Александр Шапочкин - Второй курс [litres]

– Нет, нет, – вскинулась Андре. – Ничего подобного! Их высочества и все остальные очень хорошо ко мне относились… Просто…

– Просто? – я покосился на греющую уши Софью, но решил ее не прогонять, поскольку уже давно объяснил, что, если что-то из внутренних дел моего клана попадет через нее в прессу, мы тут же прекратим всяческие отношения. – Почему ты ушла?

– Понимаешь… – девушка помялась, но собралась с духом и продолжила: – Просто я лишняя. Я бесполезна. Все стараются, что-то делают, пытаются принести пользу клану Ефимовых, а я… я ничего не умею. Силы у меня особой тоже нет. Я лишь балласт, который мешает остальным двигаться дальше. Только продукты на меня переводят…

– Тьфу ты, дура! – я облегченно выдохнул. – Я-то уже себе навоображал. А у тебя обычный кризис самоопределения и куча подростковых комплексов прорезалась!

– Эй! – покраснев, вспылила девушка, ну тут же понуро опустила голову.

– Вот! Это уже ближе к Жанне д’Арк и той Адриане, которую я знаю! Итак? Ты никому ничего не сказала, попрощалась, будто на прогулку уходишь, собрала вещи, села в автобус для слуг и уехала? И не стыдно?

– Да… Стыдно… – Андре опустила голову так, что волосы закрыли лицо, – но…

– Ты где хоть жила-то? – я не собирался давать ей времени на самокопание и самоуничижение. – Никто тебя не обижал?

– В гостинице, – хлюпнула она носом. – Не обижал…

– А знаешь, в чем ты еще ошиблась? – продолжил я, видя, что рыжая помотала своими отросшими волосами, которые шли ей куда больше, нежели «одуванчик» унисекс, а затем притянул уже всхлипывающую девушку к себе. – Я не цесаревны. Да и вообще, по сути, не аристократ, как бы сейчас меня ни обзывали! Это у них принято, чтобы человек проявлял себя и сам же со своими тараканами справлялся, выказывал навыки, характер и все такое. А вот среди наемников, с которыми я одно время тусовался, все было по-другому. Не хочешь – заставим, не умеешь – научим, хочешь быть полезной – только скажи и будешь пахать от забора и до обеда! Там сержанты пинками гнали молодых в светлое будущее, вбивая прописные истины в головы через задницу. И «бесполезных» там не было, каждому находилось дело. Так что с этой минуты я буду так же поступать с тобой, раз сама ты не можешь найти свой путь.

– Тоже через… попу?! – буркнула она, и на меня уставились влажные, немного испуганные зеленые глазищи. – Но, говорят, это больно…

– Тут главное, чтобы смазки много было, – авторитетно заявила Софья и, глядя на наши обалдевшие лица, добавила: – Чего? Я просто статью писала про половые отношения и извращения богемы. Вот и консультировалась со специалистами… Ну там… БДСМ-практики, игрушки всякие…

– Стоп! Без подробностей, – я указал глазами на абсолютно красную Андре, опять вжавшуюся в меня. – Или кое-кто сейчас стол подожжет. Тем более что другое имелось в виду… К тому же вы обе нужны мне для расследования! Слышали про нападение в кампусе, когда жертвы оказались сильно обескровлены?

– И-и-и-ху-у-у! – журналистка подскочила с диким воплем, сделав победный жест и испугав задумчиво потреблявшую курочку Гересту. – Я знала, что этот день настанет! Ты обратился по адресу! У меня огромный объем информации по этому и схожим делам. Я давно уже пытаюсь пропихнуть материал, но редактор, зараза, на корню всю работу режет.

– Тебе-то это нах… зачем? – я нехило удивился, позволяя вытирающей слезы француженке нормально сесть на свое место. – Ты же по светской хронике специалист.

– А ты что думаешь, что я всю жизнь собираюсь там просидеть? – тут же ощерилась Софья. – Расписывать, что барон М. стал трижды рогоносцем за один вечер. Князь С. под наркотой перепутал шкаф с уборной, и как грациозно блевала графиня Н., перепивши шампанского с «ледком». Достали! Видеть уже эти рожи не могу. Аристократия, блин, да они похлеще любого быдла бухают, нюхают и трахают все, что шевелится. Думаешь, кому еще могла понадобиться статья о сексуальных извращениях? Да это единственное, что их интересует!

– Это не вся аристократия, – тихо произнесла вдруг Адриана. – Это худшая ее часть! Есть множество тех, кто работает не покладая рук, и их большинство. А эти – отрыжка, которая всю жизнь будет заниматься именно такими вещами. Но они громкие, называют себя «богемой» и люто ненавидят тех, кто сам добивается хоть чего-то в своей жизни.

– Знаю… – уныло кивнула Софья. – Но наш журнал пишется про таких и для таких! И порой мне кажется, что и нужен-то он только для того, чтобы оправдать их образ жизни! Показать, что именно он элитарный и единственно правильный для тех, у кого есть титул и всегда будут деньги… Естественно, будут. Пока «эти» гуляют, вкалывают их отцы. Уйдут они, сотни управляющих бизнес-империями, акционеров и прочих заинтересованных просто не дадут упасть их доходам.

– Так почему не уйдешь? – я не глумился, мне действительно было интересно. – Зачем продолжаешь копаться во всем этом дерьме?

– Потому что я журналист! Да, сейчас мне приходится рыться в грязном белье, но это ненадолго, – девушка не собиралась смущаться или оправдываться. – У меня уже есть кое-какое имя. Я дважды была на игровых войнах. Так что после выпуска стану стингером, если не получится в штат серьезного издания устроиться. Буду по горячим точкам ездить.

– Да, ты что-то такое говорила, – припомнил я наше знакомство. – Значит, ты готова помочь?

– Конечно! Но только на условиях эксклюзивности, – Софья твердо взглянула мне в глаза. – Мне нужен этот материал, понимаешь?

– Давай скажем так, Софья, – немного осадил я ее. – Я попытаюсь сделать все от меня зависящее, чтобы тебе разрешили его напечатать. Скажу только два названия, чтобы ты поняла всю серьезность: КБК и ректорат.

– Вот, значит, как…

– А интервью со мной тебя уже не интересует? – я усмехнулся. – Настоящее?

– Да, если уж это режется, то кто о другом мире мне даст написать, – грустно хмыкнув, пожала журналистка плечами. – Безопасники его так искромсают, что там одни предлоги останутся. Думаешь, почему еще орды моих коллег не штурмуют особняк, где ты живешь, в надежде сделать хоть одно фото Ивилады? Да нам всем хвосты прижали, сказали, если хоть слово просочится, следующее интервью будем брать у белых медведей да тюленей. Так что маньяк – это вернее… был бы. Тут и историю душещипательную можно сварганить. И ужасу нагнать. То, что надо, но если и здесь…

– А давай ты напишешь материал. Только хороший! По нашему делу, – подкинул я приманку. – А уже с ним я схожу к кому нужно и попробую сделать так, чтобы мне не отказали.

– Ну… если чтобы не отказа-а-али, – задумчиво постучала пальчикам по алым губкам Софья, явно что-то складывая в уме.

– Только если хороший. Кстати, а почему ты считаешь, что это именно маньяк, а не какой-нибудь вполне осмысленный маг крови? – я заинтересовался брошенной девушкой фразой. – Вон народ вообще на вампиров грешит.