Анастасия Соболевская - Пояс отчуждения [litres]

– Благодарю за экскурс в историю. Итак, каждая башня имеет высоту сорок два метра. Вход в каждую защищён паролем. Тот же пароль открывает и внутреннюю дверь между винтовой лестницей внутри башни и смотровой площадкой. Пароль у каждого из вас будет свой, в конверте рядом с вами одноразовая флеш-карта, там вы найдёте ваш пароль. И настоятельно не рекомендую делиться этой информацией с кем-то посторонним. Все пароли известны только мне и подполковнику М’гату. В следующем квартале ваши пароли также изменятся, а значит, вы сможете зайти только в свою башню. На смотровой площадке вас ждут четыре автомата марки РСМ-340 с двумя магазинами каждый. Всего пять тысяч патронов калибра двадцать со стальным сердечником. Скорость такой пули достигает семисот метров в секунду, а это значит, что зазевавшийся турист будет застрелен ещё до того, как сделает десять шагов внутри километровой зоны. Некоторые из вас, насколько мне известно, уже знакомы с принципом работы башен «Ройс» и «Эдгар».

Айла перестала перебирать чётки и уставилась на Доминика.

Тот не стал делать паузу и продолжил:

– Дальность обстрела каждой пушки равна тысяче метров, из чего следует вывод, что между башнями есть зоны перекрёстного огня. Тысяча метров до Стены, тысяча метров за Стеной – это так называемая зона Пустошей, которую мы с вами попеременно с военными «Треангула» будем патрулировать.

– А как же обстрел? – раздался непонимающий голос Рэда из глубины комнаты. – Мы же и шагу не сможем сделать, не рискуя получить пулю в лоб.

– Не перебивать, – осадил его Доминик, не понимая, почему тот не может просто дослушать. – Перед первым заданием вы все получите специальную форму. Она будет оснащена пеленгаторами, который помимо всего прочего будет отслеживать ваше местонахождение.

– GPS, как для коров, – заворчал Рэд.

– Именно. Сигнал от них будет поступать в приёмник на башне. Он сличает сигнал с базой данных, которая хранится в компьютере на двадцать пятом этаже Пирамиды. Если сигналы совпадают, башня не стреляет. Если сигнал разнится или же его вообще нет, но спутник улавливает движение, автоматы начинают обстрел – всё просто.

– Тогда, надеюсь, в пеленгаторах не садятся батарейки, – усмехнулся Монтонари.

– Поэтому в лифтах отсутствует кнопка двадцать пятого этажа? – спросила Ашантима. – Из-за базы данных?

– Верно.

В комнате зашептались.

– Чтобы вы понимали, попасть туда могут только два человека, – поспешил прервать обсуждение Доминик, – генерал Бранд и подполковник М’гату. Сканеры различают только их сетчатку глаз. Посторонние будут заблокированы ещё на лестнице. И да, если вдруг вы уже начали прикидывать в уме, как с пеленгаторами переберётесь через Стену, уточняю, у башен снаружи лестницы нет, а значит, вам придётся прыгать. Но не забывайте, даже если вам повезёт и вы не сломаете при падении позвоночник и незамеченными пересечёте внешнюю Пустошь, вы окажетесь посередине равнины, без еды и воды, в тысяче километров от ближайшего города, где вас встретят такие же автоматы, но уже не запрограммированные на узнавание сигнала с вашего пеленгатора.

Шёпот прекратился.

– У кого-нибудь есть вопросы?

– Я не пойму, – задумалась Ашантима, – если зона Пустоши находится под постоянным обстрелом, почему кому-то вообще нужно нести службу на Поясе?

– Потому что автоматы нуждаются в перезарядке, котёнок, – ответил за Доминика Эрнан. – Ведь так?

– Верно, – подтвердил Каан. – Мы и военные меняем магазины. Это случается довольно часто, потому что пулемёты запрограммированы таким образом, что реагируют на любое движение, а как известно, там много крыс, поэтому бóльшая часть магазина уходит на них. Когда патроны подходят к концу, военные получают сигнал и пополняют запасы.

– А если во время нашей вахты кто-то посторонний решит проникнуть в Пустошь и сработает автомат, что делать тогда? – спросила Таша.

– В смысле, кто должен убрать труп?

– Ну да.

– А сама как думаешь?

Новобранцы переглянулись.

– Что ж, если ни у кого больше нет вопросов, все свободны.

На том совещание закончилось.

На горизонте за Стеной уже забрезжил рассвет, но Роман всё ещё стоял напротив покатого окна и думал. Вчера он снова встречался с отцом. Всё было плохо. Львиная Лапа всё больше склонялся к тому, чтобы запретить сыну даже заикаться об очередной ссуде за сыворотку.

– Но почему? – попытался настоять Роман, находясь в заведомо проигрышной позиции просящего о милости. – Исследования Авроры доказывают, что мы на верном пути.

– Исследования Авроры доказывают, что вы спустили на опыты уже несколько сотен миллионов, а в результате получили всё того же «капрала» и нулевой результат, – перебил его отец, ставя свою размашистую подпись в низу договора о поставке новой партии картофеля. – Сколько лет Сантери бьётся над этим? Ни у неё, ни у её отца ничего не получилось за эти несколько лет, так почему должно получиться через год или два? И почему я должен продолжать тратить деньги своего фонда на ваши попытки победить смерть? Мы все умрём, Роман, и дочь Авроры тоже, как бы она ни старалась. Чудес не бывает, в отличие от ошибок. Каан – ошибка природы, а не закономерный виток эволюции, и уж тем более не чудо, потому вы и не можете воспроизвести его бессмертие в пробирке. Или ты веришь, что одна из ваших вакцин сработает?

– Верю, – твёрдо ответил Роман.

– Уж мне-то можешь не врать. Вольски ничего не делают из-за слепой веры, иначе бы мы строили новые церкви, а не торговали едой. Мы везде ищем выгоду. И если я должен снова дать ей деньги, значит, я должен найти свою. Вопрос только в том, в чём она теперь?

– Город со всех сторон огорожен, он фактически твой. «Треангул» на твоей стороне. Что тебе ещё надо?

– Денег, – ответил отец. – В этом мире это всё, что по-настоящему важно. Я построил этот мир таким. Вот возьми Аврору. Она любит свою дочь. Пожалуй, это всё, что она действительно любит. Но мы оба, как и она сама, знаем, что все эти исследования в попытке спасти малышку Джойс в конечном счёте кончатся ничем. Ещё год-два, и у неё уже не будет стимула что-то исследовать. Шёл бы ты оттуда, Роман, – нравоучительным тоном посоветовал отец. – Или ты думаешь, что Авроре ещё будут нужны исследования ревинтола после похорон её ребёнка?

– Почему бы и нет?

– Ты не мечтатель и не дурак.

– Верно. Поэтому я не строю иллюзии, а читаю контракты. Да, Джойс умрёт, но Аврора связана контрактом с «Треангулом». В казарме живёт больше пятидесяти добровольцев. Больше пятидесяти попыток найти формулу. Это больше, чем ничего. Она не сможет всё бросить сразу после похорон.

– Ты слишком высокого мнения о её моральных качествах.