Энджи Сэйдж - Магика [litres]

Марсия Оверстренд появиласьпрямо в капкане Верховного хранителя. Ее застали врасплох, у нее не было ни оберега, ни защиты полночных минут– потому что Марсия опоздала на двадцать минут, – и она не смогла сопротивляться. Командир взвода сорвал с ее шеи Амулет Аку.

Через десять минут Марсия лежала на полу подземелья номер один, которое представляло собой длинную темную трубу глубоко в подземельях Замка. Марсия не двигалась, заключенная в вихрь теней и духов умерших, который с огромным удовольствием специально для нее поднял Дом Дэниел. Та ночь была худшей в ее жизни. Марсия беспомощно лежала в чане с вонючей водой на груде костей предыдущих узников подземелья. Вокруг стонали и кричали тени и духи умерших, которые кружили в вихреи забирали ее магические силы. Только на следующее утро – когда Древний призрак заблудился и случайно прошел сквозь стену подземелья – о местонахождении Марсии узнал кто-то, кроме Дом Дэниела.

Древний привел к ней Альтера, но тот ничем не смог помочь и просто сидел рядом, умоляя ее держаться. Альтеру потребовались все силы убеждения, потому что Марсия была в отчаянии. Разозлившись на Сайласа, она поняла, что потеряла все, за что так боролся Альтер, когда свергнул Дом Дэниела. Некромантснова надел на свою мясистую шею Амулет Аку, и именно он – а не Марсия – был теперь Архиволшебником.

У тетушки Зельды не было часов. В домике смотрителя часы все время ломались: слишком много помех шло из-под земли. К несчастью, тетушка Зельда не догадалась сказать об этом Марсии, так как смотрительницу, в общем-то, мало интересовало, который час. Если тетушка Зельда хотела узнать время, она ограничивалась солнечными часами, надеясь, что солнце ушло. Ее больше беспокоили фазы луны.

Вечером того дня, когда они спасли крысенка-почтальона, тетушка Зельда взяла Дженну на прогулку по острову. Сугробы намело очень высокие, но хрустящая корка наста была такой прочной, что Дженна смогла по ней даже пробежаться, хотя сама Зельда в своих больших сапогах на каждом шагу вязла в снегу. Они ушли подальше от огней домика, на дальнюю оконечность острова, и тетушка Зельда указала на черное ночное небо, усыпанное сотнями тысяч сверкающих звезд. Так много Дженна никогда не видела.

– Сегодня новолуние, – сказала тетушка Зельда.

Дженна вздрогнула. Не от холода, а от странного ощущения, которое появилось у нее, пока она стояла посреди бескрайнего пространства мрака и звезд.

– Сегодня, как бы ты ни вглядывалась, луны не увидеть, – сказала тетушка Зельда. – Никто на земле этой ночью не увидит луну. В такую ночь не стоит выходить одной на болота, и если бы все болотные создания не были сейчас замурованы во льду, мы бы заперлись в доме. Но я подумала, ты захочешь увидеть звезды без лунного света. Твоя мама всегда любила смотреть на звезды.

Дженна взволнованно ахнула:

– Моя мама? Ты хочешь сказать, моя родная мама ?

– Да, – ответила тетушка Зельда. – Я имела в виду королеву. Она любила звезды. Ты, наверное, тоже.

– Да, – прошептала Дженна. – Дома я всегда считала их, глядя в окошко, если не могла уснуть. Но… откуда ты знаешь мою маму?

– Раньше я виделась с ней каждый год, – сказала тетушка Зельда. – Пока она не… пока все не изменилось. И ее мать, твою дорогую бабушку, я тоже видела.

Мама, бабушка… Дженна начала понимать, что у нее была целая семья, о которой ей ничего не известно. А тетушка Зельда почему-то знала их.

– Тетушка Зельда, – медленно произнесла Дженна, наконец осмелившись задать вопрос, который волновал ее с тех самых пор, как девочка узнала, кто она на самом деле.

– Что? – Взгляд тетушки Зельды устремился куда-то вдаль.

– А мой отец?

– Твой отец? Он был откуда-то издалека. Он уехал еще до твоего рождения.

– Уехал?

– У него была лодка. Он уехал зачем-то, – непонятно ответила тетушка Зельда. – Говорят, он вернулся в Порт к твоему рождению с полным кораблем драгоценностей для тебя и твоей матери. Но когда ему сообщили ужасную новость, он уплыл, едва дождавшись прилива.

– Как… как его звали? – спросила Дженна.

– Не знаю, – ответила тетушка Зельда.

Как и большинство людей, ее мало интересовала личность супруга королевы. Корона передавалась от матери к дочери, а мужчины в их семье могли жить как пожелают.

Что-то в тоне тетушки Зельды привлекло внимание Дженны, и она перевела взгляд от звезд на женщину. И у девочки перехватило дыхание. Она никогда не замечала, какие пронзительно-синие глаза у этой белой ведьмы. А сейчас они огоньками разрезали мрак, пристально вглядываясь в просторы болот.

– Ладно, – вдруг сказала тетушка Зельда, – пора возвращаться.

– Но…

– Летом я расскажу тебе больше. Они обычно приходили в середине лета. Я тебя тоже туда отведу.

– Куда? – спросила девочка. – Куда ты меня отведешь?

– Пойдем, мне не нравятся эти тени…

Тетушка Зельда взяла Дженну за руку и побежала по снегу. Где-то на болотах голодная болотная рысь перестала красться и повернула назад. Она слишком ослабела, чтобы броситься в погоню. Пару дней назад она бы всласть наелась и тем перебилась бы до конца зимы. Но теперь ей ничего не оставалось, кроме как разрыть снежную нору и сжевать последнюю замерзшую мышь.

После новолуния в небе появился тонкий серебристый месяц. С каждой ночью он рос и рос. Снегопад прекратился, и небеса прояснились. Дженна каждую ночь наблюдала за луной из окна, а на подоконниках ждали мига, когда их выпустят на свободу, жуки-защитники в хранительных горшочках.

– Смотри, – сказала ей тетушка Зельда, – как луна растет и все, что есть на земле, тянется к ней. А домик влечет людей, которые хотят сюда прийти. Тяга сильнее всего в полнолуние. Именно тогда вы и пришли.

А когда луна выросла на четверть, Марсия исчезла.

– Почему же Марсия ушла? – спросила у тетушки Зельды Дженна, когда утром выяснилось, что волшебница пропала. – Я думала, когда луна растет, все возвращается, а не уходит.

Тетушку Зельду почему-то рассердил вопрос девочки. Ее злило то, что Марсия так внезапно их покинула. Но ей не нравилось, когда и ее лунную теорию переворачивали с ног на голову.

– Иногда, – загадочно проговорила она, – что-то должно уйти, чтобы вернуться.

И она удалилась в свою кладовую со снадобьями и накрепко заперла за собой дверь.

Нико сочувственно посмотрел на Дженну и помахал перед ней парой коньков:

– Спорим, обгоню? Давай до Большого омута. – Он широко улыбнулся.