Сири Петтерсен - Поток [litres]

Всевидящий облокотился о шкаф и сгорбился. Лопатки выпирали из-под мантии.

– Ты не повидала и двадцати зим, а рассуждаешь о вечности? С-с-скользнула прямо в бурю, которая бушевала тысячу лет, и утверждаешь, что можешь всё исправить? Как ты считаешь, что такого ты поняла, чего я до сих пор не знаю?

Хирка ощутила привкус горечи.

– Что надежда имеет смысл!

Собеседник повернулся так резко, что девушка вздрогнула. Полы чёрного одеяния взвились и коснулись её легко, как пёрышко.

– Надежда? Думаешь, ты представляешь, что это такое? Ты не знаешь меня. Или даже собственную семью. Твои родные целую вечность жили, погрязнув в планах и тайнах, и если бы у тебя имелись мозги, ты бы прислушалась к тем, кто понимает побольше твоего. Вс-с-сё так, как я сказал. То, что уничтожено Потоком, никто не в силах исправить!

Хирка пристально посмотрела на Всевидящего. С какой стати она вообще когда-то думала, что он поможет?

– Ты стар, – прошептала она. – И застыл в действительности, из которой никогда не найдёшь выхода. Ты сдался. И это меня ты называешь слабой?

Всевидящий поднял руку и стянул капюшон, открывая лицо.

Хирка приглушённо вскрикнула, резко подалась назад и чуть не свалилась со скамейки. Перед девушкой стоял не трупорождённый. Перед ней предстало чудовище без рта и носа. Только под половиной клюва виднелся красный зев. В нём шевелился язык. Чёрный и острый. Кожа на шее выглядела пупырчатой, как будто покрытой мурашками. Всевидящий не был ни мужчиной, ни вороном, а чем-то средним. Фантастическим монстром. Кошмаром. Чудищем. Оно смотрело на Хирку.

Затем заморгало круглыми, косо посаженными птичьими глазами и прохрипело:

– Я был здесь, когда Наиэль забрал Поток. Когда вытянул его из земли. Из воздуха. Когда создал древо. Я находился здесь, застряв в состоянии перехода от мужчины к ворону. Вот что Поток, умирая, сотворил со мной. А теперь являешься ты и говоришь, что всё можно исправить. Всё можно переделать. Думаешь, ты сумеешь рассказать мне что-нибудь новое об исцелении? О Потоке? И о надежде?

Хирка не находила слов. Она знала, что у неё от изумления открылся рот. Но ничего не могла поделать. Если таково лицо Всевидящего, то что скрывается под мантией? Всё в его теле оказалось не на месте. Вечная жизнь чудовищем, застывшим в страдании. Застывшим посреди перемены, которой не суждено завершиться.

То, что уничтожено Потоком, никто не в силах исправить.

Дочь Грааля явилась сюда убеждённой, что смерть – это самое страшное…

Сердце сжалось от ярости во взгляде ворона. Сжалось так, что из глаз хлынули слёзы. Хирка протянула руку к лицу Всевидящего, но он перехватил её за запястье. Когти вонзились в кожу.

– Сочувствие? Вот что ты хочешь мне дать?

Он отпустил её и оттолкнул.

– Уходи. Немедленно!

Хирка пошарила по столу в поисках шеста, схватила его и попятилась назад, вышла в коридор, в благословенный мрак, а затем под дождь.

Держась в тени и низко надвинув капюшон на лицо, Ример перескакивал с крыши на крышу через проулки, которые тянулись вдоль реки к дому Дамайянти. Но имлинги стали более бдительными даже по вечерам. Они нервничали из-за беспорядков в Совете и слухов о войне и слепых. Теперь в Маннфалле оказалось сложнее скрываться.

А вот пить имлинги не перестали.

Было поздно. Заведение Дамайянти постепенно пустело. Ример перебрался через крышу к надстройке с приоткрытыми окнами и прислушался к звукам улицы: народ уже расходился после вечерних попоек, однако многие пока толпились у главных дверей, поэтому идти этим путём было слишком рискованно.

Ример открыл окно, залез в дом и оказался на чердаке. Потом побежал вдоль коридора по потолочной балке. Из комнат и каморок доносились звуки, которые говорили, что вечер закончился не у всех. Хорошо, что возбуждённые имлинги теряли бдительность.

Юноша спустился и отыскал комнату Дамайянти, зная, что она окажется заперта. Затем достал отмычку и огляделся. По-прежнему никого. Замок со щелчком поддался, впуская позднего гостя. Дверь он оставил незапертой, чтобы не пугать хозяйку без надобности.

Ример забыл, каким скромным было её жилище. Тихий уголок в доме, набитом разноцветными шелками и звоном жемчужин. Единственным предметом мебели служила кровать, на которой могли уместиться трое. Когда юноша впервые увидел комнату, то подумал, что ложе являлось пристанищем для бесконечного потока партнёров. Исходя из всего, что он знал, дело именно так и обстояло, но имелись и другие причины, по которым кровать была такой громадной, что её едва можно было сдвинуть с места. Она скрывала проход в старые городские стены к той части каменного круга, что находилась под землёй.

Молодой мастер присел на край постели рядом с парой подушек из овечьей шерсти. Звериные кости и черепа с закрученными спиралью рогами украшали ниши в стенах.

Ример ждал. Кровать манила его, обещала крепкий сон и возможность забыть увиденное сегодня вечером. Сожжённый дом Ярладина. Усиленную стражу у Эйсвальдра. Чёрное пожарище на месте чайного дома Линдри. Полное уничтожение. Все эти места влекли Ан-Эльдерина. Он должен был увидеть их собственными глазами.

Шаги… Дамайянти приближается.

Ример услышал, как она остановилась перед комнатой. Помедлила. Потом вошла и заперла дверь изнутри. Облегчение танцовщицы при виде юноши казалось почти трогательным. А кого она ожидала встретить?

– Ример…

Дамайянти подошла к одной из ниш и зажгла масляную лампу, двигаясь как змея. На подоле прозрачной юбки позвякивали жемчужины. Загорелся свет, лизнул стены под черепами и стал отбрасывать мрачные тени на потолок.

Танцовщица села рядом с Римером. Ближе, чем требовалось.

– Мне нужна кровь, – сказал он.

Близость Дамайянти провоцировала. Она сделала его рабом клюва. И до сих пор служит Граалю. Её влюблённость в бывшего ворононосца дела не облегчала.

– Равнхов? – спросила она.

Ример не знал, предвидела танцовщица его поездку или же получила информацию о ней от повелителя. Нельзя сказать, что это имело какое-то значение. Он кивнул.

– Мне нужен запас на некоторое время. Чтобы хватило примерно до тех пор, пока мир не пойдёт к чертям собачьим.

– Значит, мы видимся в последний раз? Перед… перед тем как всё кончится?

Дамайянти почти незаметно провела рукой по бедру собеседника. Он оттолкнул её ладонь сильнее, чем требовалось. Девушка поймала взгляд Римера. Её глаза были обведены чёрным. Украшение, похожее на воронье серебро, спиралью спускалось от виска вниз по щеке. Выражение лица казалось на удивление серьёзным.

– Он причинил тебе боль… – Ример отвёл глаза. Он не мог принять сочувствия от женщины, которая и дала Граалю возможность терзать его. – Поверь, он не собирается мучить тебя, так как никогда не делает ничего без необходимости. Я знаю его и хотя не представляю, чем ты занимался, но… Оставь это. Намного проще следовать приказам. Грааль беспокоится о тебе. Я уверена в этом.