Сергей Лукьяненко - Не место для людей [litres]

А за ним, невидимые, неощутимые, наверное, ни для кого, кроме него да Единорога, вползали осторожно, подобно легчайшему утреннему туману, совсем другие, те, кому тут и вовсе не могло быть места.

И он сам приоткрыл им двери. Неужто Тэль не чувствует?

– Изнанка идёт, – глядя прямо в глаза Обжоре, сказал Виктор. – Но не только. Хаос тоже ищет сюда дорогу, Хранитель.

– Ничего я не… – начал было толстяк, но враз осёкся.

– Уводи людей, – прорычал Крылатый Владыка, и четвёрка магов с Изнанки боязливо попятилась. – Уводи настоящих людей, товарищ Обжоров. Уводи быстро. Можешь их… вместе с техникой… прочь отсюда?

– Могу, – быстро ответил тот. – Трудно, попотеть придётся, но коли хозяин требует…

– Действуй! Силы наши тут ограничены, и весьма, но…

– Ничего. Я добрым словом… и кое-чем ещё, – ухмыльнулся Обжора.

– Виктор, что ты задумал? – заглянула ему в глаза Тэль.

– Сейчас увидишь, жена. Мы выйдем отсюда и перекинемся… Эй, Береты! Позовите сюда госпожу Ивер, хватит ей уже развлекаться. Силу передавать друг другу умеете?

Четвёрка переглянулась.

– Я умею, – подал голос Георгий. Под внимательным взглядом Владыки стушевался. – Ну, как «умею»… делал один раз…

– Сумеешь и другой. Тэль, объясни им азы.

– Виктор! Что ты задумал?!

Глаза её так и полыхнули.

– Вслушайся, Единорог, – сказал он твёрдо, и Тэль охнула, зажимая рот ладошкой.

– Идём отсюда. Надо успеть, пока они не начали всерьёз.

– Но какие у них шансы?..

– Здесь? Никаких. Но они пойдут со всех сторон.

– Вторжение… – прошептала Тэль, бледнея.

– Мы выдержим, – Дракон обнял её. – Мы сможем.

…Они выбегали из недостроенного подъезда, опрометью мчались прочь, не разбирая дороги. Откуда-то вынырнула Лой, облизывающаяся и очень довольная, Ярослав торопился следом.

За спинами раздался громовой голос Обжоры:

– Срочно, срочно, немедленно покинуть рабочие места!.. Возможно химическое заражение!.. Организованно покидаем зону строительства!.. – словно дюжина громкоговорителей разом.

Виктор не обернулся.

Пришло время вспомнить, что он таки Дракон. Что он принадлежит Срединному Миру. И заделать, наконец, эту дыру.

Вот и рубеж, вот и огни лагеря, вот сбегающиеся стражники…

– Ярослав. Вспомни всё, чему я тебя учил. Если оттуда кто-то полезет… странный – бей сразу и наверняка. Вопросы не задавать, в переговоры не вступать, на слёзы и сопли не поддаваться. Мёртвых, кого сможете, отведите подальше.

– Сейчас здесь будет горячо, да, Владыка?

– Да, Страж. И даже очень.

– Воинство Серых Пределов исполнит свой долг, Повелитель.

– Конечно. Мы все исполним. Ступай.

Тэль, по-прежнему бледная, вдруг затрепетала испуганной птицей, вытянулась в струнку, глаза закатились.

– Что с тобой? – кинулся было к ней Виктор, но она лишь шевельнула слегка пальцами, мол, не мешай, слушаю.

Хорошо, Единорог, внимай. А мы…

Трубный глас Обжоры стих. Несколько мгновений царила тишина, лишь перекликнулись где-то птицы.

А потом со скрипом шевельнулся недостроенный дом, подобно чудовищной гусенице принялся изгибаться, отдирать себя от фундаментов, а может, и вытаскивать их из земли. Над стройкой пронёсся жаркий ветер, заклубились низкие облака. Полоснули первые молнии.

Изнанка, пусть изменённая, – и Хаос? Рядом, рука об руку?!

Всё, что угодно, мог вообразить себе Крылатый Владыка, только не это.

Или всё ещё хитрее?..

– Тэль!

Она вздрогнула, открыла глаза, совершенно неживые, глядящие куда-то в неведомую глубину, где одни лишь Единороги способны проложить путь.

И сказала – тем же неживым, абсолютно чуждым голосом:

– Владыка… наша дочь привела с Изнанки Убийцу Драконов.

Нотти приняла решение спонтанно.

Вначале она сидела, глядя на рослого, спокойного парня, назвавшегося её братом Всеволодом. Парень то ли заснул, то ли медитировал. «Пытался связаться с родителями», как он сказал.

Это что же – с Драконом и Единорогом?

Она знала, что Срединным Миром правит клан Драконов. Мужчины в нём Драконы, женщины Единороги. Фу, сексизм, даже в название клана женщин не вынесли! Обозвали Единорогов «Неведомым кланом». И они, конечно же, не всегда Драконы и Единороги. Это лишь их магическое воплощение, форма, которую они принимают, когда их живая плоть заменяется бурлящим хаосом, воплощающейся магией. Далеко-далеко, в Изнанке, может появиться маг-оборотень, превращающийся в зверя, но там слишком мало магии, чтобы воплощение было настолько фантастичным и нереальным.

Итак, её отец Дракон, а мать Единорог?

И она это всё забыла?

Как это вообще возможно, забыть всё, что относится к твоей жизни, помнить лишь общее, а не частное? Мать и отец качали её на руках, кормили с ложечки, брат вопил: «Ма, она опять мне мешает!» – но ничего этого не осталось в памяти?

У неё была кошка или собака? Или в семьях Драконов нет домашних животных?

Она играла в куклы? Училась колдовать?

«Я должна найти себя», – подумала Нотти.

Лодка неслась по реке против течения, направляемая ожившим потоком. Нотти опустила в воду руку, коснулась невидимых тонких струн – дрожащих линий иномирной силы. «Училась я этому или знала всегда?» Она шевельнула пальцами, потянула нити, ослабила одни и подобрала другие. Вода сопротивлялась, вода её никогда не любила, но девушка не сдавалась, и стихия покорилась.

Лодка повернула к берегу. Подошла к галечной отмели, мягко зарылась носом. Всеволод вдохнул глубже, но не открыл глаз.

– Если ты брат, то ты поймёшь, – прошептала Нотти. – Если не брат… то мне плевать.

Она потянулась, раскинула руки. Поймала ветерок, несущийся над водой.

Воздух её любил.

Нотти не помнила, как и когда этому училась. Только чувствовала, что это сложно, что не всегда получалось, что такое умеют совсем немногие…

Она умела.

И воздух здесь был пропитан силой так, как никогда и нигде прежде.

Нотти стала ветром.

Лодку качнуло, когда девушка растворилась в воздухе. Вихрь ушёл вверх, ввинтился в небо невидимой спиралью, пробил низкие облака, на миг просверлив в них дыру, куда заглянул клочок синего и краешек жёлтого.

Нотти взлетала над Срединным Миром.

Ещё никогда она не становилась такой быстрой и не поднималась так высоко! Голубизна неба стремительно сменялась густой синевой, синева наливалась фиолетово-чёрным, проглядывали тусклые, а потом яркие искры звёзд.

«Я же задохнусь!» – подумала Нотти удивительно спокойно, зачарованно. И тут же засмеялась этой глупой мысли: она сама была ветром и воздухом, стратосферным вихрем, несущимся всё выше и выше, к солнечному диску… действительно диску, тот утратил обычный «изнаночный» вид, превратился в косматый полыхающий лик – то ли древнего бога, то ли сгустившейся силы. Солнце не смотрело на Нотти, солнце нежилось в темноте межмирового пространства, согревая огромный диск Срединного Мира.