Роберт Силверберг - Хроники Маджипура [litres]

– Остерегайтесь лесов, – проворчал Вориакс, – остерегайтесь океанов… остерегайтесь ерунды!

– Ты будешь короналем, – сказала Тананда.

Вориакс задохнулся. Гнев сбежал с его лица, и он уставился на женщину, разинув рот.

Валентин улыбнулся и хлопнул брата по спине.

– Вот видишь, вот видишь?

– И ты тоже будешь короналем, – продолжала ведьма.

– Что? – опешил Валентин. – Вот это на самом деле глупость. Твои семена врут!

– Если и врут, то впервые, – ответила Тананда. Она собрала лежавшие на земле семена, быстрым движением швырнула их в воду и завернулась в свои странные кожаные одежды. – Корональ и еще один корональ, а я в свое удовольствие трахалась с вами обоими всю ночь напролет, ваши будущие величества. Вы поедете сегодня в Гизельдорн?

– Думаю, что нет, – ответил Вориакс, не глядя на нее.

– Значит, мы больше не встретимся. Прощайте!

Она поднялась и стремительно зашагала к лесу. Валентин протянул к ней руку, но ничего не сказал, только стиснул пустой воздух дрожащими пальцами. А затем она скрылась из виду. Он повернулся к Вориаксу, который, стоя на четвереньках, сердито раздувал тлеющие угольки костра. Всю радость ночного кутежа как рукой сняло.

– Ты был прав, – сказал Валентин. – Мы не должны были позволять ей творить свои недоделанные пророчества насчет нас. Леса! Океаны! И это безумие о том, что мы оба станем короналями!

– Что она имеет в виду? – спросил Вориакс. – Что мы разделим трон так же, как мы делили ее тело этой ночью?

– Этого не будет, – ответил Валентин.

– На Маджипуре никогда еще не было совместного правления. Это совершенная бессмыслица! Чушь! Валентин, если я должен стать короналем, то как же им можешь стать ты?

– Ты не слушаешь меня. Послушай, брат, не обращай на это внимания. Это какая-то дикарка, которая, правда, устроила нам замечательную оргию. Но никакой истины в ее пророчестве нет.

– Она сказала, что я должен стать короналем.

– И это, по всей видимости, должно случиться. Но с ее стороны это было всего лишь удачной догадкой.

– А если нет? Если она настоящая прорицательница?

– Ну и в этом случае ты будешь короналем!

– А ты? Если она верно говорила обо мне, то ты тоже должен стать короналем, но как…

– Нет, – ответил Валентин. – Пророки обычно говорят темно и двусмысленно. Она имела в виду нечто другое, помимо буквального значения. Ты должен стать короналем, Вориакс, это общепризнанная истина, а в том, что она говорила обо мне, есть еще какое-то значение, а может быть, и вовсе нет никакого смысла.

– Это пугает меня, Валентин.

– Если ты должен стать короналем, то тебе попросту нечего бояться. Почему ты корчишь такие гримасы?

– Разделить трон с братом… – Эта мысль продолжала тревожить Вориакса, словно больной зуб, и не позволяла отвлечься от нее.

– Этого не будет! – решительно сказал Валентин. Он порылся в кучке сброшенной накануне одежды, нашел вещи Вориакса и бросил ему на колени. – Ты помнишь, что я говорил вчера? Я не в состоянии понять, почему человек может стремиться к трону. Нет, в этом я не представляю для тебя никакой угрозы. – Он обхватил пальцами запястье брата. – Вориакс, Вориакс, у тебя такой испуганный вид! Неужели слова лесной ведьмы так больно задели тебя? Клянусь тебе: когда ты станешь короналем, я всегда буду твоим слугой, но никогда – соперником. Клянусь в этом нашей матерью, будущей Хозяйкой Острова. И говорю тебе: не принимай всерьез то, что произошло здесь этой ночью.

– Пожалуй, не стоит, – отозвался Вориакс.

– Конечно, не стоит, – подтвердил Валентин. – Ну что, брат, уедем отсюда?

– Думаю, что да.

– Но она хорошо поработала своим телом, тебе не кажется?

Вориакс рассмеялся.

– Пожалуй, лучше не бывает. Меня немного расстраивает, что никогда больше не придется обнимать ее. Хотя, нет, я не желаю слышать больше ни слова из ее безумных предсказаний, как бы ловко она ни крутила бедрами. Думаю, что я сыт по горло и ею, и этим местом. Объедем Гизельдорн стороной?

– По-моему, так будет лучше, – ответил Валентин. – Какие здесь ближайшие города в долине Глэйдж?

– Ближайший – Джеррик, где живет много вруунов, затем Митрипонд и городишко по имени Гэйлз. Я думаю, что нам следует остановиться в Джеррике и несколько дней поиграть в карты, в рулетку и тому подобное.

– Ну так вперед, на штурм Джеррика!

– Да, в поход на Джеррик. И не приставай больше ко мне с разговорами насчет трона, Валентин.

– Ни слова, обещаю тебе! – Он рассмеялся и обнял Вориакса. – Брат! За время нашей поездки мне несколько раз казалось, что я навсегда потерял тебя, но сейчас я вижу, что все хорошо, что я тебя снова нашел!

– Мы никогда не теряли друг друга, – отозвался Вориакс, – ни на мгновение. Ну а теперь собирай вещи, и вперед, на Джеррик!

Они никогда больше не говорили ни о ночи, проведенной с ведьмой, ни о ее предсказаниях. Пятью годами позже, когда лорд Малибор погиб во время охоты на морских драконов, Вориакс, как все и ожидали, был выбран короналем, и Валентин первым опустился перед ним на колени и принес присягу. К тому времени Валентин напрочь забыл темное пророчество Тананды, но не вкус ее поцелуев и ощущение ее плоти. Они оба станут короналями? Но ведь, в конце концов, это было просто невероятно, так как короналем мог быть только один человек! Валентин радовался за своего брата лорда Вориакса и был счастлив, оставаясь тем, кем был. А когда он понял все значение пророчества, которое заключалось не в том, что он будет управлять совместно с Вориаксом, а в том, что он наследует ему на троне, хотя никогда еще в истории Маджипура корона Горящей Звезды не переходила от брата к брату, у него уже не было возможности обнять Вориакса и заверить его в своей любви. Потому что Вориакс был потерян для него навсегда, сраженный наповал стрелой из позабытого в лесу охотником самострела, и Валентин, оставшись без брата, испытывая скорбь, изумление и благоговейный трепет, поднялся по ступеням трона Конфалюма.

Эти заключительные слова, этот эпилог, который неведомый писец добавил к записи души молодого Валентина, потрясают Хиссуна. Он долго сидит в неподвижности, затем поднимается, как во сне, и медленно идет к выходу из кабины. В его взбудораженном сознании сменяются образы той безумной ночи в лесу: борющиеся между собой братья, ведьма с блестящими глазами, сплетенные нагие тела, пророчество о предстоящей обоим королевской власти. Да, два короналя! И Хиссун шпионил за ними в момент наибольшей за все время жизни обоих незащищенности! Он чувствует смущение – эта эмоция почти незнакома ему. Возможно, настало время отдохнуть от посещений Регистра памяти душ, думает он: влияние этих опытов на него порой оказывается подавляющим, и на то, чтобы прийти в себя, потребуется, пожалуй, несколько месяцев. Когда он берется за дверную ручку, то замечает, что его руки дрожат.