Валерий Гуминский - Притяжение Силы [litres]

– На землю! – заорал Зайковский, с помощью подполковника ставя едва просвечивающую сиреневым светом защитную стену.

Взрывная волна, жадно слизывая мелкий щебень, влепилась в щит и растеклась остаточной энергией по камням и гранитным стенам. Волосы под фуражкой Шаранского встали дыбом, несмотря на то что она была пристегнута ремешком под подбородком.

Гулко застучали пулеметные очереди. Казалось, они неслись со всех сторон, создавая дикую какофонию в расщелинах скал, в переплетениях узких ответвлений и на перевалах.

– Не знаю, кто там умудрился выжить, – вытирая пот с лица, сказал Назаров. – Там же вакуум, все выжгло.

– Ифриты, – подсказал Шаранский, старательно приглаживая волосы.

– Эти могут, но не сегодня, – кивнул волхв. – Дайте приказ людям, пусть начинают движение. Вышлите вперед несколько человек. Предупредите егерей, что мы выходим из ущелья.

Уже потом Назаров, анализируя ситуацию, понял, что они на несколько мгновений опередили «гулов». Огненные плетения формируются гораздо быстрее, а «пустота» как раз принадлежала к таким заклятиям. Гулам надо было начинать колдовать раньше. Пока земные недра аккумулируют энергию, пока в толще пород найдется трещина, чтобы выплеснуть дикую силу наружу – а все это потеря времени. Или неопытные маги попались, или понадеялись на свое могущество.

Басмачи устроились в неплохом месте. Отряд русских планировалось уничтожить не на самом выходе из ущелья, а чуть дальше, где нельзя было скрыться за валунами. Щебенистая площадка с редкими зарослями терновника располагалась как раз напротив развалин какой-то крепости. Даже не крепости, а ее остатков: низкой фундаментной кладки и обломков стен, похожих на гнилые зубы сказочного дракона. После огневого шквала не выжил никто. Стены еще дымились, остывая на холодном ветру. Вокруг валялись обугленные тела, скрюченные в различных позах. Видимо, пытались спастись от ужаса, накатывающего из глубины ущелья. Кто из них ифриты – разбираться не стали.

– Вот и все, – сказал Назаров, глядя на карту, которую он разложил прямо на коленях, не слезая с седла. – Теперь спокойно двинемся вдоль западной гряды по долине и сразу выйдем к Чатыр-Келу. Там отдохнем денька два и уже потом двинемся к границе.

– Вы уверены, что дорога до озера будет такой безоблачной? – со скепсисом спросил Шаранский, разглядывая свою карту. – Судя по всему, нам встретится по пути не больше пары кишлаков, но ночевки в них не видать?

– Так точно, ваше сиятельство, – серьезно ответил Назаров. – В кишлаках ночевать не останемся. Еду добудем по пути. Здесь много диких коз на скалах пасется. Голодными не будем. Зато никто подобраться скрытно не сможет.

– Все-таки ваше стремление быстрее добраться до Кашгара таит в себе много странностей, – покачал головой Шаранский, – и они меня пугают. Солдаты – они привыкли исполнять приказы, не задумываясь особо о глубинных процессах в штабе. А я за эти дни проанализировал наш разговор…

Он замолчал, а Назаров с интересом посмотрел сбоку на профиль князя. Шаранский, как и все в отряде, оброс щетиной, посеревшие от усталости глаза смотрели куда-то вдаль без эмоций.

– И к каким выводам вы пришли, Михаил Давыдович?

– К вашим словам не подкопаешься, легенда стройная. Но я не верю во Врата, которые якобы существуют в районе Кашгара. Скорее, вы ищете самого Китсера, чтобы вернуть его на родину.

– С момента гибели экспедиции прошло пятьдесят лет, господин полковник, – напомнил Назаров. – Выжившие давно умерли, если они действительно выжили. Время не щадит никого. Но я прошу вас, придерживайтесь той легенды, которую мы обсуждали с вами в Кош-Добо.

– Что вы намерены делать на озере?

– Поработать, пока отряд будет отдыхать и набираться сил. Мы хотим проверить кое-какие теории. Это уже наше дело. Потом пойдем на Кашгар. У меня была идея оставить вас у Чатыр-Кела, но я опасаюсь басмаческих рейдов в том районе. Лучше спрятаться в горном кишлаке. Неизвестно, сколько времени мы пробудем в Кашгаре. Месяц, неделю, год… А у озера места открытые, хорошо просматриваемые с предгорий.

– Значит, надо рассчитывать на год партизанской жизни с чужими людьми, которые про русских только из уст торговцев слышали? – невесело усмехнулся Шаранский. – Представляю, как нас описывают. Как объяснить бойцам необходимость такой жертвы?

– Придумайте что-нибудь, мистики побольше, – жестко ответил Назаров. – У нас есть отрядная казна. Подкупите старейшин, аксакалов. Есть же в кишлаках такой контингент, к которым прислушиваются люди. Необходимые инструкции я вам дам перед нашим расставанием. Не беспокойтесь. В них все четко сказано, что надлежит делать в случае… Впрочем, я других вариантов не рассматриваю. Вернемся на базу все вместе. Не переживайте. Вы, кстати, можете понемногу практиковаться в накачке своих энергоцентров. По этому поводу я тоже дам рекомендации. Не успеете соскучиться.

Дорога на Чатыр-Кел после выхода отряда из ущелья, заметно понижалась, ведя в тектоническую впадину, где это озеро и располагалось. Потянулись однообразные лысые холмы, покрытые жесткой пожелтевшей травой, местами виднелись огромные валуны, вросшие в землю. Древний ледник протащил их от гор на равнину, где за несколько веков они навечно погрузились под своей тяжестью вниз.

Однажды подполковник Назаров увидел в бинокль небольшое стадо коз, бегущее параллельным курсом с отрядом, только восточнее. На водопой собрались, решил волхв. Воды здесь было достаточно. Много ручьев, речушек брали свое начало в ледниках и, набирая силу, рвались в долину. То и дело отряд пересекал неглубокие холодные реки, несущиеся в Чатыр-Кел. Даже учитывая небольшую минерализацию озера и слабую соленость, без питья отряд не останется. Единственное, что могло разочаровать бойцов отряда – безрыбье. Рыбалка в озере исключалась. Не было там ничего. Но водоплавающей птицы хватало. Свеженины тоже достаточно. Князь сумеет организовать запасы продовольствия, прежде чем отряд углубится в горы.

К Чатыр-Келу верховая группа добралась к вечеру. Закатное солнце красиво подкрашивало цепляющиеся за белоснежные вершины облака, делая их снизу красно-оранжевыми, а сверху обрызгало темно-фиолетовыми мазками. Подул свежий ветер, но бойцы, не обращая внимания на холод с гор, быстро поставили палатки и разожгли походные керосиновые печки. Убитую по дороге козу разделали умельцы, так что скоро по лагерю поплыли запахи варева.

Для командиров поставили отдельную палатку на три человека. Назаров, раздевшись по пояс, с наслаждением ополоснулся в озере, потом накинул нательную рубаху и залез внутрь палатки. Бриться решил после ужина. Сотворив небольшое плетение, зажег над своей головой яркий магический фонарик, уселся в седле, заменявшем ему стул, и стал что-то писать в потрепанном блокноте карандашом. Посвежевший и выбритый Шаранский появился позже, хмыкнул, глядя на импровизированное освещение, и прилег на спальном мешке.