Кристи Голден - Раскол. Прелюдия Катаклизма [litres]

– Ты меня напугал! Я не думала, что ты так тихо подкрадешься! – Она подошла к нему, протягивая руки. Молодой Тралл медленно взял их в свои.

– Мне до сих пор больно, – сказал настоящий Тралл Аггре. В этот раз она не стала ругать его, а лишь кивнула своей призрачной волчьей головой.

– Эта боль и исцеление от боли – дар Воды, – сказала шаманка. – Глубокие чувства. Любовь. Сердце, широко открытое и для радости, и для страдания. Из-за этого мы плачем… Вода движется с нами и внутри нас.

Тралл молча слушал, вспоминая те слова, которые они сказали друг другу на этой их первой настоящей встрече. Ему предстояло вновь их услышать. Тарета дала ему карту, кое-какие припасы, и наказала найти свой народ – орков. Потом они говорили о Блэкмуре. Настоящий Тралл, зная, что сейчас произойдет, хотел отвернуться, но понял, что не может.

– Что у тебя с глазами? – спросил молодой Тралл.

– О, Тралл… Это называется слезы, – глухим голосом тихо ответила Тарета, вытирая глаза. – Они появляются, когда нам становится грустно, когда болит душа, когда сердце так переполняется болью, что ей некуда больше деваться.

Несмотря на то что он путешествовал по миру духов и не имел физической оболочки, настоящий Тралл почувствовал, как слезы наворачиваются и на его собственные глаза.

– Тарета понимала, – сказала Аггра. Ее голос звучал мягко и вдумчиво. – Она познала и страдание, и любовь. Сердце переполняется чувством, и Вода начинает течь наружу.

– Она не должна была умереть! – прорычал настоящий Тралл. Он не сказал вслух: «Я должен был найти способ спасти ее».

Ответ Аггры потряс его настолько сильно, словно она нанесла ему удар:

– Ты правда так думаешь? Разве не должна была?

Тралл резко повернулся к ней, ошеломленный и взбешенный ее бессердечностью.

– Конечно же нет! У нее было все, ради чего стоило жить. Ее смерть ни к чему не привела!

Аггра в форме волка невозмутимо смотрела на него.

– Откуда ты это знаешь, Го’эл? Почему ты решил, что это – не ее судьба? Лишь она знает. Возможно, она сделала все, ради чего была рождена? Может быть, останься она в живых, ты не пошел бы по своему пути. Очень самонадеянно считать, что ты знаешь все. Возможно, ты прав. Но, возможно, и ошибаешься.

Услышав эти слова, Тралл молча уставился на Аггру. С того самого момента, когда он увидел отрубленную голову Тареты, выставленную напоказ Эделасом Блэкмуром, его мучило чувство вины. Кошмары лишь добивали его, заставляя думать только об одном: «Я должен был сделать больше».

Но тогда он действительно ничего не мог поделать, и теперь впервые был вынужден подумать о том, что, возможно, все произошедшее… было правильно. Мучительно, ужасно, жестоко. Но, возможно… правильно.

Он никогда не забудет Тарету. Никогда не перестанет скучать по ней. Но это чувство вины заставляло его действовать.

– Для тебя, – продолжала Аггра, тихо стоявшая в стороне и пытавшаяся понять перемены в его душе, – она стала благословением Воды в твоей жизни. В то время эта девушка… Го’эл, именно тогда стихия Воды стала частью твоего существа.

Тралл не знал, что сказать. Наконец, он смог выдавить:

– Спасибо.

Туман начал клубиться у ног образов из прошлого. Сначала он не хотел заново переживать это событие. И вот сейчас, когда оно вот-вот должно было исчезнуть, настоящему Траллу хотелось кричать, умолять, чтобы Тарета осталась еще на несколько мгновений. Но он знал, что это не поможет. Это видение было одновременно радостным и горьким подарком от стихий. Как и то понимание, которое дала ему Аггра.

«Прощай, дорогая Тарета. Твоя жизнь была благословением, а твоя смерть – не напрасной. Совсем немногие в этом мире могут сказать то же самое. И я всегда буду помнить тебя. Теперь я могу отпустить тебя с миром в моем сердце».

Стихиям еще оставалось что ему показать.

Туман клубился, застилая ему взор. Наконец, он снова увидел перед собой молодую версию самого себя. Пришла зима, и он был с кланом Северного Волка. Дрек’Тар и Тралл сидели у костра, протягивая к нему руки. Дрек’Тар, конечно, уже тогда был немолод, но его ум все еще был остер, как бритва. Настоящий Тралл, глядя на своего друга и учителя, почувствовал грусть. Его молодое воплощение зачарованно прислушивалось к Дрек’Тару, красноречиво рассказывавшему о связи между шаманом и стихиями. Медленно падал снег. Настоящий Тралл, просто наблюдая, почувствовал себя спокойно и уравновешенно. Даже боль в сердце от недавно увиденного образа Тареты немного ослабла.

– Я твердо стою на Земле, – сказал он, впервые по-настоящему понимая значение этого выражения. – В этом и заключается ее дар, верно?

Аггра в образе волка кивнула и с каплей прежнего ехидства добавила:

– И ты только сейчас это понимаешь? Неудивительно, что у тебя возникли трудности.

На этот раз ее колкости не разозлили Тралла, а только позабавили. Он подумал, что, возможно, дело было в передавшемся ему спокойствии и невозмутимости Земли. Как показалось настоящему Траллу, туман вернулся слишком быстро, неумолимо скрыв видение. Впрочем, Тралл понял, что Земля теперь оказалась внутри него. Он мог вернуться в это спокойное место всегда, когда ему понадобится – Тралл улыбнулся – обрести землю под ногами.

Оставалась лишь одна стихия. Он уже понял, что этот поиск видений должен был показать ему, как и когда стихии слились с его существом. Они жили вместе с ним. Он понимал даримый Огнем азарт битвы, ласковую природу Воды, а также спокойствие и непоколебимость Земли. Но он с любопытством ждал, как же проявит себя Ветер.

Туман пришел и рассеялся. Тралл увидел себя в крепости Громмаш. Снова была поздняя ночь, но жаровни, факелы и масляные лампы давали более чем достаточное количество света и тепла. Он оказался перед столом, на котором были разложены карты и свитки. Рядом с ним стоял его старый дорогой друг Кэрн Кровавое Копыто.

В отличие от предыдущих видений, Тралл не мог точно сказать, когда происходила эта сцена, поскольку совещаний такого рода за последние несколько лет было великое множество. Он улыбался, глядя на то, как его другое воплощение и Кэрн оживленно беседовали о переговорах, правах на землю, соглашениях. Как они со всех сторон рассматривали проблемы и находили решения. Видение быстро переменилось, и Тралл уже стоял рядом с Джайной. Таких встреч тоже было много. Вместе они говорили о мире и о том, как его достичь.

Тралл не испытывал никаких сильных эмоций, кроме беспокойства за безопасность народа, который он возглавлял. Не было ни ощущения твердости под ногами, ни жгучего стремления к развязке. В те минуты с Джайной и Кэрном Тралл использовал свою голову, а не могучее тело или чувства. Их беседы были интеллектуальными, разумными. Они говорили о новых начинаниях. О надежде.