Дмитрий Семёнов - Воины хаоса наводят порядок. Книга 1

– Так ведь тут даже совы не те! – эмоционально объяснял он причины своего беспокойства. – Они белые и кричат, аки призраки! Я же сам из Харлоны приехал, думал, обломилось мне счастье, начальником сделали… третий год уж от этого счастья сбежать не могу! Иду как-то по просеке в сумерках, слышу вдруг за собой – совы снежные: у-у! Сразу на душе-то и похолодело…

– Совы ладно! От вас вести пришли, будто в Мутнях жертвы чудищам практикуют?

Приказчик нахмурился.

– Не от меня! Один наш работник писал, он уехал по осени… Сам-то я не видал ничего, но про жителей Мутней давно нехорошее поговаривают! Люди здесь непростые, по ним сразу и не поймёшь, зачем пришли – то ли купить чего, то ли голову с тебя снять. Год назад браконьеров приезжих в лесу порешили, а до этого ещё миссионера церковного спровадили. Всё их культ этот мерзкий!

– Ну же! Наконец-то! – Кэррот обрадовался как дитя. – Рассказывай, что за культ!

Заведующий молча поманил их в дом и закрыл на тяжёлый засов утеплённую дверь.

– Культ в общине поддерживает старейшина, она же праматерь, – понизив голос, сообщил он. – Называются они «Тайное общество Явного»… Этот Явный – вроде их покровитель, но никто его толком не видел, конечно.

– Демон, что ли? – хрустнув кожей лица, сощурился Костик.

– Так ведь кто его знает? Только чтут они Явного… его именем всё в Мутнях делается. И раз в год, на исходе зимы, они ходят в леса и несут ему в жертву народившегося младенца!

Поведав это, приказчик отчётливо побледнел. Вытаращив глаза, он весь обратился в слух и сам стал похожим на снежную сову. В жёлтом свете масляной лампы его фигура отбросила на бревенчатую стену комнаты огромную тень.

– Тайный культ в глухомани приносит младенцев в жертву неведомому чудовищу… как-то это уж слишком! – высказался Олясин, разводя руками в недоумении.

– Вот зацепка: этот Явный таится в лесах, – бесстрастно заметил Констанс. – А скажите, куда они ходят? Есть у них ритуальное место?

– Сам не видел, – завёл снова приказчик. – Но тут егерь один приезжал, и вот он обнаружил, куда они ходят. Потому и сбежал! Вон, на карте настенной смотрите. Эта сопка на северо-западе, ходу пару часов – на ней скалы приметные, точно старая башня разрушенная. И под этими скалами где-то пещера. Туда-то младенцев они и несут каждый год! Мне вон прошлой весной один выпивший хвастался, будто Явный принял их жертву и всё в этот сезон пойдёт как по маслу. И действительно, прибыль была неплохая… даже премию выписали!

– Ну вы, люди, даёте! – не выдержал Батлер. – У нас детей только в слепой шахтный ствол сбрасывают, и то если уродцами родились или старших не слушаются… некоторые даже обратно вылезают потом, их прощают. А тут собственными руками дитятю чудовищу скармливать! Как так можно!

– И мы здесь, чтобы с этим покончить, – героическим баритоном успокоил его Кэррот, положив ладонь на рукоятку меча. – Если местные платят кровавую дань и вынуждены держать это в тайне… Надо просто прийти к нехорошей пещере и как следует угостить монстра холодной сталью. Вы согласны со мной?

Остальные кивнули, мол, разумеется. После вторжения в Чебухтуй диких шамр Воины Хаоса затаили обиду на всяческих монстров. Было решено не затягивать, и назавтра с утра пойти штурмовать пещеру.

– Как ты думаешь, с чем мы столкнёмся? – спросил Костик эльфийку.

Фириэль, потиравшая плечи, перевела на него загадочный взгляд.

– С чем угодно. Человеки так лихо находят себе новых чудищ… Смею только надеяться, что создание, коему одного младенца хватает на год, вряд ли будет воистину страшным. Аппетит слабоват!

Они думали о её словах, засыпая на закиданных сеном полатях. И всю ночь за стенами сруба им мерещились потусторонние крики белых северных сов.

– Дети – самое дорогое для племени, – нравоучительно высказал поутру Гудж. – Стариков нужно скармливать, если сильно дурные уже! В детях кроется будущее.

– Гудж, ты выдаёшь дичайшие банальности таким вдумчивым тоном, что они сразу кажутся мудростями! – восхитился Олясин. Он ценил такие умения.

– Моими устами говорит опыт столетий, – вежливо улыбнулся олг, сверкнув мощными клыками. Его взгляд из-под чёрных косм был весёлым и твёрдым – Гудж скучал по сражениям и теперь был готов воевать с кем угодно.

Они шустро умылись подтаявшим снегом, позавтракали, обрядились в тёплые стёганые одежды, проверили оружие и двинулись на северо-запад, ориентируясь по карте, на скорую руку срисованной Костиком.

Утро выдалось светлым, и воздух прогрелся. С почерневших деревьев сочилась вода. Снег в лесу был испещрён следами: зайцы, лисы, олени, куницы – и никаких монстров. Человечьих следов тоже не было.

Воины Хаоса покинули Мутни, не привлекая внимания, но ощущение чьего-то липкого взгляда их не оставляло, а только усиливалось. Шли настороже. Фириэль рыскала взором по заснеженному подлеску, но никого не заметила. Гудж принюхивался к сырому воздуху – с тем же успехом. Костик слушал пространство; где-то снег упал, где-то птица чирикала. Вдалеке хрипло каркнул ворон. На склоне холма протяжно скрипела треснувшая верхушка высокого дерева. Ничего сверхъестественного.

– Кто нас всё-таки ждёт? Огр, каменный тролль? – вслух беспокоился Батлер. – Этих вряд ли младенцем насытишь, да и смысла нет им поклоняться! Они же болваны, пусть даже и большие и сильные…

– Чудовищем может быть волк. Необычный. Белый, как здешние совы, – откликнулся Кэррот задумчиво. – Или рысь. Или даже медведь… пещерный…

– Верно, – согласился Изваров. – Тотемный зверь культа! Какой-нибудь мутант. Интересно, сколько он здесь живёт? Сколько детей уже съел?

– Если это простое животное, мы легко его одолеем, – рассудил Олясин. – Нечего плодить в нашей Сизии тайные общества! Придём, посмотрим, наваляем! Гудж вон в бой уже рвётся.

Троллин проворчал что-то неразборчивое. Ему вдруг пришло в голову, что спасти людей от гнетущего их чудовища – это одно, и совсем другое – пролить кровь священного зверя на его капище. В горах даже посягательство на скот племени никому не прощалось, и Гудж хмуро подумывал, что убить монстра – это только полдела. Им, возможно, придётся потом с боем прорываться к стоянке собачьих погонщиков. Ладно, пусть так. Он перехватил рогатину поудобней и расправил могучие плечи. Жизнь – сражение, так пускай оно будет достойным!

Они выбрались к нужной им сопке внезапно. Вышли из-под деревьев и обнаружили перед собою приметные скалы, полуразрушенной красно-серой башней вознёсшиеся в холодное блеклое небо. Понурые, обросшие бородами лишайника ели стояли вкруг этой горы на отчётливом расстоянии, словно не решаясь приблизиться. Снег подтаял по склонам холма, и теперь там виднелась каменистая осыпь. В атмосфере царило безветрие.