Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

Но юный волшебник вновь уже взмыл в небо. Все узелки на Ночном Ветре были развязаны, и ковёр поднимался всё выше и выше. Восторженное уханье Мерлина доносилось теперь из каких-то дальних уголков созданной им для собственного развлечения галактики.

– Тедрос однажды предупредил меня, что мы не можем здесь дольше оставаться, – вспомнила Агата. – Это было, когда мы искали место, где можно спрятаться от Рафала. Он сказал, что воздух здесь слишком разрежённый. Со временем мы начнём задыхаться и нам придётся уйти.

– Пока что мы все живы, и это самое главное, – вздохнула королева из Жан-Жоли, осторожно присаживаясь на облако.

– Да, но наш план выполнен только наполовину, – заметила декан Брунгильда, присаживаясь рядом с нею. – Если мы хотим окончательно победить Змея, нам ещё предстоит поработать, когда вернутся Тедрос с Гиневрой.

– Поработать? А что нужно будет сделать? – спросила Агата, пытаясь понять вторую, оставшуюся часть плана.

– И как мы сможем победить Змея, не убив при этом Агги? Ведь именно это требуется по условиям второго теста, – добавила Софи, но декан Брунгильда ей не ответила, глубоко погрузившись в свои воспоминания.

– Он был тем самым Р. Я., которого я знала, – поёжилась, как от холода, декан. – Узнала по глазам. Это его глаза.

– Вы уверены, что он нас здесь не найдёт? – нервно озираясь, спросила Марианна.

– Место для раздумий волшебника может найти только тот, в жилах которого тоже течёт кровь мага, – успокоила её королева Джасинда. – Так что только волшебники могут встретиться друг с другом в таких местах, да и то лишь теоретически. Практически же они если и общаются, то не залезая друг другу в голову. Это мне мой маг и учитель Джофри объяснил. Я сама несколько раз пыталась найти его место для размышлений, но в каждом таком случае просыпалась высоко на ветке какого-нибудь дерева.

Где-то в небесах радостно захихикал Мерлин.

Агата присела рядом с Анадиль и Дот. Юная ведьма и ведьма в годах обе были в переливчатых доспехах и лакомились шоколадом, который Дот прямо тут же делала из облака.

– Поверить не могу, что его идиотский план сработал, – размышляла вслух Анадиль. – И кто бы только мог себе представить, что Тедрос – Тедрос! – умеет думать ?

– Во-первых, он не идиот, – сказала Агата, выхватывая у неё из рук кусочек пористого облачного шоколада. – А во-вторых, вы же слышали, что сказала декан Брунгильда: план выполнен только наполовину, поэтому рано ещё что-либо говорить. И в-третьих, я не понимаю, почему Тедрос сохранил свой план в тайне от меня, и вы тоже мне ничего не сказали, хотя это ведь меня в первую очередь стремится убить Змей… Мм, вкусно! Просто замечательно!

– Я заполнила дырки в облаке арахисовым маслом, – с гордостью пояснила Дот, тряхнув своими неопрятными кудряшками. – А почему Тедрос ничего тебе не рассказал, так это даже ёжику понятно. Если бы ты узнала про этот план, то принялась бы править его, командовать, как всегда привыкла это делать, и в конце концов… Ну, ты же сама помнишь, чем закончился первый тест благодаря тебе.

У Агаты моментально покраснела шея.

– Он сам так сказал? – спросила она.

– Нет, просто именно поэтому я ничего не рассказала тебе о нашем плане, – пояснила Дот. – Ты сразу решила бы, что это твой план, и стала бы действовать по-своему. Ты же всегда думаешь, что знаешь всё лучше нас и лучше нас всё умеешь, но только это не так… Ох, до чего же к старости правдивой становишься, кто бы знал!

– Вот почему план Тедроса сработал. Потому что его принцесса не могла вмешаться и всё испортить. Ему надо чаще держать свои секреты от тебя подальше, – подколола Агату Анадиль, держа в руках большой комок белого, как пух, облака, который Дот немедленно превратила в шоколад.

Агата, обмерев, смотрела на них и молчала.

– А как твои крысы, Анадиль? Я видела, что с ними случилось, – вмешалась в разговор Беатриса, подошедшая к ним, позванивая своими доспехами. – Они ещё живы, как ты думаешь?

– Мой талант – заставлять их становиться огромными. Их талант – находить дорогу ко мне, даже когда на это, кажется, нет никакой надежды. Как сейчас, например, – печально ответила Анадиль. – Но всё равно спасибо тебе за участие, девочка-всегдашница.

Она – может быть, и не совсем искренне – улыбнулась Беатрисе, и Агата подумала, что, став рыцарями Ордена одиннадцати, эти старинные соперницы смогут со временем и подружиться, пожалуй.

– Вот-вот, в точности то же самое я всегда говорю про Тристана, – горячо сказала Кико, присаживаясь рядом с Агатой.

– Ну, началось, – простонала Беатриса.

– Я уверена, что он даже после своей смерти найдёт способ вернуться ко мне, – затрещала Кико. – Вот появился же совершенно неожиданно в моей жизни Виллем. Он так похож на Тристана, так похож, но как только я пытаюсь заговорить с Виллемом, рядом с ним оказывается тот парень с большой такой головой. Бостон… Боджингль… ну, или как его там… Но ничего, я умею ждать. Да и что это была бы за сказка, если бы в ней не приходилось терпеть и ждать. А если вообразить, например, что мы с Виллемом когда-нибудь… Так, значит, это Тристан сам послал мне Виллема, правда? Или вообще Тристан и есть Виллем. То есть призрак Тристана вернулся в облике Виллема, чтобы защищать меня. Так что ты не волнуйся и не переживай. – Она чмокнула Анадиль в щёку. – Твоя сказка тоже о тебе позаботится, и о крысах твоих тоже.

Тут к ним подошла Эстер, и Кико, вскочив, упорхнула прочь.

– Мы не расскажем ей о том, что узнали от Софи? – негромко спросила Анадиль, глядя в глаза своей подруге

– О чём? О том, что парень, которого она считает реинкарнацией своего возлюбленного, на самом деле его брат? И что их обоих никогда не интересовали девушки? – Эстер немного помолчала, затем решительно ответила: – Нет.

– Замётано, – согласилась Анадиль.

Вскоре все они разбрелись по разным облакам. Софи болтала с Хортом, Эстер с Беатрисой, Рина с Анадиль, другие тоже разбились по парам, и лишь Агата осталась одна, стояла, наблюдая зигзаги, которые выписывал в небе Мерлин на Ночном Ветре. Лихо управляя ковром-самолётом одной рукой, маленький маг зажёг палец на другой руке и написал среди звёзд его лучом своё имя. Агате было не по себе. Она так привыкла к роли миротворца, который между всеми улаживает конфликты и наводит мосты, что ей просто невыносимо было смотреть на то, как прекрасно обходятся без неё рыцари Ордена одиннадцати, да и вообще все – всегдашники и никогдашники, взрослые и юные, старые друзья и новички. Вон Софи на дальнем облачке продолжает о чём-то ворковать с Хортом… Всё это заставляло Агату вновь почувствовать себя девчонкой с кладбища в Гавальдоне, всеми забытой и никому не нужной в целом мире. Но затем Агата вспомнила, что это не Гавальдон и что в этом мире её окружают друзья, каждый из которых такой же умелый, такой же сильный, как она, и у каждого своя, очень важная роль в этой сказке. У каждого, включая её возлюбленного, который в эту самую минуту заперт в пещере, пытаясь спасти свою принцессу от Змея.