Ричард Кнаак - Раскол [litres]

Нелтарион покачал головой, отгоняя голоса. Если они велят ему не забирать диск, то им следует доверять не больше, чем Алекстразе и остальным. Ничего – абсолютно ничего – не имело значения, кроме возвращения Души.

И вот, черный гигант снова нырнул к цели.

Но, как и прежде, его отшвырнуло назад, словно бы он ничего из себя не представляет. Дракон сражался не только с силами, которые принадлежали голосам, но и с мощью повелителя Легиона. С яростным, полным боли ревом Нелтарион кружил далеко за пределами битвы, и, наконец, остановился у северного края Источника. Борясь с агонией, свирепый гигант впился взглядом в охваченный бурей центр.

Он не будет отброшен вновь. Какие бы заклинания ни наложили его враги на Душу, он прорвется через них. Диск будет принадлежать ему…

И тогда все они заплатят…

Пылающий Легион сражался с подавляющей мощью как драконов, так и воинства защитников Калимдора. Стражи ужаса обрушивались на летающих гигантов, пытаясь сбить их при помощи копий. Натрезимы и эредары творили чудовищные заклинания, но их зажало в ловушку между драконами и Лунной Стражей, и чернокнижники не могли противостоять сразу всем. Они гибли чаще, чем убивали, и в основном под безжалостным пламенем гигантов.

Тем не менее, невзирая на все это, Архимонд не выказывал и капли неуверенности. Он понимал, что происходящее здесь и сейчас не имеет никакого значения, кроме того, что смертные и их союзники отвлечены до прихода его повелителя Саргераса. Архимонд осознавал, что он и Маннорот будут наказаны за то, что не сумели должным образом подготовить Калимдор для своего господина, но так тому и быть. Все, что сейчас было важно, – еще немного поиграть в эту игру. Если платой окажется смерть еще одного стража Скверны или эредара, то да будет так. Их оставалось куда больше, особенно среди тех, кто готовился прийти вслед за Саргерасом.

Но это вовсе не означало, что Архимонд просто наблюдал и ждал. Если его накажут, он выльет часть своей тщательно сдерживаемой ярости на тех, кто стал ее причиной. Гигантский демон поднял руку, указывая на бронзового дракона, парящего над правым флангом Легиона. Дракон систематически разрывал на части воинов внизу, закапываясь в них подобно тому, как животное роет себе нору в мягкой земле.

Архимонд сделал хватательное движение рукой. Далекий дракон внезапно задрожал… а потом каждая чешуйка вырвалась из его тела. Отовсюду хлынула кровь, ободранный гигант взревел, а затем упал среди своих жертв. Демонические воины немедленно обрушились на незащищенное тело, нанося удары своим оружием до тех пор, пока дракон не остался лежать без движения.

Неудовлетворенный, Архимонд выискивал другую жертву. Как бы он хотел, чтобы этот ночной эльф, Малфурион Ярость Бури, оказался среди воинства! Их предыдущая встреча с друидом дорого ему обошлась, но Архимонд чувствовал, что Малфурион был одним из тех, кто летел к Источнику. Как только Саргерас явится, друида постигнет куда более ужасная участь, чем даже та, что планировал для него полководец Легиона.

И все же, здесь находилось достаточно других, на ком можно выместить свою ярость. С холодным и расчетливым выражением лица верховный демон уставился на группу быкообразных воинов, которых, как он слышал, называли тауренами. У них был шанс стать великолепным пополнением рядов Легиона, но именно этому отряду не суждено дожить до того славного дня… как и до конца их мира…

Они побеждали… они побеждали…

Драконы все изменили. Джерод знал это. Без них войско бы пало. Демоны столкнулись с той единственной силой, которую не могли одолеть. Правда, несколько драконов погибло – один самым кошмарным образом, – но войско продвигалось вперед, и в рядах демонов воцарялся все больший беспорядок.

И все же капитан был обеспокоен. На этот раз смятение демонов не было уловкой, он знал это, однако Песнь Теней ожидал от Архимонда чего-то большего. Какой-то мастерски проведенной перегруппировки. Но казалось, командир демонов не предпринимал ничего, кроме сдерживания защитников, как будто чего-то ждал…

Ночной эльф проклял свою глупость. Конечно , Архимонд чего-то ждал… или, скорее, кого-то .

Своего господина, Саргераса.

И если верховный демон верил, что прибытие хозяина Легиона по-прежнему неизбежно, это не предвещало ничего хорошего для тех, кто отправился забирать Душу Демона и запечатывать портал.

На мгновение нервы Джерода сдали, выражение его лица стало жестким, и он кинулся в бой с еще большим рвением. Если защитники потерпят неудачу, то это случится не из-за ошибки с его стороны. Его народ – его мир – несомненно падет, если войско сейчас дрогнет. Джерод мог лишь надеяться, что Крас, Малфурион и другие каким-то чудом сумеют преуспеть в своей миссии.

Над головой продолжали парить драконы, выискивая врагов или помогая тем солдатам, которые находились в наибольшей опасности. Справа от командира Земельники прорубали себе путь сквозь нечестивых стражей Скверны. На глазах Джерода фурболг проломил череп одной из гончих.

«Все выглядит довольно обнадеживающим», – подумал ночной эльф, понимая, что все не совсем так. Он увидел отряд народа Хална, который прокладывал себе дорогу через сопротивляющихся демонов. С ними ехала группа жриц Элуны, и Джерод заметил во главе свою сестру. Он нисколько не удивился, увидев ее впереди: пусть бывший капитан стражи втайне беспокоился о ней, он понимал, что никто не сможет вытащить Майев из битвы. Джерод пришел к выводу, что она пытается проявить себя перед остальными членами сестринства, чтобы они исправили то, что она явно считала упущением, и официально назначили ее верховной жрицей. Допускалось ли подобное честолюбие в ордене богини Луны, было спорным вопросом, но Майев есть Майев.

Восседая на уже третьем за этот день ночном саблезубе, Джерод выпотрошил клыкастого воина. Его собственная броня висела на нем лохмотьями, настолько сильно она пострадала от ударов противников. Эльфу нанесли по меньшей мере полдюжины ран, но, к счастью, ни одна из них не только не представляла угрозы для жизни, но и сильно не кровоточила. Джерод сможет отдохнуть, когда битва закончится… или, когда умрет.

Затем… со стороны тауренов раздались крики. Ночной эльф с ужасом наблюдал, как несколько сородичей Хална сгорает, словно их облили кислотой. Их гривы шипели, а плоть плавилась, слезая клочьями.

Жрицы попытались помочь тауренам, но эльфиек накрыла волна стражей Скверны. Демонов не волновало, был их противник мужского или женского пола – они с равной жестокостью пронзали тауренов и обезглавливали жриц.

Джерод понимал, что ему следует оставаться там, где он был, но Майев, несмотря на все свои недостатки, была его единственной семьей. Он беспокоился о ней гораздо сильнее, чем осмеливался показывать. Быстро убедившись, что его собственная территория не пострадает, как только он уедет, командир развернул своего саблезуба и направился навстречу ужасающему зрелищу.