Ева Шилова - Выбери свой ветер [СИ]

И уже с самого утра нас всех достало постоянное чириканье отовсюду «Джингл бэллз». Jingle bells, jingle bells, jingle all the way. Oh! what fun it is to ride in a one-horse open sleigh 56! Ну раз, ну два, но не каждые же пять минут! Еще пара проигрышей и я начну ломать все радиоточки и магнитофоны в пределах доступа! Я уже как-то неласково поигрывала топориком, прикидывая с какого радиоприемника начать. Да ладно бы только я! Старшая кухарка выглядела так, словно сейчас на сэндвичи будут нашинкованы не ветчина с сыром, а окружающие. Уборщица Миртл при каждом очередном исполнении дергалась и сжимала швабру как меч, которым она собирается покарать всех присутствующих, невзирая на степень вины. Уже даже терпеливая Стар взмолилась дворецкому, чтоб хоть нас избавили от этот колокольчиковой музычки, особенно в тот момент, когда она отмеряет ингредиенты для торта. А то она такого наготовит! И не только она. Минг Хо внимательно посмотрел на наши перекошенные физиономии, вздрогнул от очередного Jingle bells, поморщился… и дал распоряжение отключить кухонные динамики. Вот оно счастье!

Уже к полудню у нас отваливались руки, а как представлю, что будет дальше… Стар-то еще повезло. Она бóльшую часть десертов еще вчера приготовила и распихала по морозильным камерам, даже рождественский пирог с монеткой 57был готов, так что сегодня на ней только многоярусный торт, над которым она с пятью помощницами уже три часа колдует, а мы основную часть работы только дожидаемся. У нас она наступит, когда надзирающий за столами из агентства пришлет сообщение, чего на столах не хватает. И что нужно срочно дополнить. И хорошо, если это окажется готовая нарезка или смесь, которую достаточно перемешать и заправить. А если нет… А если нет — встали и приготовили! Так что пока мы расслабленно сидели в рекреационной зоне для персонала и берегли конечности, потому что потом такой возможности у нас не будет, нам еще с горячими блюдами возиться. Под шумок удалось хотя бы Касса перетащить в кухонную кладовку и упрятать в шкаф с крупами и мукой. И теперь мы ждали только сигнала от Сквирри, которая в отличие от Банни, все ж таки умудрилась получить личное приглашение на вечеринку от Гэвина Харвина, и должна была определить момент начала операции. Мини-камеру в зале-кабинете мы уже пару дней как установили, потому как куда им против нашей технической оснащенности, и шестизначный код считали, а толку-то нам с того без доступа к собственно ключу?

Когда начался прием, мы поняли, что все, что сочиняли классики об аде — наглое враньё! Лучше б они попробовали приготовить пять перемен блюд (не считая десертов) для толпы в сотню человек! Взмыленная Стар злобно прошипела:

— Выйду в отставку — никогда больше к плите не подойду! Пусть теперь кто-то другой вместо меня корячится!

Я была с ней абсолютно солидарна, да еще якобы случайно забредшая на кухню за льдом Сквирри подлила масла в огонь, начав ныть, как нам тут хорошо, никто с мокрыми лапами не лезет, и перегаром в мордашку не дышит. Мы с ходу предложили ей поменяться: она вместо нас у плиты потеет, а мы в вечерних платьях порхаем по приему, пьем коктейли и выслушиваем комплименты хозяина и гостей. И вообще, чем ей не угодил Харвин? Ее ж любимый типаж — брутальный брюнет.

— Мерзкий он! Да хоть бы и блондином был! Или рыжим! Или вообще в полосочку!

— Ага, как скунс. Он, по-моему, и пахнет не лучше.

— Вот! А мне с ним обниматься! И не только…

— Сквир, ты бы тут не отсвечивала, а шла чирикать с хозяином и готовилась скомандовать нам «пора!», а то ведь и сама спалишься и нас спалишь.

Обиделась. Ах, какие мы нервные, прям дивлюсь. Понятно, что мы все в напряжении, так профессионал тем и отличается от любителя, что лишние эмоции умеет вовремя «задавить». Выполним задание, потом и порефлексируем. Я вот с таким удовольствием после операции пущу нервы порезвиться наружу — мало никому не покажется! Я это… как там у классика? Буду кутить весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Тарелки буду бить, овин подожгу…

Напряжение нарастало, а минут за десять до полуночи и вовсе начался «пожар в борделе во время наводнения». Сначала доставали и долго мостили на специальный сервировочный столик рождественский пирог, мотивируя тем, что раньше нельзя. Ну, правильно, пирог с монеткой нельзя разрезать до того, как наступит канун Рождества, традиция такой. Потом долго рассылали гонцов ко всем дверям и окнам. Тоже правильно, когда в ночь перед Рождеством часы бьют двенадцать раз, нужно открыть все двери настежь, чтобы изгнать злых духов. Пока все метались по дому, Моль ухитрился установить слабые взрыв-пакеты под окнами поместья и перебраться поближе к нам, в подсобку с пылесосами и швабрами, а Сквирри проверить нетронутость «закладки». Почти в полночь послышались нестройные залпы — открывали шампанское. Даже нам перепало с барского стола по бокалу. Гадость, между прочим, обычное итальянское недорогое Просекко, фи. Хотя, о чем это я, наверное, это у прислуги гадость, а гости, поди, Dom Pérignon изничтожают, розовый брют коллекционного года по триста пятьдесят долларов за бутылку. Тоже, в общем-то ничего особенного, разве что разориться на таком количестве элитного пузырькового пойла недолго, но понты, как известно, дороже денег, да и не мне счета оплачивать.

Казалось бы, тут-то и можно слегка расслабиться, потому что наступил период танцев и прочих аристократических игрищ, а из кухонных обязанностей остались всего-то подача торта и чая-кофе. Расслабиться, как же. Это все остальные могли позволить себе отдыхать, а для нас со Стар наступила самая нервотрепка. До сих пор непонятно было, займемся мы делом или нет. Сквирри, хоть и постаралась полностью завладеть вниманием Харвина, пока особых успехов не добилась, и раз в четверть часа злобно шипела в передатчик «не идет!», а нам оставалось только мысленно скрипеть зубами. Хорошо хоть большинство кухонных работников удрали подальше от плит и оккупировали рекреацию, пользуясь отсутствием Минга Хо и дорвавшись до запасов бренди. Так что на кухне мы куковали со Стар вдвоем, прикрываясь необходимостью молниеносно отреагировать на момент сигнала к подаче приснопамятного торта и невозможности приложиться к запасам алкоголя до того. Можно подумать, кто-то нас удерживал! Наоборот, наше ретирада в кухню сопровождалось словами типа «Идите, идите, нам больше достанется!» Добрые и приятные люди.

К трем часам ночи уже у меня чуть не начал дергаться глаз, потому что время идет, а наши шансы становятся все призрачнее. И тут Стар углядела на торте некое микроскопическое несовершенство и погнала меня в кладовую за сахарной пудрой. Только вот дойти до двери в подсобное помещение я не успела. На кухню ввалился пьяный до изумления хозяин поместья с двумя трезвыми амбалами за спиной. И не нашел ничего умнее, как попытаться меня обхватить и чмокнуть. А Сквирри-то права была насчет запаха перегара, а уж в смеси с потом и туалетной водой, бэ-ээ. Ситуация начала медленно дрейфовать из разряда опасная операция в разряд фарс.