Ева Шилова - Выбери свой ветер [СИ]

Кроме твоей и-жены им и зацепиться не за кого. Если Анна Блэк-Суэрте давно прячется где-то в России, а то и вовсе в своей локации, то Джилл Блэк оставила последние следы два дня назад, и пока еще есть шанс, что этот след не остыл. Так что поиски спецов — это хорошо, но ты ее лучше всех знаешь, у тебя насчет ее местонахождения может найтись некая идея…

— Так… что мы знаем? Улетела она с базы в Глостершир, и если и-брак мы заключали в Лидсе, то на развод она подавала в Бирмингеме, центре региона Уэст-Мидлендс, хотя в принципе могла это сделать в любом населенном пункте, подпадающем под юрисдикцию короны. И-развод сейчас оформляется за пару часов, третий из известных мне мобильных она отключила, получив свидетельство. Пропала она позавчера. У твоих спецов нет соображений, куда она могла дальше направиться?

— Все перерыли, всех на уши поставили. Аэропорты, железные дороги, под вопросом остались только автомагистрали. Мало ли кого или что можно вывезти да хоть в трейлере, хоть в багажнике. При побеге, знаешь ли, не до комфорта.

— И?

— И ничего. В смысле никого. Перешерстили все билеты, документы и записи с камер, несколько сотен агентов бегают в мыле, но абсолютно безрезультатно. Сам-то что думаешь?

— Нужно понять, что повлияло на ее выбор города, где оформлялся развод. Крупный город, легче затеряться, раз; наличие множества путей отхода, два; но этого мало, у города должна быть некая особенность в смысле транспортных путей. Я думаю, что для исчезновения она выберет нестандартный путь, и даже догадываюсь какой. В Бирмингеме каналов больше, чем в Венеции. Она ушла из города водой.

— Вплавь?

— Все шутишь… вызвала водное такси и вся недолга. Твои спецы их ведь даже не надумали проверить?

— Не мои… но да, они только воздушный и сухопутный транспорт проверяли.

— Значит, мне нужно в Бирмингем.

А если учесть положительный тест… Землю носом буду рыть, на коленях стоять, что угодно пообещаю, только пусть вернется. Потому что на кону стоит уже не только моя шкура, а возможно и жизнь нашего… нашей… видимо, дочери.

— Морковку погрызешь?

Почему морковку? Я, что, коза? Воистину, Россия — овощная страна! Здесь, как известно, можно засадить по самые помидоры, дать на орехи редиске, начистить репу двум перцам, дать в тыкву одному хрену и получить от него же по дыне, а вечером сходить в кабачок и сорить там капустой…

Правда, в кабачок нынче просто так не сходишь, все, черт возьми, сидят в самоизоляции, но кто сказал, что отдыхать можно только там? Закажи на сайте — все привезут на дом! Даже эту сто лет никому не нужную морковку.

— Не хочу. У меня коктейль есть.

— Когда я увижу отчет?

— Так я же практически все написала, осталось добавить подробности буквально за пару последних дней!

— Вот и поведай как уходила. А то мало ли…

Не могут оставить маленькую меня в покое. А я, может, стресс переживаю. У меня мало того, что любовник оказался мерзавцем, так еще за один день пришлось «стряхивать» и психомаску, и психоматрицу, а такое даром не проходит. Практически революцию в черепушке учинили. Отдыхаю я, расслабляюсь, только знаю, что она точно от меня так просто не отвяжется.

— Обыкновенно. Выбралась из Бирмингема на такси, а потом на попутках до Саутгемптона. Там взяла место на круизном лайнере MSC Splendidaна перегон Сутгемптон-Эймеден по паспорту Кларенс. А уж КЛМ из Амстердама до Москвы каждый день летает. Все проплаты наличными.

— Прямым рейсом не полетела… грамотно…

— Зачем? Именно там они меня бы и прихватили. А так… кривой дорогой ближе. Кстати, а наш док Рэтлифф, он…

— Нет, точечное внушение.

— Правильно, лишние следы всяко ни к чему.

— Что думаешь делать дальше?

Джин был ароматным, настроение — расслабленным, ни малейшего желания обсуждать серьезные вопросы не ощущалось.

— Ничего… валяться…

— Джилл…

— А можно не сейчас?

— Эванджелин Суэрте!

О, командный голос прорезался. Нет, в покое меня сегодня не оставят.

— Как и собиралась, инструктором в Бюро по реалиям здешней локации. А, что, у тебя есть более интересные предложения?

— Есть. Твоей двоюродной тетке не помешает помощь.

Н-да, тетка Маша — серьезный аргумент. Только чем именно я могу ей помочь?

— И какого рода… помощь?

— Нашему отделению в Новосибирске тоже требуются специалисты… твоего профиля.

— Угу. И при ближайшем «выходе в поле» есть шанс нарваться на бывших сослуживцев из Управления, которые мне вряд ли скажут спасибо. Вот спасибо за такое палево!

— Зачем же сразу ждать неприятностей? Знаешь, сколько там уже голов в верхнем эшелоне полетело? И не только наверху, после такой «засветки» им придется весь состав Управления менять.

— Да они пусть меняют что хотят, я-то с какого бодуна тетке Маше занадобилась?

— Просто у Марии несколько вакансий освободилось… а с кандидатами не густо.

Мария, племянница дедули моего, та еще зараза с крокодильей хваткой. Нет, она хорошо натаскивает местные кадры для российского отряда «Вымпел-3», похаять нечем, но попадаться лишний раз к ней в лапы — о, нет! Захомутает до пенсии. Или до смерти. Опять же, сынишка ее, губошлеп Ванечка, на меня каждый раз при встрече слюну пускает, даже к отцу в Анкоридж не поленился припереться. Мол, с сестричкой повидаться, хоть и знал, что я прилетаю не одна, а с кавалером. Ох, сдается мне, есть у тетки некий дальний прицел. Матримониальный, чтоб ей икалось по утрам. Эдак опомниться не успеешь, а уже и работаешь на нее и выводок детишек от Ванятки нянчишь. Так вот, на фиг, я уж как-нибудь сама.

— Давай называть вещи своими именами, не иначе как сколько-то народу из отряда повыбили в злополучной локации З-356? И теперь меня туда желательно запихнуть для демонстрации человека, выжившей в аду? А что, и опыт, и реклама. Но есть нюанс. Где-то там договор, помнится мне, лежит о моих дальнейших занятиях, как с этим быть?

— Ты можешь написать рапорт на перевод и…

— Нет. Я ничего писать не буду. Я свое честно отпахала, и хватит с меня.

— А она так хотела заполучить именно тебя!

— И что?! Если она чего-то хочет, то все обязаны немедленно кинуться ее хотелки исполнять? А я к вот ней не хочу, так понятно?!

Вот же… захребетники, а еще родственнички. Н-да, верить-то в нашей жизни нельзя никому. Даже родным. Особенно родным.

— Она расстроится… она так рассчитывала…

— Мам, а давай оставим в покое ее расчеты и ты, наконец, ответишь мне, почему в свое время разошлась с отцом. Он, что, пил, или там руку на тебя поднял, так-то, по нашему с ним общению он вроде вполне адекватен.

— Потому что он тот еще зануда и достало меня все! Одно дело, жить в Лондоне, как изначально предполагалось, я к городу уже привыкнуть успела, и знакомые там были, и другое — торчать в этой дурацкой пустыне, не имея возможности даже на родном языке поговорить! Сам он целыми днями на работе, а как вернется — способен только есть и спать! Меня штатники на работу не брали, и я медленно зверела. Общаться можно только с этими тупыми клушами — офицерскими женами и их дебилами-мужьями. Или того хуже, с местным вспомогательным персоналом. Я как поняла, что сама скоро так же отупею и тебя даже родному русскому научить не смогу, так и плюнула на эту казарменную жизнь и сбежала в Москву.