Крис Райландер - Дар скального тролля [litres]

И несмотря на то что я был гномом, несмотря на практически полное отсутствие оптимизма, счастье, которое я против воли почувствовал, действительно вселило в моё сердце реальную надежду.

В которой я бы с радостью поучаствовал в одном из рядовых фильмов про супергероев

На следующий день Эдвин удивил меня, явившись в мою камеру с обедом и набором для игры в шахматы.

– Вспомним старые времена? – спросил он.

Охранники внесли небольшой складной столик и два стула. Пока Эдвин раскладывал игру, я съел свой обед: три жирных гамбургера из местной сети быстрого питания под названием «Ин-энд-Аут». Конечно, это были не чикагские гамбургеры (Чикаго в этом плане был лучшим), но я должен был признать, что они были чертовски хороши. Хотя, на мой взгляд, единственный способ испортить гамбургер, сделав его невкусным – это использовать фальшивое мясо.

– Да уж, – пробормотал я, глядя сверху на игровое поле и раздумывая над своим ходом, – давненько у меня не было хорошего противника.

Я играл за чёрных, и первый ход Эдвина застал меня врасплох. Я никогда раньше не видел, чтобы он начинал игру подобным образом. Кроме того, подобный ход не относился ни к одной из четырёх стандартных тактик, которых придерживались в начале партии почти все хорошие игроки, играя за белых.

– Да, у меня тоже, – сказал Эдвин. – Я вообще ни разу не брался за шахматы с нашей последней игры. У меня было не так уж много свободного времени. Нелегко, знаешь ли, пытаться объединить всё эльфийское сообщество.

Я кивнул и спокойно сделал свой первый ход. Я хотел хоть ненадолго забыть о том, что произошло, и притвориться, что мы по-прежнему лучшие друзья, но казалось, всё, о чём мы говорили, так или иначе было связано со смертью его родителей. Сделав несколько ходов, Эдвин напрямую заговорил о своих родителях, и я бросил тщетные попытки вычеркнуть события тех дней из памяти.

– Знаешь, их тела так и не нашли, – сказал он. – Моих родителей. Нам так и не удалось найти их тела под обломками.

Моё сердце пропустило несколько ударов. Мне показалось, Эдвин знал, что я не хочу говорить о них, и поднял эту тему только для того, чтобы заставить меня чувствовать себя неловко. Чтобы заставить меня ощутить его боль. Но в этом не было необходимости. Увидев бывшего друга днём раньше, я понял, что он до сих пор не оправился от того, что произошло. На самом деле я никогда не желал вреда Эдвину. Даже сейчас.

– Тогда откуда ты знаешь, что они умерли? – спросил я.

– Ты думаешь, они могли бы просто исчезнуть по своей воле и оставить свою империю, всё, ради чего работали всю свою жизнь, в полном хаосе и разрухе? – поинтересовался Эдвин. – Ты же знаешь, это невозможно. Мои родители ничего так не любили, как свою работу. Может быть, даже сильнее, чем меня, как бы ни было трудно это сейчас признать.

Я молча кивнул.

Эдвин был прав: его родители заботились о своих деньгах и власти больше, чем кто-либо другой. Они бы не смогли сбежать, бросив всё это.

– Я быстро оставил поиски, – признался Эдвин. – Во-первых, было слишком много более важных дел, чтобы тратить столько ресурсов на бесполезное, скорее всего, дело. К тому же было достаточно трудно скрывать всё это от широкой общественности. Но я думаю, что в глубине души я отчасти и сам не хотел, чтобы их нашли. Это заставило бы меня взглянуть правде в глаза.

В этот момент меня поразило то, что Эдвин вдруг показался мне гораздо старше своих четырнадцати лет. Он словно повзрослел лет на десять за те три месяца, что мы не виделись. Возможно, потеря родителей и появление целой расы людей (не просто людей, а богатых, важных и влиятельных людей), внезапно оказавшихся у тебя в подчинении, кого угодно заставили бы быстро повзрослеть. В конце концов, хотя мы с друзьями всё ещё любили проводить свободное время за играми и дурачеством, как только приступили к выполнению миссий, мы были вынуждены частично отставить в сторону это беззаботное веселье, что позволило нам успешнее противостоять монстрам.

Я не знал, что сказать в ответ на откровения Эдвина о его родителях, и мы просто некоторое время молча играли в шахматы. Его стиль игры определённо изменился, он делал смелые, казалось бы, нелогичные ходы, которые совсем не соответствовали примерам из учебника. Во-первых, на десятом ходу Эдвин переместил своего короля на середину доски, что обычно в шахматах было равносильно самоубийству (и даже больше, подобные ходы не встречались даже у абсолютных любителей). Но, несмотря на этот явный промах, к тому времени, когда его король был надёжно спрятан за ладьёй и слоном на другой стороне доски, я успел продвинуть только две пешки.

– Что ты задумал, Эдвин? – спросил я.

– Эй, то, что я давно не играл, ещё не значит, что я собираюсь выдать свою стратегию! – возмутился он.

– Нет, я имею в виду здесь, в Алькатрасе, – уточнил я. – Гномы… Я хочу сказать, что мы тратим кучу усилий, пытаясь защитить людей и землю от грядущего хаоса, от монстров, которые начали возвращаться. А чем был занят всё это время ты? Вчера ты сказал, что хочешь спасти мир, но…

– Я помню, – оборвал он меня. – И я это сделаю.

– Тогда помоги нам, – взмолился я, наконец-то почувствовав себя достаточно уверенно, чтобы протянуть оливковую ветвь со своей стороны. – Давай объединим усилия и будем работать сообща, чтобы усмирить возвращающихся созданий магии. Чтобы они причинили как можно меньше вреда.

Эдвин отрицательно покачал головой.

– Нет, это никогда не сработает, – уверенно сказал он. – Естественный конфликт между нашими расами, который возникнет при попытке работать вместе, только отвлечёт всех нас от конечной цели. Кроме того, то, что вы, ребята, делаете, ваши так называемые миссии по усмирению монстров – лишь локальные попытки предотвратить последствия мелких происшествий, которые являются лишь верхушкой айсберга. Это всё равно что вместо починки дырявой крыши подставить ведро. Конечно, какое-то время пол будет сухим, но дыра, через которую просачивается вода, от этого никуда не исчезнет и со временем станет только шире. Когда магия наконец полностью вырвется наружу, никакое количество обученных гномов или эльфов в мире не сможет помешать монстрам сеять хаос. Усмирение монстров сейчас, конечно, имеет определённую пользу, хоть и сомнительную, но в конечном счёте это никак не поможет в решении более крупной проблемы. Я же хочу починить крышу. Заменить её полностью, сделать ещё прочнее, чем она была раньше.

– О, так у тебя есть какой-то гениальный план, с помощью которого можно глобально решить проблему? – спросил я.

– Вообще-то да, – ответил Эдвин. – Именно над этим я сейчас и работаю. И я уже близок к завершению работы. Очень близок. Есть только… ну, несколько трудностей, о которых мы должны позаботиться в первую очередь.