Энджи Сэйдж - Магика [litres]

Дженна заглянула в пристроенную кухоньку: большая раковина, аккуратные чистые горшочки и сковороды, маленький стол. Только слишком холодно, надолго не задержишься. Потом девочка прошлась вдоль полок, заставленных склянками со снадобьями. Это напомнило ей о доме. Были даже такие, которые иногда использовала Сара. «Лягушачья смесь», «Чудодейственная микстура», «Основной отвар»– знакомые названия. А вокруг маленького письменного стола, заваленного ручками, бумагой и книжками для записей, – горы книг по магике, шаткие стопки до самого потолка. Совсем как дома! Книг было так много, что они закрывали почти всю стену, разве что на полу их не было, и этим жилище тетушки отличалось от комнатки Хипов в Бродилах.

Через заледеневшие стекла начинал пробиваться рассвет, и Дженна решила выглянуть на улицу. Она на цыпочках подошла к большой деревянной двери и медленно подняла громадную, обильно смазанную маслом щеколду. Потом осторожно приоткрыла дверь, надеясь, что та не заскрипит. Она и не заскрипела. Потому что тетушка Зельда, как и все ведьмы, очень заботилась о дверях. Скрипящая дверь в доме белой ведьмы – плохой знак, примета того, что магикаиспользуется не по назначению и заклинания получаются скудными, бессильными.

Дженна тихонько выскользнула наружу и села на порог, все так же кутаясь в одеяло, как в плащ. В морозном утреннем воздухе ее теплое дыхание превращалось в белые облачка. Густой болотный туман опустился очень низко. Он льнул к земле, вихрями клубился над водой, струился вокруг маленького деревянного мостика через широкий канал и тек над болотом. Канал назывался Крапп. Он, будто оборонительный ров, окружал островок, на котором стоял домик тетушки Зельды. Темная вода была такой спокойной, словно ее поверхность покрывала тонкая кожа. И еще Дженна заметила, что вода медленно поднимается, выходит из берегов, заливая островок.

Дженна много лет наблюдала за рекой и знала, что этот утренний прилив нынче такой высокий из-за весеннего половодья, вдобавок вчера было полнолуние. Вода скоро уйдет, как отступала река, что текла за окном их комнатки в Бродилах. От прилива останется только тина и мокрый песок, в которых будут рыться живущие на берегу птицы.

Бледный диск зимнего солнца медленно поднимался сквозь плотную пелену тумана, и безмолвие вокруг Дженны постепенно наполнялось утренними шорохами. Вдруг поблизости раздалось какое-то странное суетливое кудахтанье. Подпрыгнув от неожиданности, девочка обернулась на шум. В тумане проступили очертания рыбацкой лодки.

За последние двадцать четыре часа Дженне довелось повидать больше нового и странного, чем за всю предыдущую жизнь, поэтому она не так уж сильно удивилась, разглядев рыбацкую лодку, на которой вместо матросов были куры и цыплята. Девочка просто осталась сидеть на пороге, дожидаясь, пока лодка проплывет мимо. Но проходили минуты, а лодка не двинулась с места. Наверное, села на мель, подумала Дженна. А спустя еще минуту-другую, когда туман немного рассеялся, девочка поняла, в чем дело: рыбацкая лодка была курятником. По сходням к берегу чинно вышагивали дюжины кур. У кур начинался рабочий день: оказавшись на земле, они принимались клевать и разгребать, разгребать и клевать.

«Вещи – не всегда то, чем кажутся», – подумала Дженна.

В тумане раздался тоненький крик птицы, живущей в зарослях тростника. Ему вторило приглушенное хлюпанье – там плескался какой-то маленький и, как надеялась Дженна, пушистый зверек. Хотя это вполне могла быть и змея или угорь. Брр, лучше не думать об этом! Дженна прислонилась спиной к дверному косяку и вдохнула свежего, солоноватого болотного воздуха. Как хорошо… Так мирно, так спокойно…

– Бу! – гаркнул неведомо откуда выскочивший Нико. – Попалась, Джен!

– Нико! – возмутилась Дженна. – Не шуми. Тсс!

Мальчик уселся на порог рядом с сестрой и позаимствовал у нее часть одеяла.

– Пожалуйста… – сказала ему Дженна.

– Что?

– «Пожалуйста, Дженна, поделись со мной одеялом!» – «Да, конечно, Нико, я разрешаю…» – «О, большое спасибо, Дженна, ты так добра…» – «Не стоит благодарности, Нико…»

– Ну и обойдешься, – ответил Нико. – Может, еще сделать перед тобой реверанс? Ты же у нас теперь такая высокородная и могущественная госпожа.

– Мальчики не делают реверансов, – засмеялась Дженна. – Ты должен поклониться.

Нико вскочил на ноги и, сняв воображаемую шляпу, изобразил низкий-пренизкий поклон. Дженна захлопала в ладоши.

– Замечательно. Можешь делать это каждое утро, – расхохоталась она.

– Благодарю вас, ваше величество, – торжественно произнес Нико, нахлобучив воображаемую шляпу обратно на голову.

– Интересно, а где Водяной? – сонно спросила Дженна.

Нико зевнул.

– Наверное, в какой-нибудь луже. Вряд ли его уложили в кровать.

Дженна хихикнула.

– Ему бы это очень не понравилось! Слишком сухо и чисто.

– Что до меня, то я точно пошел обратно спать, – заявил Нико. – Еще пару часиков. А ты – как хочешь.

Он выпутался из одеяла Дженны и пошел в дом – к собственному, которое лежало скомканным у огня. Дженна поняла, что тоже еще не выспалась. Глаза снова начинали слипаться, к тому же на крыльце было холодно. Девочка встала, подобрала одеяло и вернулась в полумрак домика, тихонько притворив за собой дверь.

– Всем доброе утро! – крикнула тетушка Зельда груде одеял у огня и их обитателям.

Мальчик номер 412 проснулся в панике: надо быстро вскочить с казарменной койки и бежать на утреннее построение Молодой армии, ведь на все про все дается тридцать секунд!.. Он очень удивился, увидев незнакомую женщину вместо своего утреннего мучителя, бритоголового старшего кадета, которому доставляло непередаваемое удовольствие опрокидывать ведро ледяной воды на каждого, кто хоть немного замешкается под одеялом. Когда это наказание постигло Мальчика номер 412, он вынужден был несколько ночей спать на холодной и мокрой кровати, пока та наконец не высохла. И теперь, ошарашенно уставившись на тетушку Зельду, Мальчик номер 412 с ужасом вскочил на ноги. Потом он немного расслабился, когда разглядел, что при женщине нет ведра с ледяной водой. Наоборот, она держала поднос с кружками горячего молока и горой горячих же гренок с маслом.

– Итак, молодые люди, – произнесла тетушка Зельда, – спешить не надо. Закутайтесь обратно и пейте, пока не остыло.

И она протянула Мальчику номер 412 кружку с молоком и самую большую гренку – тетушка Зельда, едва взглянув на него, решила, что этого ребенка необходимо откармливать.