Медина Мирай - Межвремье [litres]

Он дописал последние строки нового письма для Юнис. В нем не было нежных речей, жарких слов любви и выражения тоски по ней. Зейн решил, что больше не сможет заполнять словами пустоту. Пора действовать.

«Юнис, у меня больше нет сил так жить. Жить в неволе. Я больше не хочу молчать, но понимаю, что, даже если буду кричать, меня никто не услышит. Знаю, что не мы одни страдаем от “запретной любви”, но нам пора раскрыться. Я хочу сбежать из дома, подальше от королевств. Если родители боятся кровосмешения и загрязнения родословной, то давай создадим новое королевство? Это будет королевство свободы. В нем не будет разделений, глупых ограничений и стереотипов. Уверен, что люди нас поддержат.

Что скажешь, Юнис?

Жду твоего ответа с нетерпением.

С любовью, Зейн».

Руки Юнис дрожали. По щеке скатилась слеза счастья и грусти.

«Если бы только все было так просто!»

Но девушка была не готова отвечать Зейну так. Иногда лучше лгать и давать бесполезные обещания.

Она ответила ему одобрением.

– Слыхали? – сплетничали служанки в холле, не замечая принцессы. – Поговаривают, что те «избранные» исчезли.

Юнис затаила дыхание.

– Да, я тоже слышала.

– Уже второй месяц их нет.

Сердце Юнис упало. Она вжалась в стену, за которой служанки расхаживали с уборочным инвентарем и шаркали обувью.

– Не вернутся.

– А куда пропали?

– Кто-то где-то сказал, что в королевстве мудрости они пропали в какой-то стене.

– А я слышала, что их туда засосало.

– Я слышала, что они туда сами полезли.

«Трещина», – заключила принцесса.

Она убежала в свою комнату, закрылась на замок, раздвинула платья в шкафу и нашла потайную дверь. Маленькая комнатка за ней мгновенно залилась светом. Девушка открыла деревянный напольный люк и достала книгу, старую, затхлую книжонку, которой было по меньшей мере несколько сотен лет.

– Ты была права, мама.

«Это даже не книга, а документ, в котором хранятся все тайны королевств. Документ, передававшийся из поколения в поколение по материнской линии. Документ, который другие королевства уничтожили».

Здесь говорилось и о трещине, и об искорененных законах, и о том, где хранятся сердца, и о королевстве воли – месте, о котором все хотели забыть.

«Особенно Ариан».

Юнис нашла нужную страницу, вновь перечитала ее и закрыла книгу, комнатку и шкаф. Она переоделась и выглянула в окно. До земли было около двух метров.

«Если я права и это то, о чем думаю… Если один из них в королевстве воли добрался до такого же документа и прочел его, то мы будем либо спасены, либо обречены».

Санни набирал текст на ноутбуке, стараясь сложить мысли в понятные предложения.

Вечная фраза официанта: «Что-нибудь желаете?» – поднадоела. Лязг от открывающейся и закрывающейся в кафе двери звенел в ушах. Спасали наушники, песни группы Trading Yesterday, с которой Санни успел познакомиться, пока был в настоящем.

– Как процесс? – спросила официантка, ставя перед принцем чашку кофе. – Вы уже несколько недель работаете здесь. Пишете книгу?

– Да.

– В пятнадцать лет? – Она искренне улыбнулась, прижимая поднос к груди. – Не каждый сможет. Много написали?

– Чуть больше ста страниц. – Санни захлопнул ноутбук. – Это провал. Я пишу эту книгу с четырнадцати лет. Она кажется мне такой убогой.

Официантка оглянулась, чтобы убедиться, не наблюдают ли за ней коллеги. Внешне она походила на латиноамериканку: с карими глазами и волнистыми черными волосами, собранными в пучок. Она села за стол, пока Санни пил свой кофе.

– А о чем книга, если не секрет? Знаете, есть мнение, что подростки плохо пишут книги и на самые заезженные темы. Взрослых их деятельность и восхищает, и забавляет.

Уоллинс прекрасно понимал, о чем говорила собеседница.

– О чем? – Ему никогда не нравилось отвечать на этот вопрос. – Я даже не знаю, как сказать.

– Как есть.

Санни почувствовал жар. Ему было стыдно рассказывать:

– Она о парне, который… любил, но за эту любовь его… ну…

Официантка все поняла и без продолжения. Улыбка исчезла с ее лица, но, чтобы не расстраивать принца, она заставила себя вновь улыбнуться.

– Уверена, это будет прекрасная книга. Когда закончите, мне бы хотелось ее прочитать.

– Вряд ли ее издадут. Она не впишется в рамки. Но, учитывая мой темп, когда я допишу, возможно, такие начнут издавать.

Девушка встала, извинилась и вернулась к работе. Санни вновь надел наушники, включил музыку и перечитал написанное. Слезы выступили на глазах. Закрыв ноутбук, он ударил кулаком по столу. Это была главная причина, по которой книга писалась так долго.

Внезапно на него легла тень. Он понял, кто перед ним, прежде чем успел поднять взгляд и выпрямиться.

– Юнис? Что ты здесь делаешь?

– Боже, я рада, что ты здесь. – Принцесса закрывала лицо капюшоном и старалась не оглядываться.

– Что случилось?

– Даже не знаю, с чего начать. – Она сжала губы. – Начну с того, что Зейн хочет сбежать.

– Но зачем?

– Он хочет объявить королевствам бойкот и создать королевство свободы, в котором каждый сможет любить того, кого хочет. Независимо от своего происхождения. – Юнис взяла принца за руки. – Понимаешь, если это произойдет, ты будешь свободен.

– К чему все это?

– Мы с Зейном любим друг друга. Насколько я понимаю, Герда тоже знает об этом плане. Твоя сестра Бэлл, уверена, одобрит. Джелвира – тоже. Нас уже пятеро наследников, но если ты присоединишься…

– Это бессмыслица, – Санни вырвался из хватки принцессы. – Где он собирается возводить это королевство? Ты можешь представить, сколько для этого нужно сил, денег и времени? Вряд ли наши родители будут сидеть и наблюдать из своих замков.

– Ты прав, но двери открывают тем, кто стучится в них. Пора заявить о себе. К тому же, – Юнис вытащила из сумки книгу, спрятанную за яркой обложкой, – родители кое-что скрывают от нас.

Она рассказала об искорененном законе, запрещающем иметь больше одного ребенка, и истинной причине исчезновения королевства воли, пусть Санни ее и знал.

– Так вот, значит, как. – Он скрестил руки на груди. – Двойные стандарты.

– Я не стала бы делать такие выводы. Скорее всего, они поступили так из человеческих соображений и желаний. Наши родители знают, что их прадедушки и прабабушки пошли на это потому, что отдали предпочтение чувствам. А поколение наших родителей не желает меняться.

– Почему же ты раньше никому не сказала об этом?

– Потому что мой отец отнесся к этому плохо. Когда я была маленькой, он сказал маме сжечь этот документ, но она не смогла. Она верила, что однажды правда выйдет наружу и поможет нам. Когда я подросла, она передала документ мне. Как раз… перед смертью.