Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

– Ты всегда была любопытным ребенком, Надя. Сыплющим нескончаемые вопросы и постоянно влипающим в неприятности. Но сейчас ты единственный клирик в Калязине, – сказал он. – Мы не знаем, почему боги не одарили своим благословением других. И не знаем, почему твой дар оказался таким. Возможно, это означает, что грядут перемены, к которым мы пока не готовы. Мне не хочется, чтобы ты вновь переживала прошлые обиды, к тому же я не вижу в твоем прошлом грехов, за которые стоило бы умереть.

Надя моргнула, и с ее губ сорвался удивленный смешок, хотя ей очень хотелось заплакать.

– Боги могут не согласиться с тобой, и, мне кажется, их мнение важнее.

То, что он отпустил ей грехи, мало утешило. А еще она не понимала, как этот старый монах мог так хорошо ее знать.

– Вы часто приезжали в горы Байккл?

– Довольно часто, но уже давно не появлялся там. Когда бедный Алексей…

У Нади защемило в груди из-за смерти Алексея.

– …обнаружил на пороге своего дома благословленного богами ребенка, который ничего не знал о чарах, то попросил меня о помощи.

– Но вы знали… знаете?

Надя выпрямилась.

– Я знаю об этом настолько хорошо, насколько это возможно для человека, который никогда не соприкасался с чарами.

Она пошевелила пальцами.

– А я, похоже, совсем не понимаю магию, – тихо сказала она.

И единственным человеком, который мог бы ее научить чему-то, оставался безумно высокомерный транавийский парень, любящий все контролировать.

– Думаешь, нам дано понимать божественные силы? – спросил Иван и несколько мгновений пристально смотрел на нее. – Кажется, ты не растеряла своего любопытства.

– Неужели природа божественных сил неизменна? – спросила она.

– Уверен, увидев, как человек пытается стать богом и у него ничего не выходит, тоже задался бы этим вопросом.

– Но у него получилось.

Иван замер.

– Вернее, у короля ничего не вышло, но другой человек провел ритуал.

– И?

Она покачала головой и посмотрела на иконостас. Его украшали позолоченные листья и бесстрастные лики святых.

– Наверное, если бы боги заговорили со мной, я бы получила ответы, но пока их у меня нет.

– Магия и божественные силы – две совершенно разные вещи, вплетенные в реальность. Можно ли обладать божественными силами без магии, если магия связана с божественными силами?

– Но можно ведь колдовать и без благословения богов, – сказала Надя. – Разве транавийцы не являются доказательством этому?

Иван склонил голову набок.

– И это ересь. Они обречены на это.

«Без сомнений, обречены. Но не так, как считают калязинцы», – подумала Надя.

Разве Пелагея не говорила, что Надя черпает силы не изнутри, а из чего-то другого?

Вот только проявлять любопытство к транавийской магии – это одно, а спрашивать у монаха про колдовство ведьм – совершенно другое.

– Значит, ты считаешь, что это замысел богов, – разминая пальцы, спросила она.

Что-то промелькнуло на лице Ивана.

– А что еще это может быть? – ласково поинтересовался он.

Действительно, что еще? Было так легко принять его ответ за истину и отмахнуться от всего, что происходило с ней, даже во вред самой себе. Ей не хотелось выявить какую-нибудь ужасную магию и лишаться надежды, что это просто какое-то наказание богов. Ведь это оказалось бы принять проще всего.

Этот разговор не удовлетворил ее, но уставшее сердце не хотело бороться.

– Что за транавиец пришел с тобой? – резко сменил тему Иван.

– Малахия, – вздохнув, прошептала Надя.

Иван кивнул.

– Тебе пришлось убеждать его войти в монастырь. Неужели транавийцы так боятся правды?

– Мне… хотелось бы доверять вам, как я доверяла отцу Алексею. И я знаю, что должна это делать. Но все же хочу, чтобы вы поклялись мне, что не причините вред Малахии, если я расскажу вам правду. Я нарушила приказ своей богини, чтобы сохранить ему жизнь, и теперь пожинаю последствия этого решения. Но он не должен пострадать, потому что нужен мне. Я хочу кое-что исправить, и только он в силах мне помочь.

Густые брови Ивана сошлись на переносице.

– Пожалуйста, брат Иван, поклянитесь мне.

Он медленно кивнул.

– Клянусь, пока транавиец под твоей защитой, ему не причинят вреда.

Надя не стала акцентировать внимание на лазейке, которую он оставил в своей клятве.

– Так что же он, Надежда?

Она помедлила. Но ей не хотелось обманывать кого-то еще.

– Черный Стервятник Транавии.

На лице Ивана не отразилось ни одной эмоции.

А внутри Нади разразилась целая буря. Ее раздирали желания схватить Малахию, чтобы увести отсюда, и позволить Ивану убить его, чтобы решить все проблемы прямо здесь и сейчас. Она чуть не бросилась бежать, когда Иван молча встал и вышел за дверь.

Надя так быстро вскочила со скамейки, что она едва не упала на пол.

– Ты мне поклялся, Иван!

Он остановил одну из монахинь.

– Где тот мальчик? Что выглядел самым болезненным?

Надя не отставала от Ивана ни на шаг, пока он следовал за монахиней в одну из келий. Когда дверь распахнулась, они увидели, что Малахия расхаживал по комнате. Он замер и широко раскрыл глаза при виде огромного монаха, закрывшего своим телом дверной проем. А затем разглядел Надю и немного расслабился.

Судя по высохшим, но спутанным волосам, Малахия успел привести себя в порядок. И если монахини и предложили ему одежду, он от нее отказался, решив надеть темную тунику с вышитыми красными узорами на манжетах и гетры.

Несколько мгновений он пристально смотрел на Ивана, и за это время его поведение изменилось. Встревоженный парень исчез без следа, а его место занял Черный Стервятник. Холодное, расчетливое и крайне жестокое альтер-эго Малахии, являвшееся лидером целого культа.

– Это потребовало не так много времени, – сказал он.

Во взгляде, обращенном к Наде, читалось разочарование из-за предательства.

Она поморщилась.

– Что ты надеялся получить, приехав сюда? – спросил Иван. – Какие разрушения планируешь учинить?

– Неужели ты думаешь, что меня чем-то мог заинтересовать монастырь в калязинской глуши? – Малахия взмахнул длинными бледными пальцами. – Я здесь лишь из-за нее. И все.

– Иди за мной, – хрипло приказал Иван.

Малахия посмотрел на Надю и прикрыл глаза. Он заговаривал зубы королям. И вполне мог справиться с братом Иваном. Но когда он проходил мимо, Надя коснулась тыльной стороны его ладони. Малахия вздрогнул, а затем на мгновение переплел их пальцы, прежде чем последовать дальше.

Провожая его взглядом, Надя с ужасом думала о том, как забилось ее сердце от блеснувшей в его глазах надежды, вызванной этим осторожным прикосновением. Вот только это все усугубляло. К тому же брат Иван не дал так нужных ей ответов. Поэтому когда они скрылись из виду, Надя вернулась в часовню.