Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

– Как ты? – пыхтя, спросила Агата, вытаскивая свою подругу из клетки карцера. – И почему ты здесь очутилась?

– Прости… – слабым голосом пробормотала Софи. – Мне не хотелось, чтобы ты…

Но Агата смотрела уже не на свою лучшую подругу, а через её плечо в темноту карцера. Затем Агата, прищурив глаза, закрыла решётку и несколько раз подёргала её, проверяя, хорошо ли она заперта.

Тогда они после этого вернулись на Большую лужайку. Сейчас эта знакомая сцена волшебным образом перевернулась так, что Софи могла увидеть то, что происходит в это время у неё за спиной, внутри карцера…

А там скорчившаяся на полу карцера тень схватила Агату за запястье и протянула ей сквозь прутья решётки зеркало.

На покрытой пылью поверхности зеркала было написано пальцем:

Агата спрятала зеркало в карман своего платья, развернулась на каблуках и повела Софи к выходу из коллектора. Софи сразу вспомнила появившееся на лице Агаты странное выражение, этот испуганный застывший взгляд…

После этого сцена словно растаяла в воздухе, тайна была раскрыта, и Софи снова перенеслась в кабинет профессора Садера. У Софи кружилась голова, грохотала кровь в висках, её взгляд метнулся к столу. Крошки от еды, мокрые книги, исписанные ужасным неразборчивым почерком листы…

Всё это принадлежало не профессору Садеру, нет… но парню, который занял его место после смерти старого преподавателя истории.

Мой кабинет.

Мой.

Дрожа всем телом, почти ничего не видя перед собой, Софи медленно повернулась к Агате.

Агата кивком головы указала на чулан для щёток.

У Софи вспотели ладони. С трудом, словно под водой, она шаг за шагом приближалась к чулану, так и не понимая до конца, что это – сон или явь. У Софи остановилось дыхание, когда она положила руку на ручку дверцы чулана. Сначала повернула ручку не в ту сторону, с трудом поняла свою ошибку, повернула её в нужном направлении, но дверь перекосило – разбухла от воды, наверное. Софи не раздумывая выпалила заклинанием, снеся дверь с петель, темнота внутри чулана наполнилась светом…

Софи уронила зеркало, оно разбилось, и в каждом его осколке отразился он .

Похудевший, болезненно бледный, в тонкой чёрной рубашке и чёрных брюках. Его тёмные волосы неровно подстрижены, руки и ноги в порезах, из-под рубашки на груди и плечах проглядывают плотные бинтовые повязки. Но глаза у него яркие, живые, и он смотрит на Софи не отрываясь, словно боится моргнуть.

– Это трюк… фокус какой-то, – хрипло выдохнула Софи. – Это невозможно…

Парень вышел из чулана.

– В каждой хорошей истории должна быть капелька невозможного, – сказал Хорт. – Иначе в неё никто не поверит.

Ноги у Софи стали ватными, разделявшее её и Хорта расстояние казалось ей безбрежным, как океан.

– Ну, я оставлю вас вдвоём, – сказала Агата, открывая дверь кабинета.

– Агги? – ахнула Софи.

Агата посмотрела на свою лучшую подругу сияющими глазами, на которых блестели слёзы радости. И до Софи внезапно дошло, что всё-всё она понимала неправильно и что Агата сделает для неё что угодно, хоть Луну с неба достанет, хоть Хорта из чулана. И что её лучшая подруга всегда была такой. И впредь будет такой всегда. Даже сегодня, в день своей свадьбы, она думала не о себе, а о том, чтобы счастливый конец случился и в сказке Софи. Она… она… Она – лучшая подруга, и этим всё сказано.

Агата лукаво подмигнула Софи и закрыла за собою дверь.

Софи сглотнула, вновь всё своё внимание перенесла на Хорта, прищурилась так, словно смотрела на солнце, и выдавила всего лишь одно слово:

– Как?..

– Да вот, сумел продержаться в живых до тех пор, пока меня выручили, – ответил он. – Меня нашёл мой старый друг, который, так уж получилось, к счастью, оказался специалистом по выживанию в лесу. Он и выходил меня.

– Старый друг? – переспросила Софи. – Кто?

– Ну, это действительно старый… очень старый друг, – сказал Хорт, кивком головы указав на окно.

Софи подошла к окну, взглянула в него и увидела сидящего на лужайке морщинистого бородатого гнома. Он отгонял своим посохом наседавших на него никогдашников, покрикивая на них.

– Сожрать свадебный торт! Хулиганы! Разбойники! Но знайте, Юба вернулся! Я теперь порядок наведу! Я вас научу палубу драить!

– Всё это время Юба искал пропавшие из Живой библиотеки файлы на Райена и Яфета, – сказал за спиной Софи подошедший к ней сзади Хорт. – Файлы он не нашёл, зато натолкнулся на зеркало Аладдина в одном ломбарде на Золотых дюнах. Тедрос, должно быть, выронил это зеркало в пустыне, потом его нашёл кто-то из солдат султана и заложил в ломбард, не подозревая, что вещь-то не простая, а волшебная. Я намеревался использовать зеркало для того, чтобы погрузить тебя в свои секреты, но тут на сцене появилась Агата, как всегда, всё взяла в свои руки и, разумеется, всё испортила. Ну, и мне пришлось импровизировать…

«Это не сон , – подумала Софи. – Всё это на самом деле происходит…»

Она повернулась к Хорту и произнесла дрожащим от волнения голосом:

– А я думала, что потеряла тебя… Навсегда… Решила, что ты умер…

Софи потянулась к Хорту, хотела обнять его.

– Погоди, – сказал он, отступая на шаг назад. Хорт отвёл глаза в сторону, губы у него предательски задрожали. – Я должен вначале кое в чём тебе признаться…

У Софи похолодело в животе.

Что ж, чего-то подобного она ожидала.

Её долго и счастливо постоянно ускользало прямо у неё из-под носа, насмешливо махнув на прощание своим хвостиком.

– Тот волк, который был частью меня, – заливаясь слезами, сказал Хорт. – Волк, которого пришпилили к тому дереву… Он… мёртв.

Софи замерла.

– А это была именно та часть меня, которую ты любила. Моя сильная сторона. Мой Зверь. Раны оказались слишком сильными, чтобы он смог выжить, – срывающимся голосом продолжал Хорт. – Теперь остался только я. Жалкий прежний хорёк. И я понимаю, что этого тебе недостаточно…

Софи немного помолчала, затем ответила, выпрямившись и расправив плечи:

– Да, ты прав. Этого мне недостаточно.

Хорт уныло повесил голову.

На глаза Софи навернулись слёзы, и она уточнила, глядя на него:

– Этого для меня больше чем достаточно.

Он замер, затем медленно, нерешительно поднял подбородок.

– Мне всегда было более чем достаточно тебя, Хорт из Бладбрука, – сказала Софи. – Тебя, который настолько силён, чтобы умереть за девушку, которую любишь, умереть, а потом всё же найти способ вернуться к ней. Тебя. Смелого, великодушного, прекрасного тебя. Это скорее меня было недостаточно. Меня, всю жизнь гонявшуюся за миражами вместо настоящей любви. Меня, которая была недостойна тебя. – Она притронулась кончиками пальцев к щеке Хорта. – И оставалась недостойной до той поры, когда прислушалась, наконец, к своему сердцу и нашла в нём тебя, терпеливо ожидавшего, когда же это чудо произойдёт со мною.