Александр Шишковчук - Предисловие

Хватит ли всего этого добра, чтобы защититься от новой напасти? Он не знал. Вчера, когда собирал банки из выпотрошенных хулиганами сумок, с тёмного балкона что-то спрыгнуло в палисадник. Дед вскинул ТТшку, готовясь встретить очередного бандита. Многое повидал Семён Степаныч за долгую службу боевым офицером, но звук, который сейчас услыхал, заставил бы непременно побелеть, если б не был уже давным-давно седым как пепел. Темная тень склонилась над раскинутым возле подъезда телом в кроссовках «Адидас». Раздался треск рвущейся плоти и ломаемых костей. И бесчеловечное хищное чавканье. Старик отошёл, тихо пятясь, а затем побежал, как молодой призывник на марш-броске. Мерзкое шипение летело вслед.

Выходит, в новостях не врали, когда говорили про случаи заражения? А что если это проделки натовцев? Неизвестное оружие новейшего поколения. Ядерная дубина — это, конечно, хорошо, но лучший способ зачистить территорию врага — биологическое оружие. А судя по тому, что показывал ящик, наши ответили аналогичной разработкой. Эх, жаль, не сообщили ему, старому ветерану. Хотя, теперь, получается, и нет нужды в армиях, танках, самолетах и солдатах. Все грязную работу сделает невидимый глазу вирус или бактерия. И сами заражённые граждане, превратившиеся в чудовищ-людоедов.

Поэтому, ворвавшись вчера домой как в спасительный блиндаж, он первым делом запер обе двери. Затем, не отвечая на испуганные расспросы жены, зарядил ТТ. Вытащив из кладовки пыльный свёрток, он впервые за весь вечер улыбнулся. Винторез появился в войсках перед его уходом на пенсию. Ствол довелось подержать лишь на стрельбище. Но руки быстро вспомнили процесс сборки. То что нужно для города. Оптика, бесшумность и убойная мощь. Правда, патронов всего двести штук…

Наутро старик решился на вылазку в овощную яму.

— Ну, зачем, старый, — привычно забубнила Татьяна. — И так продуктов полная хата…

— Надо, — коротко ответил дед и вышел наружу.

Это было похоже на разведывательный рейд в тыл противника. Опасность кругом. Не таясь он шагал с винтовкой наперевес. Помня о биологической угрозе, дед надел медицинскую повязку, выпил противовирусные лекарства и съел головку чеснока. Капуста и картошка в яме интересовали в последнюю очередь. Достать бы калаши и патроны. И гранаты не помешают. С соседями они сумеют организовать оборону подъезда, а то и всего дома. Кто не захочет, пусть выживает, как вздумается. Лишь бы не было среди тех, с кем каждый день здоровался, зараженных. Но если что, его рука не дрогнет. Точно не дрогнет.

На улице, слава Богу, ничего угрожающего, но тревога разлита в холодном утреннем воздухе. В глазах редких прохожих — страх. Встречаются сожженные авто, кучи мусора и пятна крови на асфальте. Благо идти недалеко. Пройти квартал, пересечь сквер и обогнуть детский сад. Вот он уже и на месте.

За металлической оградой садика, как ни в чём не бывало, играли детишки. Что в голове идиотов-родителей, которые оставили их здесь в такое время? Семён Степанович покачал головой и вытащил из кармана специальный ключ от овощной ямы. Подошёл к своему люку. Замок с секретом, чтобы бомжи не могли вскрыть. Повозившись, он отпер его и поднял тяжелую металлическую крышку. Включил фонарик, посветив в темноту. Оглядевшись, дед поставил ногу на лестницу…

И тут весёлый гомон за забором слился в испуганный ор воспитателей и детишек. Вдоль ограды бежали два самых странных существа, которых доводилось видеть старику. Одно на задних лапах, другое на четырёх. Они немного отличались, но были и общие черты. Вдруг четырёхлапое запрыгнуло на забор, зашипело. Из пасти закапала слюна.

Уже почти всех малышей загнали внутрь детского сада. Лишь один ребёнок, девочка, с плачем растянулась на дорожке. К ней бросилась воспитательница. Одновременно чудовище гигантским прыжком соскочило с забора. Вторая дрянь перемахнула ограду не касаясь. Дед пригнулся, положил Винторез на край ямы и открыл огонь, посылая пули между металлических прутьев…

Игорь крутил ручки настройки рации, пытаясь припомнить частоту их канала.

— Эий, успакойся, начальник! Ти щас сломаищ раций!

— Мне надо связаться с нашим полком! О, кажется, поймал!

Сквозь шум помех доносились истошные вопли и сухой треск выстрелов. Нет! Значит, это теперь везде? Как тогда добраться до детского сада? Как помочь дочке? Сержант Ползунков посмотрел на своего спасителя. Выходец из средней Азии, скорей всего. Тугое пузцо, круглые щеки и торчащий ёжик черных волос. Шофер, как ни в чём ни бывало, достал откуда-то недоеденную шаверму и довольно принялся уплетать, запивая айраном. Ружье мирно лежало на коленях.

Заметив взгляд Игоря, он поднял брови и сказал:

— Ай, извины, камандирь! Совсем кущить хочетца. Ващи на посту два часа проверяли! Щайтанама! Потом разгрузка-шмагрузка! — Водитель смачно вгрызся в свое кушанье. — Ти пасматри какой худой стал совсем, э! Будищь? Нэт? Так и думал. Ну, харащо!

— Тебя как зовут?

— Минэ Вахром, можищ просто Ваха называть. О, Аллах, как жи вкусно! Ти точно нибудищ?

— Нет, спасибо, Ваха. Меня Игорь зовут.

Шофер вытер перепачканную в соусе ладошку и пожал его руку.

— Слушай, ты можешь меня доставить в одно место?

— Канещин. А ти сделаищ, чтобы меня ващ брат больши не тармазиль? Все тенгэ на штрафы уходят!

— Не вопрос, слово сержанта ДПС.

— Аллах свидетиль, — довольно ухмыльнулся Ваха. — Только как мы поедем? Ищь, погляди, какой пробк, — он выругался на своем языке.

— Езжай по выделенке. Камер не бойся, наши потрут потом, не переживай. Если они вообще работают, эти камеры…

— Как скажищь, брат. Гавари, куда ехать, э!

Тягач вздрогнул, оживая. Вахром воткнул передачу, фура со скрипом тронулась и начала медленно разгоняться. Он включил магнитолу, в салоне заиграла какая-то восточная мелодия. Но сержант Ползунков не слышал её. В ушах стоит крик Сонечки «Папочка, спаси меня!», словно он его уже когда-то слышал…

— Ваха, можешь прибавить скорость?

— Канэщин! — и вдавил педаль в пол. — Прицеп пустой, щас палитим!

Взревев мотором как дикий буйвол, фура действительно «полетела». Игорь равнодушно поглядел в зеркало. Уже десятки машин, наплевав на правила, устремились следом. Штрафы, протоколы, взятки — всё это осталось в другой, спокойной жизни. Плевать на эту работу! Пусть его уволят, только бы с Сонечкой ничего не случилось!

— Теперь здесь сверни, — подсказал он.

— Узко там совсем, — поцокал языком Ваха.

— Едь, умоляю! Не останавливайся!

— Как скажищ…

Взвыли сигналки, раздался скрежет. Фура двинулась вперед, раздвигая обильно припаркованные тачки.