Дмитрий Семёнов - Воины хаоса наводят порядок. Книга 1

– Что входило в ваши обязанности? – уточнила Мария, рассматривая голубые соцветия. Аромат был сладким с приятной горчинкой.

– Ну-у-у… – протянул Кэррот. Вопрос будто застал его врасплох. – Пфф… Эмм, патрулировать территорию, следить за сохранностью ландшафта, предупреждать появление всяких чудовищ, которым там словно мёдом намазано. Мы отлично там жили! Шатались туда-сюда, попойки с друзьями устраивали, оргии с представителями богемы… праздники организовывали. Семейные. Проводили подпольные чемпионаты по азартным играм и фестивали бардовской музыки… Лучшая зима на моей памяти!

Мария смотрела на него со сдержанным пониманием.

– Конечно, мы ещё много тренировались и с магией экспериментировали, занимались трансцендентной медитацией и осознанными сновидениями до обеда… Всё шло в Чебухтуе прекрасно, у него с нами даже посещаемость выросла в несколько раз, но потом, по весне, на охраняемую территорию без предупреждения вторглись голодные шамры из северных пустошей и пришлось увольняться!

– О, – сочувственно высказалась Мария. – Шамры – это такие шерстистые, с когтями огромными?

– Да, – мрачно вздохнул Кэррот. – Являются неизвестно откуда, а ты из-за них работу теряешь!

Поле кончилось. На развилке они повернули направо, и теперь сузившаяся тропа вела в пышный лиственный лес. Зелёные кроны укрыли их от горячего света.

– Значит, весной девяносто первого вы продолжили поиски приключений?

– Очень ранней весной, – со значением произнёс Кэррот, поёжившись. – Ещё снег лежал всюду, белый, холодный… но потом началась та история с городом Йуйлем, и нас сразу в жар бросило!

– Подожди-ка. Йуйль – независимый городок на границе с Тарбаганией? Смешной герб с птичкой на голубом фоне? Ты о нём в прошлый раз говорил?

– Да, он самый! Весной девяносто первого его статус висел на волоске. Я как раз и поведаю о заварушке, в ходе которой Йуйль стал вольным городом. Так случилось, что Воины Хаоса приняли в этом большое участие!

– Ого! – Мария уважительно вскинула бровь. – Такого я и не знала. Эти сведения засекречены?

– Разумеется, это же геополитика! Но сейчас уже можно рассказывать. Не всё, конечно. Некоторые подробности я опущу, а другие слегка переделаю, ты уж отнесись к этому с пониманием… Началось всё с того, что судьба нас закинула в Мутни. Это дальний посёлок на севере, и творились там дикие вещи! Ещё до нашего приезда.

– Мутни… знаю это село лишь как точку на карте. Вы попали туда по наводке кураторов?

Кёрт Олясин шлёпнул ладонью нависшую над дорогой кленовую ветку с огромными листьями, будто обменявшись приветствием с деревом.

– Да, тут снова Ник Силкин способствовал. Если вспомнить, во все идиотские приключения мы попадали через него – иногда я задумываюсь, нет ли в этом какой-то логической связи… но ладно. Предыстория такова: чиновник, ответственный за ту часть региона, был немало обеспокоен приходящими из Мутней донесениями. С его слов, он лет десять за этот посёлок переживал; даже облысел и растолстел от волнения… Очевидцы докладывали, что Мутни терроризирует загадочное чудовище, а община первооснователей этого славного места регулярно приносит людей ему в жертву. Чего королевская власть Сизии не приветствует, ну ты знаешь!

Мария согласно кивнула. Сизийцы не увлекались кровавыми языческими обрядами, предпочитая или узаконенную религию нескольких церквей, или распространённую в Новом Мире доктрину магического реализма. В Тарбагании верований было побольше, на каждой кочке сидела своя гнусная секта, хотя церкви там тоже имели влияние. Гномы Алых гор истово молились на должностные инструкции и технические руководства. Немирные орки на краю диких земель до сих пор чтили идолов из насквозь проржавевших останков древней военной техники, перемотанных колючей проволокой и гнилыми патронными лентами. У бескрайнего и непознаваемого Восточья имелась своя вера с множеством странных богов и замысловатых обычаев; люди там строили пагоды, жгли благовония и то молча сидели, любуясь горящим огнём и текущей водой, то тряслись в экстатических танцах. Вышедшие из Затемнения роггардские чернокнижники вообще не верили ни в сон ни в чох, у них были сугубо научные ритуалы. В любом случае, никто из народов обжитых земель не устраивал людских жертвоприношений.

А если вдруг и устраивали, то хотя бы именовали подобные практики как-то иначе. Цивилизованнее.

– Так вот, – продолжал меж тем Кэррот. – Тот районный чиновник пожаловался Охранке. Мутни – жуткая глушь, там ведь даже милиции нет, всем община заведует! Службисты искали, на кого бы спихнуть эту командировку. Нас как раз в это время изгнали из Чебухтуя, мы связались с куратором… и уже через пару дней ехали из Азиро в Харлону, из Харлоны в райцентр Тыль, а оттуда и в Мутни. А поскольку там север, где весна ещё только проклюнулась, добираться до Мутней пришлось на собаках.

От селения Тыль к дальним Мутням по дремучим лесам тянулась извилистая дорога, сейчас полностью скрытая снежником. Зимний покров не сходил в этой местности иногда аж до самого лета. Булам да лошадям было здесь не пройти. А вот неутомимые ездовые собаки, ясноглазые, с острыми ушами и мордами, резво тащили лёгкие сани по оплывшим пористым сугробам. Вереница упряжек вихляла меж молчаливо стоящих раскидистых сосен, срезала путь через лысые сопки, скользила по запорошенной глади застывших озёр. Каждый погонщик вёз одного пассажира с вещами. Пятеро Воинов Хаоса – Наумбия уехала в Большие Грабли по семейным делам – мчали сквозь мёрзлые земли, покачиваясь на ухабах.

Погонщик, стоявший на полозьях за спиной Кэррота, направлял бег собак звучным свистом и цоканьем, иногда отвлекаясь на разговоры. Понимая, что везёт из Тыли некую вооружённую инспекцию, он в охотку делился сведениями о селе, пользовавшемся в округе дурной славой.

– Мутные они в Мутнях, это да… Ладно, золото моют по-странному! Или песни свои распевают про искажённую геометрию… Это ничего! Но у них там какие-то верования… нехорошие. Богомерзкие. То покойников смолой мажут и жгут, то по лесу голыми бегают…

Кёрт покрутил головою по сторонам. Мимо проносились заснеженные просторы. Из сугробов торчали приземистые деревья, покрытые серо-зелёной хвоёй. По-над просекой вилась позёмка, горизонты вздымались горбатыми сопками. Голых людей в лесу видно не было.

– Что насчёт жертвоприношений? В смысле, видели что-нибудь? Слухи ходят…

– Слухи – это да… сам не видел, ничего не скажу! Мы вообще лишний раз туда не суёмся… Но вполне может быть! Пакость к пакости тянется, – и он громко присвистнул собакам, чтоб они выровняли свой бег.

Поздним вечером сани доставили Воинов Хаоса к фактории на окраине Мутней. Вездесущие харлонские купцы основали её для заготовки шкур, пушнины, рога, жира, ценных желез и прочего. Таёжный край был богат зверьём, и местные, отбросив присущую им нелюдимость, охотно меняли лесную добычу на товары городских мануфактур. И, конечно, сдавали золотой песок, намытый в тайных местах секретными способами. Благодаря этим промыслам Мутни стали посёлком зажиточным. Но пришельцам извне там не шибко-то радовались: местные жили сплочённой общиной, держа выверенную дистанцию с посторонними, и выказывали готовность защищать свой уклад с оружием в руках. Поэтому торговую факторию на всякий случай обнесли высоким частоколом из заточенных брёвен. Об этом, как и о прочих деталях здешнего антуража, приезжим поведал приказчик, заведовавший факторией. Рослый, молодой и румяный, он оказал им радушный приём, хотя время от времени тревожно прислушивался да поглядывал на чёрные громады ёлок за гребнем частокола.