Дмитрий Легер - Аргилай. Украденный дом

Юноша на всякий случай протер глаза. Однако это не помогло: гук никуда не исчез.

– Проверь окрестности. – распорядился лысый эльф, с подозрением осматриваясь по сторонам, но явно не замечая ничего необычного. – Двоих отправь в дозор.

– Сделаем. – кивнул боец в черной накидке без герба и собрался было уйти, но Локкириан внезапно остановил его.

– А это еще что такое? – нахмурился лысый и поманил пальцем своего наемника.

Аргилай напрягся, понимая, что гнома наконец заметили и закивал тому, мол: «Уходи, беги!».

– Опять пил? – грозно спросил эльф, принюхиваясь к дыханию бойца.

Бородач с арбалетом смутился и пробубнил себе под нос:

– Я это так, для согрева, господин. Исключительно в мед-йк-цинских целях.

– Вот уволю тебя в медицинских целях без оплаты! – огрызнулся Локкириан и вновь принюхался. – А горит что? Травой еще балуетесь?

Сидящий на камне гном, пристально и не мограя посмотрел на Аргилая. Внезапно Кошель поднял указательный палец вверх и покрутил им.

– Горит? – недоуменно переспросил наемник.

Лаи автоматически принюхался. В воздухе, кроме запаха пота и жира, что исходили от бойца в темной накидке, действительно ощущался странный запах дыма, непохожий ни на что знакомое. А еще юноша внезапно вспомнил, что означает у гномов знак, который показал его бывший спутник Кошель: предупреждение о смертельной опасности! По спине у Аргилая пробежали мурашки, а где-то глубоко в животе зародился страх, истошно крича и просясь наружу. Решение пришло мгновенно. От сильного удара двумя ногами, дверь кареты распахнулась настежь. Наемник, схватившись руками за разбитое лицо, упал на землю. Лаи спрыгнул на мокрую каменистую поверхность горной дороги и побежал в сторону руин здания, где гнома уже и след простыл.

– По ногам стрелять! – громко скомандовал Локкириан, высовываясь, но не выходя из кареты.

Казалось время замедлило свой ход. Лаи бежал через свежий горный воздух, словно через липкую патоку. Каждый шаг приближал его к спасительному укрытию за камнями, но происходило это слишком медленно.

Позади раздался топот копыт и короткие выкрики приказов. Юноша осознал, что не успевает спрятаться. В своей фантазии он уже почти ощутил, холод стали арбалетной стрелы, входящей в его икру или того хуже – в бедро. Щелкнул арбалет. Но стрела, то ли прошла мимо, то ли еще не успела долететь, когда земля содрогнулась.

Лаи хотел обернуться, и если бы успел, то увидел, как под большой, украшенной серебром, черной каретой, вспучилась земля. Взрыв моментально уничтожил экипаж и запряженных в него лошадей, так же, как и всех, кто находился в опасной близости. Пасмурное серое утро на одно долгое мгновение озарило новое солнце. Взрывная волна подхватила Аргилая и больно швырнула на камни. Взрыва юноша уже не слышал – кто-то выключил звуки. Все тело превратилось в один большой сгусток боли. Лаи приподнялся на, почему-то теперь голых, локтях, сжал зубы и попытался ползти, но это оказалось выше его возможностей. Он сделал над собой усилие, перевернулся на спину и посмотрел туда, где раньше была карета, но не увидел ее. Безмолвный мир был наполнен едким розовым дымом и миллионами маленьких серебристых сердечек из тончайшей бумаги, которые, блистая, кружились в воздухе и медленно оседали на землю. Аргилай вспомнил, что уже видел такие сердечки. Это было безумно давно в каком-то большом городе на каком-то веселом празднике. Юноша никак не мог припомнить название города и праздника, но был уверен, что в тот момент у него были длинные рыжие волосы. Хотя вполне возможно это был парик.

Розовое гламурное марево с блестящими сердечками извергло из себя, каким-то чудом, выжившего конного арбалетчика из охраны Локкириана. Заметив, что Аргилай шевелится, наемник остановил перепуганного коня и вскинул заряженный арбалет. В следующие мгновение мужчина в черной накидке без герба повис в стременах, убитый стрелой, попавшей точно в глаз.

Чьи-то сильные руки подхватили Лаи подмышки. Юноша застонал от боли, но не услышал собственного стона, и потерял сознание прежде, чем успел разглядеть кто и куда его тащит.

– Много, очень много. – произнес смутно знакомый Аргилаю, хриплый голос.

– Че? – чрезмерно громко переспросил не менее знакомый голос.

Лаи приоткрыл глаза и увидел обладателей голосов – гномов Бипу и Нюха.

Гук-следопыт стоял, уперев руки в бока и, с крайне недовольным видом, отчитывал своего собрата. Бипа в свою очередь имел вид жалкий: весьма помятый и слегка обгоревший. Гном облаченный в кольчугу с трудом стоял на ногах, сильно покачивался, а его главная гордость: волосы, уложенные в петушиный гребень, были опалены и укоротились раза так в два.

– Говорил я тебе: пол бочки надо, а ты спорил, отрыжка бобовая. – раздосадовано плюнул себе под ноги Нюх и развернувшись на подкованных каблуках, пошел прочь.

– Какие яблочки, какие бобы? – недоуменно и очень громко переспросил Бипа. Гном хлюпнул носом и машинальным движением руки размазал кровь, сочащуюся из уха.

В поле зрения юноши появилась Трицитиана. На поясе женщины висел новенький кинжал в ножнах, украшенных серебром. Наемница присела перед Аргилаем на корточки.

– Тупые гуки! – недовольно проворчала она, сверкнув в сторону гномов своими светло-голубыми глазами. – На вот, укройся. – велела женщина, протягивая одеяло. – Твоя медвежья шкура убежала вместе с поклажей, оружием и Упрямцем.

– Что это бумкнуло? – рассеянно просил Лаи, с благодарностью принимая одеяло и оглядываясь по сторонам, чтобы понять где он находится.

Лагерь путники разбили в руинах, коих в окрестностях все еще хватало с избытком. День клонился к вечеру, над аккуратно сложенным костерком коптился котелок, навевая ленивое спокойствие и создавая уют. Пахло столь привычными и ставшими родными ароматами для путешественника – дымом, лошадиным потом и готовкой. Возле костра на земле сидела Лиса с новеньким колчаном за спиной. На коленях девочки лежал лук, которого Аргилай раньше не видел.

Бипа вновь хлюпнул носом и произнес своим обычным голосом:

– Пол бочки могло не сработать, зуб даю.

– Так ты все слышишь, бурить твои штольни!? – выругался Нюх.

– Че? – чрезмерно громко переспросил Бипа.

Гук-следопыт грязно выругался и опять сплюнул себе под ноги.

Аргилай не смог сдержать улыбки. Несмотря на то, что все тело сильно болело, юноша чувствовал себя гораздо лучше, чем за всю поездку в комфортабельной карете. Теперь он находился среди настоящих друзей, он был дома. Дома, который так долго искал.

– А где Кошель? – спросил Лаи, крутя головой. – Как поживает его почтенная задница?

– Нет больше Кошеля. – мрачно ответила арт-три, поднялась на ноги и отошла к костру.