Анастасия Соболевская - Пояс отчуждения [litres]

– Я кого-нибудь позову.

– Не надо. – Айла схватила его за руку и прижалась к крепкому плечу. Вдох-выдох.

– Разотри мне, пожалуйста, пальцы.

Её пальцы были холодными и белыми. Эрнан послушно растёр их, как делал это раньше, когда очередная паническая атака случалась с Айлой среди ночи.

– Тебе лучше? – участливо поинтересовался он, когда её руки потеплели.

– Я убила человека.

– Да.

Айла легла и закрыла лицо руками.

– И что теперь?

– Я не знаю. – Эрнан помог ей укрыться одеялом. – Аврора в шоке, как и все остальные. Ты же знаешь, Пирамида что рыночная площадь. Уже все обо всём знают. Саул предположил, что это могло случиться из-за ревинтола. Мы же не знаем, что это. Может быть, он повышает агрессию?

– Это не ревинтол.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что знаю. – Айла вдруг замолчала и пожевала губу. – Можно тебе кое-что рассказать?

– Конечно.

– Но я не хочу, чтобы ты меня осуждал.

Эрнан брызнул смехом, но сразу стушевался, глядя на печальное создание, лежащее на кровати.

– Что случилось?

Айла перевела взгляд на белоснежный потолок. Как же она не хотела снова погружаться в пережитый кошмар…

– Мне тогда тринадцать было, – тихо сказала она севшим голосом. – Мы уже несколько лет жили в своём доме как чужаки. Всюду солдаты «Треангула» ходили, складывали ноги на стол, вели себя как хозяева, а мы так – приживалы, прислуга. Я никогда красивой не была…

– Да ладно тебе.

– …но те трое всегда смотрели на меня как на мясо.

Лицо Эрнана стало серьёзным.

– В тот день я прогуляла школу. Пошла с друзьями покидать мяч у решётки у Пустоши, а он и улетел за ограду. Мои испугались, удрали, а я, дура, полезла туда. Попала под обстрел. Никогда не думала, что умею так быстро бежать. Спряталась за кусок обвалившейся стенки. Думала просидеть там, пока патроны у автоматов не закончатся, да стенка быстро вся трещинами пошла. Там же патроны такие, будто медведя валить собрались – ещё пара секунд, и стенка бы обвалилась. Вывел меня Доминик. Он этого не помнит, а я только недавно вспомнила, когда увидела шрам у него на шее. Тогда он его и получил, когда пуля отрикошетила от какого-то камня и попала в него. Вывел меня, пропихнув через дырку в решётке, а сам остался рану зажимать. Подоспел патруль, его забрали, а меня привезли домой, а там уже Бранд со своими. Долго со мной разговаривать не стал – запер на чердаке без церемоний, приставил троих. Брата ко мне не пустили. Держали несколько суток, а потом вечером дверь открылась, и зашли мои охранники. Сразу стало понятно, зачем – у всех намерение на рожах написано. Брат, когда крики мои услышал, пытался ворваться в комнату, да они дверь на ключ закрыли. Помню, как Кай пытался выбить дверь, пока меня двое держали, а третий рвал одежду. Помню, как брыкалась и плакала. Помню, как было больно и страшно.

– Может, не надо это вспоминать?

– Когда Кай разбил окно в потолке и упал в комнату, во мне побывали уже двое. Они только лица поднять от меня успели, как брат схватил осколок и ударил одного из них в шею. Крови было столько, будто на чердаке зарезали быка. Тот, кого Кай ударил, даже выйти из меня не успел, так и сдох прямо на мне, а я всё вопила. Бранд как узнал, всю охрану сменил, а меня – в больницу на трое суток, опять под конвой, как заключённую. У меня до сих пор иногда появляется привкус крови во рту, когда снова вспоминаю.

– Это после этого у тебя начались панические атаки?

– Да. Со временем они стали реже, но теперь…

– Не надо себя винить.

– Нет, – вопреки его ожиданиям ответила Айла. – Я себя не виню. Тогда, в больнице, под обезболивающими, после унизительной процедуры осмотра я пообещала себе одну вещь.

– Какую?

– Что такого не случится снова.

Новенький пришёл на место Орика довольно быстро, уже через четыре дня, и, конечно же, добрые люди сразу поспешили донести до него информацию, что заступил он на место того несчастного, которого вон та, с пучком на затылке, к прародителям железной гирей по голове отправила.

Новички в массе своей теперь обходили ньети Адлер десятой дорогой, вплоть до того, что предпочитали быстрее выйти из душа, когда она туда заходила. Не изменили своего к ней отношения только Эрнан, Ашантима и Рэд, которых произошедшее превратило в её близких друзей. И всё бы ничего, но теперь им вчетвером приходилось выдерживать оборону по отношению к остальным, которых против Айлы науськивала Элора. В конце концов ей удалось настроить против ненавистной Адлер всю казарму, что вылилось сначала в бойкот, а потом и во вредительство. Через неделю после происшествия Айла разрезала себе стопу об осколки стекла, которые в ночи ей насыпали в кроссовки, а спустя день и пару разбитых носов обнаружила в своей котлете иголку. После случая с иглой уже был вынужден вмешаться Доминик. После его долгой беседы с Авророй за закрытыми дверьми глава Пирамиды всё же вняла его требованиям перевести ньети Адлер в один из отдельных боксов на этажах, где она когда-то проходила адаптацию, а также приказала проверять её пищу на наличие инородных предметов, по крайней мере, в первое время.

Теперь Айла ещё больше чувствовала себя заключённой, хотя это и была довольно малая плата за относительно спокойную жизнь без опасений, что кто-нибудь пырнёт её заточкой из ложки в ночи. Тем не менее она не была уверена, что во время занятий на стрельбище ничья пуля – разумеется, совершенно случайно, – не попадёт ей в плечо или голову.

В среду в малой переговорке объявили, что весь следующий день новички Пирамиды проведут на башнях.

– Это ещё зачем? – насупился Рэд. – Мы же даже не военные.

– Для галочки в отчёте госпожи Сантери, – ответил капрал. – Не ной. Вы будете вести свою вахту всего раз в квартал.

– А я ещё плохо вижу, – наклонила голову Ашанти. – Какой из меня дозорный?

– На башнях особая зоркость и не нужна. Компьютер и спутник будут вашими глазами.

Каан включил проектор под потолком. За его спиной загорелся белый экран, на котором появилась трёхмерная проекция Пояса Отчуждения и башен.

– Вдоль стены каждые пятьсот метров, как вы знаете, расположены вышки. – Доминик водил лазерной указкой по схематичному изображению башен, идущих на равном расстоянии друг от друга по всей окружности Стены. – Через год после смерти Нерушимого Генерала их к стене пристроил «Треангул». – Он подошёл к Элоре и Таше и отобрал записку, которую они передавали друг другу, откровенно скучая на инструктаже. – Половину денег на строительство дал Роман Вольски-старший. Каждая из башен получила имя в честь представителей династии королей, благо их было много.

– Осе, Эдгар, Ройс, Саюре, Теабран, Вечера… – принялась перечислять Таша.