Валерий Гуминский - Притяжение Силы [litres]

– Ужин будет через полчаса, подполковник, – решил он предупредить Назарова. – Чем заняты?

– Пишу вам рекомендации, как и обещал, – откликнулся волхв. – Впрочем, вы боевой офицер, и сами знаете, как себя вести.

Князь расстегнул кобуру, достал пистолет и задумчиво посмотрел на него, потом отщелкнул обойму и стал разбирать. Решил почистить, пока готовится ужин. Денщик Огурцов уже брякал котелками за стенками палатки.

– Вы идете в сам Кашгар или будете работать в его окрестностях? – занятый делом, Шаранский до последнего момента пытался выяснить по косвенным признакам истинную цель волхвов. Так, казалось ему, легче перенести ту обиду, вернее, недоверие к нему, которое он получил от командования. Личное мнение Шаранского основывалось на чести офицеров и на приближенность его к определенным кругам из штаба округа. Но никто даже намека не дал, какую основную цель выполняет экспедиция.

– В Кашгаре, – улыбнулся Назаров, оторвавшись от письма. Он как будто насквозь видел князя, и сочувствие сквозило в его взгляде.

– А как же вы там будете сливаться с местным населением? Извольте полюбопытствовать, подполковник, но вы так же похожи на уйгура, как и я на араба.

Вместо ответа Назаров склонился еще ниже и вдруг, подняв голову, пристально взглянул на князя. Шаранский вздрогнул. На него смотрел худощавый, с острыми узкими скулами азиат с кожей едва заметного желтовато-серого оттенка. Лысый череп блестел в свете магического фонарика, а тяжелая черная коса спускалась с затылка на спину. Сощуренные в насмешке глаза сверлили оторопевшего князя, а щелочки губ разомкнулись:

– Аднака, испугалася, камандир? Кандак эхвалиниз? [3] Как вы поживаете? ( уйгурск .)

– Фу ты, дьявольщина! – выдохнул Шаранский и облегченно засмеялся. – Совсем забыл, с кем имею дело! Отличная иллюзия! Вы и уйгурский знаете?

– Зайковский – прекрасный знаток уйгурского и еще некоторых наречий Китая, – усмехнулся Назаров, принимая свой обычный вид, проведя рукой ото лба до подбородка. – А я просто любитель. Всего лишь ментальная программа профессора Ираклиева с применением лингвоамулетов, которая с трудом прижилась в России. Вещь презабавная, в Европе на нее давно обратили внимание, а мы почему-то проигнорировали методику.

– Я слышал об этом профессоре, – кивнул князь. – Его методики приняла в штыки Коллегия иерархов. Вы же знаете, что у них есть свои наработки в области изучения иностранных языков? А здесь всего лишь амулет и пара часов под гипнозом. Хорошо, хоть шарлатаном не объявили. Но Ираклиевым заинтересовались в контрразведке и «внешники». Там таких спецов не упускают.

– Абсолютно согласен, Михаил Давыдович, с вашим мнением.

В палатку заглянула взлохмаченная голова Огурцова. Боец браво отрапортовал, что ужин готов.

– Нести?

– А где капитан Зайковский? Видел его?

– С озера возвращается, – тут же доложил денщик.

– Тогда давай сразу на троих раскладывай и чаю в термос налей, – махнул рукой Шаранский. – Подождем вашего капитана?

– Даже не обсуждается, – согласился Назаров и захлопнул блокнот.

Албазин, июнь 2009

Дождевой фронт, вызванный энергетическими возмущениями неизвестного источника, все-таки дополз до Амура, открыл свои шлюзы прямо над речной поймой и по всему побережью, разом залив набережную и речной порт, после чего уполз на восток, недовольно порыкивая громовыми раскатами.

Черный внедорожник, замедлив движение, тяжело остановился напротив широкой витрины ярко освещенного кафе с веселым названием «Амурская русалка», застыв колесами в большой темной луже. Из машины осторожно вылез мужчина в длинном плаще и широкополой шляпе и ступил на тротуар начищенными до блеска туфлями. Посмотрел на отсвечивающие в лужах вечерние огни, подумал и снял головной убор. Небрежно закинув его в салон, он захлопнул дверь и направился к заведению, откуда лились звуки саксофона, ведущего сольную партию в какой-то грустной мелодии. Оглядевшись по сторонам, он взял уверенный курс к одному из столиков, за которым сидели двое мужчин и лениво потягивали из высоких толстостенных кружек пиво. Перед ними стояла тарелка с сушеной рыбкой, и они периодически запускали туда пальцы.

Откинув полы плаща, мужчина из внедорожника небрежно отодвинул стул и присел сбоку, сделал знак официанту, снующему между столиками, и, как только тот подскочил к нему, сказал:

– Кружку местного темного. Больше ничего.

– Понял, – кивнул молодой парень, видимо, студент на подработке. – Одну минутку.

Любители рыбки молча тянули пенный напиток, не обращая внимания на нового соседа, и даже не пробовали возмущаться, почему тот имел нахальство сесть рядом с ними, когда есть много свободных мест. Они были полной противоположностью друг другу. Тот, что слева от мужчины в плаще, уже набрал приличный вес и живот, но это его нисколько не пугало. Он был все такой же сильный, как и в молодости, с мощными руками, которые легко гнули гвозди и разгибали подковы. Короткий «ежик» на голове, тронутые сединой виски и настороженный волчий взгляд. Второй, высокий, худощавый, лет тридцати, но уже весь какой-то потертый, отличался несуразно дергаными движениями, как будто через него пропустили ток.

Официант действительно обернулся быстро. Он принес кружку, получил от посетителя деньги и с легким поклоном отскочил в сторону. Мужчина отпил пива и мечтательно вслушался в переливы саксофона.

– Здорово, Хазарин, – первым нарушил молчание человек с короткой стрижкой. – Зачем звал, а сам опаздываешь?

– И тебе здравствовать, Якут, – в ответ сказал волхв, снова приложившись к кружке. – Я не опоздал, это ты любишь пораньше место обнюхивать. Все подвоха опасаешься?

– Жизнь научила, – пояснил Якут, на жителя Крайнего Севера совершенно не похожий. Кличка его объяснялась просто: он отбывал свой первый срок на каторге под Верхоянском и именно там стал известен как Якут в уголовном мире. – Так что ты от меня хочешь?

– Есть одна работенка для твоих балбесов, – тихо произнес Хазарин и сунул руку во внутренний карман плаща. Сосед Якута напрягся, тело его словно само потянулось к гостю. Только взгляд старшего остановил его.

Волхв положил перед Якутом две фотографии, но ничего объяснять не стал. Ждал, когда уголовный авторитет сам сообразит, какая работа его ждет. А тот сделал два больших глотка, отставил кружку в сторону и уцепил толстыми пальцами одну из них.

– Цыпочка вкусная, молоденькая, – кивнул он с таким видом, как будто одобрял вкус Хазарина. Издевался, гад. – Давно таких холеных лиц не видел. Аристо, конечно?

– Она не должна пострадать ни в коем случае, – четко, по слогам, сказал Хазарин. – Узнаю, что девица хоть одну царапину получила, бегите всем кагалом в Китай. Я не шучу.