Роберт Силверберг - Хроники Маджипура [litres]

В первый момент ему показалось, что стражник не услышал этих слов. Но спустя несколько секунд он молча повернулся и направился в глубь каньона. Эремойль смотрел, как он неторопливо шел вдоль берега ручья, пока наконец не скрылся за густыми кустами, посаженными перед замком. Прошло довольно много времени; ветер переменился и теперь налетал обжигающими порывами со стороны пожара, принося с собой дымные клубы, которые жалили глаза и опаляли горло. Эремойль подумал, что в его легких, наверное, уже осел слой черного пепла. Но из этого окруженного горными отрогами места самого огня видно не было.

Наконец стражник возвратился той же неторопливой походкой.

– Каттикаун примет вас, – объявил он.

Эремойль подозвал водителя и приехавшего с ним посыльного. Но стражник отрицательно помотал головой.

– Только вас, капитан.

Водитель переменился в лице. Эремойль махнул ему рукой.

– Ждите меня здесь, – сказал он. – Не думаю, что задержусь надолго.

Вслед за стражником он направился по дорожке к замку.

Эремойль ожидал от Айбиля Каттикауна такого же подчеркнуто недружелюбного приема, какой оказала ему стража, но он недооценил той любезности, которую чувствовал себя обязанным проявлять провинциальный аристократ. Каттикаун приветствовал его с теплой улыбкой и открытым взглядом, обнял гостя, как могло показаться, совершенно искренне и провел его в большой дом, обставленный не слишком пышно, но с грубоватой простотой, производившей впечатление элегантности. Под сводчатым потолком тянулись блестящие от лака балки из черного дерева, высокие стены украшали охотничьи трофеи, мебель была массивной и, судя по всему, древней. В целом дом производил впечатление архаичности. Как, впрочем, и сам Айбиль Каттикаун. Это был крупный человек, ростом гораздо выше поджарого Эремойля; ширину его плеч еще больше подчеркивала тяжелая мантия из меха ститмоя. Шапка густых с заметной проседью волос лежала красивыми крупными волнами над высоким лбом, глаза были темными, а губы тонкими. Он выглядел поистине величественно.

Каттикаун наполнил два бокала вином красивого янтарного цвета и лишь после того, как они отпили по глотку, заговорил:

– Значит, вам необходимо сжечь мои земли?

– К сожалению, мы должны полностью сжечь всю эту провинцию.

– Какая глупость! Возможно, самая большая во всей военной истории человечества. Имеете ли вы хоть какое-то представление о ценности производимой здесь продукции? Вам известно, сколько поколений вложило свой тяжкий труд в создание и развитие этих ферм?

– Вся область от Милиморна до Синталмонда и дальше – центр партизанской активности метаморфов, их последний оплот на Алханроэле. Корональ твердо решил положить конец этой отвратительной войне, а это можно сделать, только выкурив меняющих форму из их убежищ в этих холмах.

– Есть и другие методы.

– Мы пробовали их, но безрезультатно, – возразил Эремойль.

– Говорите, пробовали? А вы пытались дюйм за дюймом обыскать леса, чтобы найти их? Или, может быть, вы собрали сюда всех солдат Маджипура, чтобы провести сплошное прочесывание? Конечно нет. Это слишком хлопотно. Гораздо проще пустить в ход летающие машины и сжечь целую провинцию.

– Эта война унесла жизни целого поколения.

– И корональ в конце концов потерял терпение! – воскликнул Каттикаун. – А расплачиваться за это должен я!

– Корональ – великий стратег. Корональ победил опасного и почти неуловимого врага и впервые сделал Маджипур безопасным для людей – повсюду, кроме этого района.

– Мы достаточно хорошо управлялись с метаморфами, скрывавшимися рядом с нами, капитан. Ведь меня они все же не убили. Я умел обращаться с ними. Угроза, которую они могли представлять моему благосостоянию, несопоставима с той, какая исходит от моего собственного правительства. Ваш корональ, капитан, просто дурак.

Эремойль сдержался.

– Будущие поколения станут говорить о нем как о герое из героев.

– Вполне возможно, – согласился Каттикаун. – Именно так обычно и становятся героями. Уверяю вас, что не было никакой необходимости уничтожать целую провинцию ради того, чтобы расправиться с последними аборигенами, которых осталось всего несколько тысяч. Я заявляю вам, что это опрометчивый и близорукий ход переутомившегося генерала, который спешит вернуться к безмятежной жизни в своем Горном замке.

– Пусть даже так, но решение, тем не менее, принято, и все от Милиморна до Хамифиу уже горит.

– Я заметил это.

– Огонь движется к деревне Каттикаун. Возможно, к рассвету он подойдет к границам вашего владения. В течение дня мы будем поджигать провинцию дальше к югу – до самого Синталмонда.

– Не сомневаюсь, – совершенно спокойно отозвался Каттикаун.

– Этот район превратится в ад. Мы просим вас покинуть его, пока еще не поздно.

– Я предпочитаю остаться, капитан.

Эремойль медленно перевел дух.

– В таком случае мы не сможем принять на себя ответственность за вашу безопасность.

– Никто и никогда не отвечал за мою безопасность, кроме меня самого.

– Предупреждаю: вы умрете, и смерть будет ужасной. Мы не в состоянии заставить огонь обойти ваши земли стороной.

– Понимаю.

– Но это означает, что вы просите, чтобы мы убили вас.

– Ничего подобного я не прошу. Мы с вами едва ли сможем о чем-либо договориться. Вы ведете свою войну, а я защищаю свой дом. Если огонь, который требуется для вашей войны, вторгнется на мою территорию, тем хуже для меня, но никакого убийства не произойдет. Просто наши пути расходятся в разные стороны, капитан Эремойль.

– Вы странно рассуждаете. В результате нашей огненной атаки вы погибнете, и ваша смерть останется на нашей совести.

– Я заблаговременно получил соответствующее предупреждение и нахожусь здесь по доброй воле, – ответил Каттикаун. – Так что моя смерть останется на моей собственной совести.

– А как же ваши люди? Они ведь тоже погибнут!

– Да, те, кто решил не покидать меня. Я предупредил их о том, что должно случиться. Трое отправились на побережье. Остальные остались. По своей собственный воле, а не для того, чтобы угодить мне. Это наш дом. Еще бокал вина, капитан?

Эремойль отказался было, но внезапно передумал и подвинул к хозяину пустой бокал.

– Неужели у меня нет никакой возможности переговорить с лордом Стиамотом? – спросил Каттикаун, наливая вино.

– Никакой.

– Насколько мне известно, корональ находится где-то здесь.

– Да, приехал на полдня. Но он ни с кем не желает встречаться.

– И, полагаю, не случайно. – Каттикаун улыбнулся. – Он же не сошел с ума, Эремойль?

– Корональ? Ни в коей мере.

– Этот поджог… это такой отчаянный, такой идиотский поступок. Ведь потом ему придется платить репарации – миллионы реалов. Это обанкротит казначейство, это обойдется дороже, чем пятьдесят замков, столь же великих, как тот, что он построил на вершине Горы. И ради чего? Дайте нам еще два-три года, и мы приручим меняющих форму.