Глен Кук - Крепость во тьме [книги 1, 2, 9] [сборник litres с оптимизированными иллюстрациями]

Я что-то услышал. И оно мне не понравилось. По главной палубе стучали сапоги с железными подковами. Моя команда предпочитала не оставлять на палубе царапин.

Как кто-то мог попасть на борт? Мы были вдали от всего мира, на полпути между раем и адом.

Ветер пошевелил паруса. Плохо. «Дракон» мог развалиться на части, если на нем не будет команды, умеющей с ним управляться.

Команда. Я предположил, что товарищи пробудились, как и я. И это означало, что они видели бродящего по палубе. Что они чувствовали? Страх? Надежду? Ярость? Скорее всего, последнее. «Драконом» всегда двигали ярость и ненависть. Эти чувства наполняли наши души всю жизнь.

Я изо всех сил напрягся, пытаясь пошевелиться. Тщетно. Я задрожал от ярости. Я ненавидел вдохнувшее в меня жизнь облако, мне страстно хотелось уничтожить тварь, явившуюся на мой корабль без приглашения.

Чья-то нога толкнула меня в плечо, перевернув на живот. Кто-то забрал мой лук. Я озверел. Лук значил для меня все, он был моими сердцем и душой, был мной… Чьи-то руки подхватили меня под мышки, подняли, подтащили к борту и прислонили к нему.

Теперь я увидел.

Этот колдун выглядел еще менее по-людски, чем предыдущий. Он походил на человека в мешковатой и плохо скроенной рыбьей коже, со змеиной маской на голове.

Ничего подобного в моем мире не существовало. Даже в мифах и легендах.

В вантах гудел ветер. Паруса сердито трещали. Мы могли их потерять. Все время, пока мы торчали в туманном плену, они были подняты. Нос «Дракона» поднимался и опускался – корабль выходил в живое море. Меня слегка затошнило – я из тех моряков, которые так и не привыкли к качке.

Туман рассеялся. Я мог лишь смотреть перед собой. Колдун-Рыба то появлялся, то исчезал из поля моего зрения, собирая оружие у лежащих. Неожиданная резкая боль подсказала мне, чем он руководствовался. Мы приходили в себя.

Дурак! Все колдуны – дураки. Он надеялся, что окажется в безопасности, забрав оружие? Это же «Дракон-мститель». Вероятно, он мало что о нас знал.

У меня возникло желание помучить его от души, просто ради того, чтобы услышать его крики. Мне хотелось, чтобы кто-то страдал еще больше, чем я сам.

Небо впереди оставалось бесцветным. Я заметил на воде белые отблески – волны поднимались достаточно высоко, серые и холодные. Холодным был и ветер. Меня начала бить дрожь. Напрягшись, я заставил себя закрыть глаза, затем снова открыл их и сосредоточился на том, чтобы пошевелить пальцами.

Рыба стоял на полубаке, собирая игрушки Маленького Мики. Мика смотрел в мою сторону осмысленным взглядом. Я моргнул. Он моргнул в ответ.

Воспользовавшись качкой, я упал на живот. Закрыв глаза, я набрался упрямой решимости, которую Колгрейв мог вызывать у себя по желанию. Я подобрал под себя одну руку, потом другую, пошевелил ногами и, оттолкнувшись от палубы, уставился на Рыбу.

Он тоже удивленно уставился на меня. Я демонически улыбнулся.

Дюйм за дюймом я переместился к гакаборту, осторожно поднял руку, ухватился за опору и, подтянувшись, встал. Левой рукой я вытащил из-за голенища нож, которого он не заметил. Ему даже не пришло в голову меня обыскать.

Неумно. Я навалился животом на поручни. Рыба не понимал, насколько мы опасны. Следовало преподать ему урок.

На главной палубе кто-то застонал. Худой Тор, наш боцман. Ничто не поможет Рыбе, если он окажется рядом с Тором. Тор существовал для того, чтобы убивать. И не утолял свою жажду уже вечность.

Рыба спускался с полубака. Позади него выпрямился Мика, доставая метательный нож, не замеченный незваным гостем.

Стоя, я мог видеть большинство наших. Они шевелись, выпучив глаза и корча гримасы. Шансы Рыбы выглядели незначительными. За ним следили десятки обжигающих взглядов. Не оставалось сомнений: еще немного – и кто-то на него бросится.

Рыба поспешно поднялся по кормовому трапу и спросил что-то на непонятном мне языке. Я снова улыбнулся, думая о его незавидной судьбе.

Подойдя к борту, откуда я мог его видеть, он снова заговорил на том же незнакомом языке. Я ухмыльнулся. Он перешел на ломаный итаскийский:

– Ты Лучник?

Я не ответил.

Лицо его исказила нечеловеческая гримаса – то ли гнев, то ли растерянность. Он направил на меня суставчатый палец, и его руку окутала темнота.

Меня пронзила боль. Я пошатнулся и застонал.

– Отвечай. Ты Лучник?

– Да, – тихо ответил я и, слегка улыбнувшись, скосил глаза в сторону.

Он удивленно повернулся.

Я вонзил нож ему в почку. Или туда, где у человека находится почка.

Взвизгнув, Рыба отскочил на два ярда и развернулся ко мне лицом. Заведя руку за спину, он вытащил нож, несколько мгновений разглядывал его, а потом посмотрел на меня.

Моряки уже направлялись к корме. Малыш и Худой Тор поднимались по трапам. Малыш держал нож в зубах. У Тора нож висел за поясом. Остальные тоже были вооружены.

Морщась от боли, Рыба бросил мой нож за борт, что-то бормоча на странном языке.

Я достал еще один нож, намереваясь броситься на Рыбу, когда Малыш и Тор окажутся наверху. Рыба выплюнул несколько последних слов, словно ненавистную плоть врага. Мой нож загудел и начал нагреваться. Не выпуская его, я шагнул к Рыбе.

Стяжка на грот-мачте лопнула, и такелаж оборвался. На палубу упала рея, разрывая канаты.

Глупый колдун хотел разоружить нас, воздействуя на железо с помощью заклинания. Железо и магия не слишком сочетаются. Корабль вокруг него начал разваливаться.

– И что дальше? – рассмеялся я. – Или тебе все равно, если ты утонешь вместе с нами?

Может, он и в самом деле был рыбой?

Он яростно уставился на нас. Ему ответили тем же. Наша ненависть была даже сильнее – ибо мы ненавидели само свое существование, предпочитая пребывать в вечном сне посреди тумана. Взглянув на нас, он перепрыгнул через поручни и, приземлившись на главную палубу, поспешил к полубаку, откуда по другому трапу спускался Мика. Сапог колдуна обрушился на лицо Мики.

Команда устремилась за ним. В воздухе мелькали ножи, не причиняя никому вреда. Морякам не удавалось вскарабкаться по трапам – Рыба оказался намного ловчее. Он перепрыгивал с одного трапа на другой, подыскивая подходящее заклинание.

Меня это изрядно веселило.

Погода ухудшилась. Я собрал Тора и Тока, моего первого помощника, на полубаке:

– Нужно привести такелаж в порядок и как следует поставить паруса. Нам вовсе ни к чему их лишиться, и остального такелажа тоже.

Поворчав, они взялись за дело. Они были хорошими моряками, как и мы все. У нас была вечность практики.

Десяток человек выстроились в ряд лицом к Рыбе. Остальные занялись кораблем. Наш гость твердо решил нам помешать.

Мика добрался до кормы.