Сергей Лукьяненко - Цель и средства. Лучшая фантастика – 2021 [сборник litres]

Ничего под контролем не было, вообще ничего.

– Приказываю исходить из того, что носители вируса уже на кораблях, – заявил командующий. – Работаем по худшему варианту, то есть со дня на день флот начнет терять боеспособность. Задача – предотвратить. Думать уже некогда, будем искать готовые решения. Они где-то у нас под носом, я уверен. Значит, узнайте, что делать, – и делайте! Контр-адмирал Бунин, справку о данных перехвата немедленно мне на стол… Чего уставились, дорогие товарищи?! Да, я собираюсь доложить наверх. «Мы можем не верить в чертей, но если дома запахло серой, обязаны принять все меры, вплоть до производства святой воды в промышленных масштабах!» Не помню, чьи это слова, но сказано верно. Дайте мне справку, я доложу – а если потом окажется, что я паникер, пусть об меня вытирают ноги! Но сначала пусть вымоют руки! И вы тоже!

Химик и Бунин спрятали руки за спину. Доктор на мониторе посмотрел куда-то вниз.

– Ковид сто семнадцать… – пробормотал командующий. – Почему?!

– Это бортовой номер фрегата, на котором засекли первую вспышку, – сказал Бунин. – Товарищ адмирал, мне придется сойти на берег. Разрешите убыть? Есть наводка на интересного человека. Ну и дальнейшую нашу работу мне лучше координировать с базы, если позволите.

– На берегу соблюдай дистанцию, не дыши на людей, – бросил командующий. – Разрешаю.

– Если готовимся к худшему, там носителей уже… мягко говоря, много.

Командующий тихо зарычал.

– И им уже все равно, – добавил Бунин. – И нам тоже. А надеть костюм химзащиты я не могу, сами понимаете.

– Хорошо. То есть ничего хорошего… Ну, действуй по обстановке. Кого ты там ищешь?

– Старого доктора.

– Он здесь?! – командующий так резко выпрямился, что слегка подпрыгнул в кресле.

– Да, но… Все сложно.

– Как ты его вычислил так быстро…

– По спискам. У него сын на берегу служит, тоже медик. А сам полковник запаса Федосеев был после увольнения научным сотрудником гражданского института, теперь пенсионер, но… Короче, сложно все. Родственники неохотно идут на контакт. А я не могу давить на них, пока мы секретим эту историю.

– Даже если он бичует – найди! – приказал командующий.

– Да не бичует. – Бунин досадливо скривился. – Я кое-что заподозрил по некоторым обмолвкам, навел справки – и угадал. Старый доктор лежит в дурке.

– Где?!

– В сумасшедшем доме.

– Сдается мне, нас кто-то сглазил, – буркнул химик. – Ну и бардак! Просто феерический бардак!

– Вот не надо! Никакого бардака, прекрасная дурка, прямо образцово-показательная, – возразил Бунин. – И мы там не чужие люди! Это неврологическое отделение нашего госпиталя.

– Ах, он в нашем?.. Так какие проблемы? – спросил командующий.

И, не дожидаясь ответа, подвел черту сам:

– Да, ты прав. Все сложно.

Заведующий отделением неврологии полковник медицинской службы Цогоев встретил Бунина в маске.

«Откуда ты знаешь?!» – едва не ляпнул Бунин.

– Ты что-то знаешь, чего не знаю я? – осторожно спросил он.

– Я знаю все! – прогудел Цогоев, делая страшные глаза. – А что случилось?

– Это секретная информация. Расскажи о Федосееве.

– Врачебная тайна! – мстительно отрезал Цогоев.

– Хранить тайны – моя профессия, – гордо заявил Бунин. – И я способен быть благодарным. В разумных, конечно, размерах. Бутылками, а не канистрами.

– Да ну тебя… А Федосеев славный дядька, – смилостивился Цогоев. – Но… Сдается мне, наш доблестный флот сильно его обидел.

– Флот не умеет обижать, – сказал Бунин. – Флот выше этого. А вот отдельные люди в черном… М-да… И в каком состоянии пациент? Хотя бы слегка вменяемый? Или вы его на таблетках держите?

– Что за дремучее представление о современной высокотехнологичной медицине!

– Я пришел в современный высокотехнологичный дурдом! И первое, что вижу, – психоневролога в маске! – перешел в атаку Бунин. – Какое может быть представление? Страшно мне, понял?!

– Стыдно бояться, ты же моряк!

– Так, хватит! Что тут у вас творится?

– Да ничего… Допустим, у меня есть основания прятать морду лица. А работать надо. Вот и все.

– Температуру мерил? – деловито спросил Бунин.

– Температуру… – протянул Цогоев. – Почему температуру? А ну-ка, больной, докладывайте! На что жалуетесь?

– Это ты докладывай старшему по званию! Мерил или нет, спрашиваю?!

– Зачем?!

– Но ты же кашляешь?!

– Не-ет… А какие еще симптомы? – заинтересовался Цогоев.

Только сейчас Бунин понял, что у психоневролога в маске затруднена речь, словно тот катает во рту большой ком жвачки.

– Да иди ты, – сказал Бунин. – Ну так что с Федосеевым? У меня совсем нет времени.

– Да идет он! – Цогоев усмехнулся и тут же тихонько ойкнул. – Сюда идет, как будто ко мне на обследование, сядете в кабинете – и общайтесь. Секретная информация, пф-ф… Подписку не забудь взять. Со всех.

– Подписки – это Особый отдел любит, а разведка, она режет длинные языки, и все дела, – парировал Бунин с облегчением. – Значит, Федосеев в норме? А почему он здесь?

– Старик принимает терапию, у которой неприятные побочки. Его замучили панические атаки. Он могучий дед, но ПА кого хочешь достанет. Затянул, конечно… И ведь сам медик! Это проблема его поколения, они все выросли с мыслью, что психушка – как приговор… Кстати, вы ничуть не лучше. Более-менее научились не бояться проктологов, хотя и отпускаете дебильные шуточки на их счет, а к психиатрам еще не привыкли.

– Все-таки терапия у Федосеева – от… – Бунин покрутил у виска пальцем.

Цогоев шумно засопел.

– Да пойми ты, у него могут быть важные данные, – почти взмолился Бунин. – Но если он сумасшедший…

– Ну что за дикий народ, а? Почему, если неврология, обязательно сумасшедший? У нас тут не все сумасшедшие!

– Конечно, не все! – с жаром поддакнул Бунин.

– А Федосеева мы приводим в норму перед нейрохирургией. Вживят ему электроды в мозг… Ты чего? Опять испугался?

– Нет-нет, – быстро сказал Бунин. – Естественно, электроды, как я сразу не догадался!.. А что у тебя с лицом?

– Ой, да Наташка сковородкой въехала. Губу разнесло – третий день притворяюсь, что простужен.

– Надеюсь, не за дело, а от большой любви?

– Так точно. Но могла бы посуду найти и полегче… Ага, больного доставили. Пойдем.

У двери кабинета Цогоев придержал Бунина за плечо.

– И все-таки какие симптомы?

Бунин тяжело вздохнул.

– Я не знаю, – честно признался он.

– Сколько раз говорил, не доведут до добра чурки косоглазые, – буркнул Цогоев. – Кого они тогда сожрали, летучую собаку?.. А теперь небось дохлую! А вы с ними целуетесь… Значит, одышка, сухость во рту, отсутствие вкуса и обоняния, нарастающая тяжесть в грудной клетке… И кашель такой характерный – ни с чем не спутаешь.