Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна [Литрес]

Он только один раз был на корабле когда искал Вирону, но информация, заложенная в него учителем, и отличная память делали свое дело. Фома знал как ориентироваться на корабле, как справлять обязанности лекаря.

Лекарь на корабле значимая фигура. Матросский хлеб труден и на кораблях всегда был некомплект. Болезни косили экипаж как коса и тогда те, кто не болел трудились за троих, а то и четверых. Кроме того, на лекаря ложились обязанности следить за соблюдением правил санитарии на корабле и за тем, чтобы всегда была чистая вода, и качественная пища. За это лекарей не любили боцманы и корабельные повара, которых звали дропы. Боцман и дроп получали деньги на закупки продовольствия. Дроп на закупку продовольствия для офицеров, а боцман для закупки продовольствия для матросов. Естественно, большая часть средств оседала в карманах этих пройдох. Все это Фома хорошо знал и ясно представлял с чем ему придется столкнуться.

– Пошли, покажу сначала твою каюту, – боцман оценивающе посмотрел на орка.

Они спустились вниз, прошли мимо каюты вторпома, откуда раздавились звуки разгульной песни, но на слух Фомы это больше напоминало крик самца лорха во время весенних брачных игр. Третья каюта оказалась его. Там царила пыль и запустение. На койке скомканное серое одеяло, пол заблеван. Круглый иллюминатор у потолка покрыт толстым слоем пыли и там свил себе гнездо огромный паук.

– Уже два рейса у нас не было лекаря, – пояснил боцман. – Заставь любого матроса убрать здесь, – затем хитровато усмехнулся. Фома молча кивнул. – Если будут трудности обращайся, – проговорил боцман и ушел.

Фома еще раз оглядел свое новое жилье – тесно, темно и вонюче. Он вышел на палубу и нашел того паренька, молоденького матроса, что плевал на него. Ухватил за ухо и когда тот попытался сопротивляться, чуть не оторвал его. Почувствовав чудовищную силу в руках худого орка, паренек сдался и заголосил:

– Не буду больше! Дяденька, простите!

Фома чуть отпустил ухо и приказал:

– Живо в каюту лекаря и наведи там идеальный порядок, иначе ухо оторву и заставлю съесть.

Боцман, сидящий на бухте каната, хохотнул и, подморгнув Фоме, подтвердил слова орка:

– Рунг. Он правда это сделает. У зеленого жалости меньше чем у капитана. Дуй быстрее в каюту и убирай.

На камбузе, куда спустился Фома, стояла непереносимая вонь от сгнившей капусты и густой дым от жаренной рыбы. Невысокий плотный дроп, в загаженном фартуке надетом на голый торс, напевая, помешал что-то в большом котле на печи. Рядом дымил противень с рыбой.

Фома подошел к нему.

– Дроп, – тронул он того за плечо, – я новый корабельный лекарь.

– Ну и иди себе, лекарь, – небрежно, рывком плеча скинув руку Фомы, отозвался тот. – Чего приперся?

– Уму-разуму тебя поучить, – спокойно ответил Фома и без замаха, ударом кулака вогнал нос дропа вовнутрь.

Фома понял, что без показательной экзекуции на него будут просто плевать. Повар замычал, ухватился руками за лицо, но Фома не дал ему передышки. Сильным ударом в живот он заставил того согнуться. И когда тот упал, пальцами вправил нос. Дроп задыхался, хватал ртом воздух, мычал и уже был не в силах что-либо сделать. Фома наложил заклинание малого исцеления и за ухо поднял грубияна.

– Ну что, ты готов меня слушать или еще поучить? – спросил Фома. – В следующий раз, я сломаю тебе палец.

Повар, ни слова не говоря, ухватил огромный кухонный тесак и неожиданно для себя оказался прижатым головой к столу. Фома вывернул руку и забрал оружие, затем ухватил мизинец повара на левой руке и просто согнул в обратную сторону. Увечье маленькое, но полностью лишает человека воли и сил к сопротивлению. Заоравшему от боли дропу, засунул в рот грязную тряпку и ударом колена в бок заставил того замолчать. Дроп судорожно закашлялся, выплюнул тряпку и завопил еще громче:

– Полундра! Братва, наших бью – хр-т!

Фома вновь засунул в рот повару тряпку. Ухватил за шею и больно сжал.

А затем смачно еще раз приложил того лицом об стол. На лестнице, ведущей вниз, раздался громкий топот и крики.

Фома спокойно развернулся к забежавшим на крик трем матросам.

– Ты кто? – они остановились в проеме дверей. – Ты что творишь, зеленая лягушка? – трое матросов возмущенно кричали, перекрикивая друг друга.

– Я корабельный лекарь… вот заставил дропа съесть тряпку, – сообщил Фома. – А вы чего приперлись? У вас дел нет?

– Ну смотри, лекарь, щас лечить себя будешь! – первым пришел в себя широкоплечий бородач со шрамом на щеке. – Молись своим степным предкам.

– Я вас заставлю вылизывать языком здесь пол, – засмеялся Фома в ответ на угрозу и сплюнул. Он знал, что плюнуть на камбузе это оскорбить команду и три матроса озверевших от такого святотатства, кинулись на него.

Вскоре они лежали лицом вниз, а Фома возил их по двое мордами по грязному загаженному полу камбуза.

Экзекуция продолжалась недолго. На крики матросов прибежало еще четверо и они также оказались лежащими лицом виз. Бил их Фома нещадно. Долго и некалеча. Наносил несильные, но болезненные удары и наконец добился того, что все они во главе с дропом подвывая от ужаса, стали лизать пол. На крик заглянул в камбуз боцман, хмыкнул и ушел ничего не сказав.

– А теперь встали! – приказал Фома. Рассматривая побитых и жавшихся друг к другу матросов, стал давать указания.

– Здесь все вымыть, чтобы блестело как у кота яйца. Воду из бочек вылить в море, бочки вымыть с уксусом. Старую капусту тоже в море. Селедку промыть. Через два часа приду проверю. Всех, кто сбежит, найду по углам и заставлю жрать свое дерьмо.

Он, сверкнув очами, оглядел избитые рожи матросов. По их виду он понял, что они ему поверили.

– Дроп, где вино для офицерского состава?

Корабельный повар нагнулся и дрожащими руками достал бутылку вина из корзины под столом. Фома взял ее и вышел. На выходе он встретил боцмана.

– Теперь, зеленый, спи вполглаза. Начал ты хорошо, но сократил себе жизнь лет на сто.

Фома равнодушно пожал плечами и пошел в каюту вторпома. Отдал бутылку и вышел. Вернулся он под скрытом и сразу врезал моряку ногой под дых. Тот уронил бутылку и громко охнул, согнулся, ухватившись за живот.

Неожиданно для Фомы он размахнулся и ударил кулаком по воздуху.

– Ну, демоны, подходите! – прохрипел он. – Я вам покажу, как умеют драться моряки.

Он сплюнул и с трудом поднялся. По звериному огляделся и пнул воздух ногой:

– Что, испугались? Змеиное племя!

Фома улыбнулся такому повороту событий и ударил вторпома ногой в грудь, тот перелетел через кровать и затих в углу.

Фома, уже не излечивая пьяницу, вышел. Проверил как малец убирает его каюту и, удовлетворенный увиденным, поднялся на палубу. Боцман сидел на бухте канатов. Он указал на место рядом с собой и пригласил орка сесть рядом.