Дмитрий Легер - Аргилай. Украденный дом

Гном Нюх сгреб кружку с монетами и высыпал содержимое себе в кошелек на поясе.

– Я же сказал, что уедет. – с довольным видом сообщил он, затягивая завязки на кошельке.

Два других гука, что-то недовольно заворчали себе в бороды.

Следующий день встретил поредевший отряд низким серым небом и непрекращающимся дождем. Копыта лошадей вязли в размокшей земле, ноги путников скользили и хлюпали при каждом шаге. Настроение было под стать погоде.

Прикрывшись медвежьей шкурой Аргилай шел рядом с Упрямцем. Шкура промокла и в разы отяжелела от впитавшейся в нее влаги, но все равно продолжала греть. Босые ноги немели от холода, а зубы выбивали барабанную дробь. А вот Лиса, укутанная в такую же шкуру, так же шла босиком, но казалось, совсем не мерзла.

– Далеко еще? – тихо спросил юноша, сплевывая воду, текшую по лицу.

– Река Альба в предгорьях широка и быстра, полна опасных порогов и глубоких омутов. Переплыть ее можно только в одном месте. – так же тихо ответил Нюх. – Уже скоро мы туда доберемся.

– Переплыть? – с нарастающей паникой, переспросил Лаи. – Я думал, мы идем к броду.

– Нет, брода нет. – ответил гном, то и дело, оглядываясь по сторонам и старательно прислушиваясь.

– Что тебя беспокоит? – обеспокоенно спросила Трицитиана, чувствуя встревоженность гука и морщась от дождя.

– Не пойму, но чуйка бьет тревогу. – Нюх указал на свое мягкое место пониже спины. – Упаковывайте вещи, – велел гном. – И привязывайте все к седлам. Скоро нам предстоит плыть.

Могучая река Альба, питаемая тысячами ручьев, стекающих с Пепельных гор, быстро разливалась, и несла свои темные ледяные осенние воды к далекому морю.

Отряд остановился на заболоченном берегу, что пологим глиняным склоном, сбегал к кромке воды. На противоположном берегу, простиралась равнина, покрытая жухлой травой и редкими низкорослыми деревьями. А дальше величественно поднимались высокие серые горы, что звались Пепельные. Мрачное впечатление наводили сейчас они. Вершины исчезали в черных грозовых тучах, а сильный ветер дувший со стороны гор, предвещал ухудшение и без того мерзкой погоды.

– Кто уже промок – воды не боится. – подбодрил себя Аргилай и повел Упрямца под уздцы к воде.

С громким всплеском из реки, во весь свой могучий рост, поднялся человек в черной медвежьей шкуре. В руках он держал натянутый лук. За ним из-под воды появилось еще несколько таких же вооруженных бойцов.

– Бурить твои шахты, – испуганно выругался Нюх. – Засада!

Два десятка луков и несколько наконечников копий угрожающе нацелились на отряд. Вода ручьями стекала по черным медвежьим шкурам, блестела на бледных замерших лицах, покрытых синими размазанными татуировками.

Трицитиана отреагировала первой. Наемница вышла вперед, ударила себя кулаком в грудь и громко, с вызовом выкрикнула длинную фразу на варварском наречии.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило, но затем, из воды на берег выбрался рослый могучий мужчина. Воин тоже ударил себя кулаком в грудь и ответил зычным басом:

– Мэн курумта фаром!

Лиса впервые за долгое время подняла взгляд и теперь во все глаза смотрела то свою хозяйку, то на своего бывшего соплеменника.

– Что он сказал? – в недоумении переспросил Аргилай у гномов.

– Мэр карама притом. – с охотой повторил Бипа. – У меня отличный слух. – заверил гук.

– Да нет же, – буркнул Кошель. – Он сказал: мэн курумта фаром. А ты Бипа, когда из шахты выходишь – остатки породы из ушей вытряхивай.

– А что, а что это значит то? – взволнованно уточнил юноша, переводя взгляд с одного ворчливого гука, на другого. – Можете перевести?

– Ну а мы почем знаем!? – удивились гномы. – В варварском наречие не кумекаем.

– Разговор о поединке. – пояснил Нюх, который до побелевших костяшек сжимал в руке свой кинжал. Все остальное оружие путники крайне не вовремя упаковали и прикрутили к седлам, чтобы не утопить во время переправы через реку.

– И блохе ясно, что о поединке. – обиделся Бипа. – Дылда спросил о переводе.

Могучий варвар расстегнул увесистую кованую фибулу в виде оскаленной медвежий морды и его черный меховой плащ упал на берег. Воин взял в одну руку топор, а в другую – большой круглый щит. За поясом у мужчины виднелся второй топор.

– Дайте кинжал! – попросила Трицитиана не оборачиваясь к своему отряду и протянула руку.

Нюх моментально вложил рукоять своего кинжала в ладонь наемницы. Та с благодарностью кивнула и произнесла:

– Когда войду в реку – хватайте лошадей и плывите за мной.

– Заметано. – кивнул гном.

Арт-три с хрустом размяла шею и вышла навстречу противнику с кинжалом в одной руке и ножом дядюшки Чуряя в другой. Варвар смерил противницу взглядом, усмехнулся и, повернувшись к своим войнам, издал боевой клич. Сыны Черного Медведя вскинули свое оружие над головой и ответили своему лидеру единым криком.

Лиса с восторгом во все глаза смотрела на Трицу.

Еще трижды могучий варвар возносил боевой клич к небу и трижды получал ответ от своих воинов. С каждым разом его крик становился громче, а сам воин яростнее и злее.

Трицитиана медленной и осторожной походкой направилась в сторону врага. Сын Черного Медведя, поигрывая топором в руке, сделал тоже самое. Трица перешла на легкий бег, быстро сокращая дистанцию до противника.

– Какая грация! – восхищенным шёпотом произнес Кошель.

– То ли еще будет. – со знанием дела пообещал Аргилай.

Варвар без замаха метнул топор. Наемница явно ожидала такого поворота событий и потому моментально среагировала, ловко припав к земле. Топор пролетел над головой, всколыхнув рыжие волосы. Трица вскочила и стремглав бросилась на врага. Сын Черного медведя успел достать из-за пояса второй топор, и даже успел нанести удар, но его цель молниеносно исчезла из зоны поражения. Арт-три нырнула под удар и, сделав ловкий кувырок, оказалась за спиной противника.

Варвар дико закричал – в его ступню по самую рукоять был воткнут кинжал, пригвождая ногу к земле. Боец развернулся на одной ноге и попытался достать противницу ударом щита, но нож дядюшки Чуряя скользнул по горлу и крик боли превратился в бульканье. Здоровяк пошатнулся, выронил топор. Сын Черного Медведя хотел сделать шаг, но кинжал в ноге не позволил. Завалившись на землю, варвар уткнулся лицом в грязь и затих.

Трицитиана вошла в реку и поплыла мимо застывших от удивления Сыновей Черного Медведя. Никто из них не поднял оружия на победителя священного поединка.

– Быстро, за ней! – скомандовал Нюх, выводя отряд из оцепенения.

Аргилай сунул поводья Луны в ладонь Лисы и вскочив в седло своего скакуна, направил Упрямца в воду. Гномы на своих низкорослых лошадях устремились следом.