Сергей Лукьяненко - Не место для людей [СИ]

Ночь умирала.

Ещё сияли в небе разноцветные звёзды, складываясь в узоры незнакомых созвездий. Ещё раздавались трели соловьёв и уханье сычей. Ещё дул с лесистых склонов гор лёгкий ночной бриз, делая весеннюю ночь прохладнее.

Но далеко на востоке, над горизонтом, небо над гладью океана порозовело. За краем мира близилось утро. Ночная тьма начала редеть, обрисовывая скалистые кручи, обрывающиеся к самому морю. А в море, не так уж и далеко от берега, рассекая горизонт, вырастала чёрным конусом скала, увенчанная силуэтом замка — огромного, грубого, будто вытесанного из плоти самих скал, тёмного и беззвучного, то ли покинутого, то ли спящего.

Прямо напротив острова, на вершине утёса, нависающего над прибоем, над бьющими в берег волнами и клочьями пены, мальчик и девочка сидели на стволе поваленного ветром дерева — и смотрели на восток. На рассветающее небо и чёрный контур острова и замка.

Девочка была хрупкой и совсем юной, не больше четырнадцати-пятнадцати лет. Мальчик постарше на год или два, широкоплечий и на голову выше. Его щёки уже были знакомы с бритвой (хотя и не слишком в этом нуждались), а голос сломался и звучал совсем по-взрослому.

— Не замёрзла? — заботливо спросил он подругу.

Девочка, набросившая на плечи его куртку, молча помотала головой. Она была одета в праздничное платье — со шнурованным лифом, короткими пышными рукавами, платье красивое, но не слишком тёплое.

— Как рассветёт — пойдём вниз, — сказал юноша. Мрачно посмотрел на тёмный остров. — А то, не ровен час, господин Дракон изволит на прогулку вылететь.

— И что с того? — спросила девочка. — Боишься, что сожрёт?

Юноша пожал плечами. Ответил:

— Не боюсь. Но по доброй воле к Замку-над-Миром не ходят.

Он покосился на девочку. Собрался с духом. И спросил:

— Нотти… могу я тебя поцеловать?

Некоторое время девочка молчала, глядя на замок, всё ощутимее проступающий на фоне светлеющего неба. А потом ответила:

— Можешь, Тран. Но только если…

— Что? — воскликнул юноша.

— Если прыгнешь вниз с утёса.

Парень несколько секунд смотрел на неё сквозь ночной сумрак. Потом поднялся, сделал два шага и остановился на краю скалы. Метрах в тридцати под ним шумели волны, разбиваясь о камни и откатываясь назад.

— Я же не птица, — рассудительно сказал Тран. — Не маг Воздуха. Не дитя стихий. Я обычный человек. Если я прыгну — то расшибусь насмерть. Даже до глубокой воды не допрыгну, в камнях изломаюсь.

— Верно, — сказала девочка.

— Ты хочешь, чтобы я умер? — спросил парень.

— Нет.

— Понятно. — Тран плюнул вниз, в тёмную бездну с барашками пены на волнах. — То есть ты таким образом сказала мне «нет»?

Девочка не ответила. Продолжала сидеть, вытянув ноги и глядя на тонкую розовую полосу света над горизонтом.

— Мне пора, — сказал Тран обиженно. — Как рассветёт — мастерскую прибирать, пар заводить. Гномы опозданий не любят.

— Ты иди, я ещё посижу, — ответила девочка. Увидела, что парень колеблется, и добавила: — Иди, иди.

— Странная ты, — выдохнул парень. — Смотри, не засиживайся, дракон сожрёт. Все знают, он юниц предпочитает.

— Ничего, не сожрёт, — хладнокровно ответила девочка. — Он вчера наелся до отвала.

— Кого? — заинтересовался Тран.

— Не «кого», а «чего». Жареной на углях утятины.

— Да ну тебя! — махнул рукой парень. Пошёл к едва различимой тропке, ведущей к подножью утёса.

— Куртку-то возьми! — сказала девочка.

Парень вернулся, неуверенно взял куртку. Спросил:

— А ты как?

— Не замёрзну. Солнышко восходит.

Тран ещё раз вздохнул и с болью в голосе сказал:

— Какая же ты чудная! Угораздило меня с тобой весь вечер танцевать… а потом на гору тащиться… и даже поцелуя пожалела! Что он у тебя, последний?

— Нет, первый, — серьёзно ответила девочка. — Потому и берегу.

— Бережёшь ты! — возмутился парень. — Хорошо, что со мной пошла на рассвет смотреть! Я человек честный! А если бы кто непорядочный оказался — уберегла бы?

Девочка повернула голову, посмотрела на него и улыбнулась:

— Уберегла бы. Не сомневайся. Да ты иди, Тран. Иди. Может, на летней ярмарке увидимся.

Тран снова махнул рукой и затопал вниз по тропинке, бормоча что-то о «чудной» и «лучше бы спать пошёл».

А девочка осталась сидеть, глядя на восходящее солнце.

Вот горизонт вспыхнул огненной точкой. Вот точка расплылась в линию, выгнулась бугром — и солнце зашевелило мохнатыми щупальцами золотых лучей, опираясь ими о воду и вытаскивая себя в небо.

Из лесной чащи за спиной девочки вышла высокая женщина в ниспадающем до икр платье из золотистой парчи. Как она в таком одеянии ухитрялась прятаться где-то рядом, не зашумев, не запачкавшись, не порвав одежды, как сохранила при этом причудливую причёску из золотых волос — было совершенно не понятно.

— Привет, Лой! — сказала девочка, не оборачиваясь.

Лой Ивер, глава клана Кошки, не самого большого, но весьма влиятельного, грациозно присела рядом с девочкой. Вздохнула:

— Скажи, Нотти, неужели ты хотела смерти этого славного юноши?

— Конечно же, нет!

— Тогда он был прав, ты таким образом ему отказала? — Лой Ивер покачала головой. — Ах, Нотти, Нотти! Мальчики в этом возрасте бывают так глупы! Если бы он прыгнул?

— Я бы его спасла, пожалуй, — решила девочка. — Но он не прыгнул бы, и я это знаю. Он умный парень, учится у гномов механике, помогает родителям. Но слишком уж… приземлённый? Пусть подумает о необычном.

— Ясно, — Лой Ивер вздохнула, обняла девочку за плечи. — Что тебя сюда тянет-то?

— Красиво, — ответила девочка. — Даже из замка не такой красивый восход. Знаешь, почему? Оттуда самого замка не видно.

Солнце уже наполовину выбралось из-за горизонта. Стала видна улыбающаяся рожица на солнечном диске — добродушное широкое лицо, сияющее над морем. Огненная голова, как рисуют солнышко дети на картинках, озаряла мир.

— Сейчас… — сказала Лой.

Солнце на миг расплылось — и стало просто солнцем.

Раскалённым огненным шаром.

— Чудят Прирождённые, — усмехнулась Лой. — А я однажды видела злое солнышко. Хмурилось, зубы скалило… Знаешь — страшное дело! Ну что, пора тебе домой?

— Зачем ты за мной ходишь? — спросила Нотти. — Неужели думаешь, что мне угрожает опасность?

Лой Ивер рассмеялась.

— Опасность? Опасность для дочери Дракона и Единорога? Для девочки Неведомого клана? Что ты, детка! Ты поссорилась с отцом и матерью, ты была в гневе и удрала на ярмарочный фест, полный подвыпивших простолюдинов. Я опасалась за селян!

Девочка помолчала. Подобрала камешек, повертела в пальцах, дохнула. С ладони сорвалась алая, как кровь, искра, взмыла навстречу поднимающемуся солнцу.