был нужен струнный инструмент, притом более легкий, чем арфа. Как только я начал проходить уроки Дока без «перезагрузок» и как только Тьенцо с неохотой признала, что научила меня всему, я отправился к Хамезре за разрешением. К моему удивлению, она согласилась и даже заявила, что это было «неизбежно». Теперь оставалось самое интересное. Мы выбрали яркое, солнечное утро вскоре после Маэваноса, когда жители Инистаны где-то попрятались – предположительно, чтобы отоспаться после пирушки и любовных утех.

Я надел черные штаны и сандалии, зачесал волосы назад и перевязал их куском белой ткани, оторванной от одежды послушника. Гаэш лежал у меня в кармане, а на шее я носил Кандальный камень, сияющий, словно кусочек давно умершего неба.

Я хотел, чтобы эта проклятая штука была видна всем.

Оружие я не взял: оно все равно мне не пригодится. «Слезы звезд» моего гаэша превратились в эффективные талисманы, защищавшие меня от магии и огня. Заклинания защиты от огня создали мы вместе с Тьенцо. Я был почти уверен, что от ярости Старика они не защитят (моей силы на это не хватит), но я надеялся, что заклинания позволят мне выиграть несколько драгоценных секунд, если я окажусь в невыгодном положении. С собой у меня были только саймиссо и смычок: их я нес под мышкой.

Я вышел на берег и не увидел там ни одного живого существа. Старика я тоже не заметил, но его остров был чуть в стороне от берега – так же, как и «сад камней» с пленными певцами. Я насчитал их тридцать шесть и почувствовал, как у меня сжалось горло.

– Простите, – прошептал я. – Мне так жаль.

Я сел, скрестив ноги, воткнул в песок шип саймиссо и провел смычком по струнам.

До меня донесся рык. Через несколько секунд жуткий силуэт вылетел из-за соседнего острова и распростер крылья, закрывая собой солнце. Началось одно из самых сложных испытаний в моей жизни: каждый инстинкт требовал от меня завопить и броситься наутек. Я играл колыбельную, натягивая струны на смычке одной рукой. Длинные жалобные ноты повисали в воздухе. Меня обжигал горячий ветер, но я не обращал на него внимания.

Дракон приземлился на своем острове и зарычал. Звук, который он издавал, был похож на грохот землетрясения. Он был по-прежнему величественным, жутким и абсолютно неестественным – извращением природы в запредельных масштабах.

– Ты решил умереть? Сдаться в плен? Капитулировать?

– Нет, – ответил я. – Не в этот раз. Но мне хочется кое-что узнать. Сколько ты получил за то, что предал свою мать? Ты сделал это из ревности? Твоя мать стала одной из Восьми, ты – нет. Ты решил, что сможешь править лучше, чем она, или просто хотел, чтобы она гордилась своим мальчиком?

– Глупец… – прошипел дракон и развернул крылья.

– Да, мне говорили. Скорее всего, это правда. Но недавно мне удалось смыться отсюда, и я заглянул в Харас-Гулгот. Возможно, ты его помнишь – большой город, немного обветшавший, куча магии, в центре спит огромный бог-демон. Знаешь его?