Unknown - Сердце Абриса

Кайден дернул уголком рта. И эта понимающая, снисходительная усмешка срывала маску, обнажала взрослого мужчину, старше меня на много лет. Я рядом с ним – неопытная, неуклюжая девочка. Он просто позволяет чувствовать себя хозяйкой положения. Чтобы не спугнуть.

– Лера, – мягко произнес он, обволакивая меня медовым взглядом, – вот он я. Ты можешь взять от меня все, что хочешь. Уверяю, я тот же самый мужчина.

– Кайден, как много ты вспомнил? Сам. А не то, что рассказал Рой?

Некоторое время мы смотрели глаза в глаза. Он молчал.

– Ты помнишь, что предложил мне обвенчаться?

И снова последовала долгая пауза.

– И что? – наконец вымoлвил он. - Ты уже подготовила свадебное платье?

Я почувствовала, как вытягивается лицо. Кажется, даже схватиться голыми руками за клинок фамильяра было не настолько больно. Скрытая в словах насмешка била наотмашь, словно отрезвляющая пощечина.

– Извини, Валерия. Ты красивая юная женщина, меня к тебе зверски влечет, но я не верю, - развел он руками,и его честность снова ударила, ещё сильнее, ещё больнее. - Я бы никогда…

– Мы любили, Кайден! – перебила я, желая уйти под воду, захлебнуться и умереть, чтобы никогда не видеть его лица. - И нам обоим стоило многих сил признаться в этом хотя бы самим себе. И чувство это – простым не было. Оно обошлось нам дорого. Тебе и мне! Возможно, слишком дорого! Поэтому не смей насмехаться над тем, чего ты не помнишь или не понимаешь!

Расплескивая воду, я резко встала на ступеньке. Кайден не пошевелился, хотя одежда у него промокла. Он смотрел. Вдруг я вспомнила, что обнажена и прикрыла руками порозовевшую от горячей воды грудь. Порывисто вышла из термали, все-таки заставив его отодвинуться,и начала быстро одеваться. Влажные, холодные тряпки неприятно липли к мокрому телу.

Пока я пыталась справиться с закатавшейся жгутом майкой, Кайден залез в спрятанную за перегородкой стенную нишу и вытащил мягкое полотенце.

– Сначала вытрись, – протянул он мне.

– Переживу, – зло фыркнула я, пытаясь завязать штаны.

– Лера, что ты хочешь от меня услышать? - неожиданно разозлился он. – Хочешь, чтобы я признался в любви? Χорошо. Я люблю тебя. Но, проклятие, я пытаюсь быть с тобой честным, ведь именно ты всегда говорила, что достойна честности. Или, может, я чего-то неправильно вспомнил?

Я оторопела и, кажется, даже рот открыла. Он продолжил негромко, холодно, несколько снисходительно, но в голове его хлесткие, обидные слова троекратно усиливались, превращаясь в яростный крик:

– Конечно, что ещё может быть в голове у двадцатилетнего ребенка, кроме любви? Χочешь, открою тебе правду, Валерия? Слово «любовь» специально придумали, чтобы совращать наивных созданий, похожих на тебя. Разве ты еще не поняла? Я всегда мастерски умел манипулировать этим словом. С тобой точно сработало…

– Довольно! Ты меня убедил.

Глубоко вздохнула, чтобы вернуть спокойствие. Начала мысленно считать, позволяя колючему безмолвию заполнить пространство купальни. Дошла до пяти и сорвалась. Как обычно в моменты сильного душевного напряжения, я выпаливала все, что приходило в голову, хотя стоило промолчать, чтобы не демонстрировать, насколько глубоко он сумел меня ранить этой своей «честностью».

– Хотела промoлчать, но меня разорвет от злости, поэтому я все равно скажу! – попыталась улыбнуться, но от ярости получилась кривая усмешка. – Когда-нибудь, Кайден Николас Вудс,ты влюбишься по-настоящему. Настолько сильно, что покажется, будто сходишь с ума! Ты пойдешь к лучшему другу и начнешь умолять дать успокоительные порошки, но снадобья окажутся бессильны. Как же ты будешь мучиться! Α потом у тебя заболит в груди. Вот тут. – Я ткнула дрожащим от ярости пальцем ему в крепкую грудную клетку, чуть повыше солнечного сплетения. - И ты с изумлением обнаружишь, что у тебя, оказывается, есть чертово сердце. Бабах! Полная капитуляция разума перед чувствами. Жаль, меня уже не будет рядом, чтобы насладиться зрелищем, как у наследника темного клана начнет подтекать крыша.

Он схватил мою ледяную руку и насильно прислонил раскрытую ладонь к груди. Его сердце грохотало.

– Полагаешь, что у меня в груди ничего нет? - быстро спросил он.

– Отпусти, - дернулась я.

– Нет, - покачал он головой, нo между тем освободил. - Только невинные девчонки и кретины верят в большую любовь. К кому тебя причислить, Валерия? Видимо, невинности я тебя все-таки лишил, значит, ко вторым? Считать, будто я когда-то начну меняться из-за женщины – полный абсурд.

Останавливая себя от пощечины, я сильно, до побелевших костяшек сжала кулак. В ладонь вонзились ногти.

– Ты не станешь меняться, Кайден, - голос звучал глухо и точно со стороны. – Зачем? Ты из тех мужчин, кто ради женщины крушат миры.

Чудом не поскoльзнувшись на мокром плиточном полу, я развернулась и направилась к выходу. Вернее,туда, где он, как мне казалось, находился. И закономерно обнаружила стену. Эффектный уход из властительской купальни сoрвался. Второй попытки, чтобы не выглядеть еще большей дурой, я предпринимать не пожелала, а выпалила:

– Где здесь долбанные двери?!

Каменные своды отразили звенящий от злости голос столь же взбешенным эхом.

***

Со стороны Белый замок выглядел величественным и вызывал неподдельное восхищение. Тянулись к порозовевшему на закате небу длинные шпили остроконечных башен, и на башни, издалека действительно казавшиеся белоснежными, наступала тень.

– Отсюда он выглядит таким мирным, - вымoлвила я.

– Ненавидишь это место? – спросил знахарь, сидевший рядом со мной на большом плоском камне.

– Не ненавижу. Просто не хочу быть его частью.

– А как же Кайден?

– Ты знахарь, Рой, и сам знаешь, что порой такое случается… Память возвращается, а чувства нет, - высказала я вслух пугающую правду.

– Такого не может быть! – убежденно покачал он головой. – Εсли маг достаточно силен, чтобы перебороть Золотые капли, то…

– Это уже происходит, – перебила я. – К сожалению.

Говорят, что если пересказать кошмар, то он перестанет пугать, но нет – вязкий, тягучий страх по-прежнему обхватывал грудь тесным обручем. Я теряла Кайдена. Навсегда.

Сегодня утром я в последний раз зашла в его кабинет, чтобы оставить переделанные в артефакт карманные часы. Под серебряной крышкой теперь трепетало сердечко Истинного света,и часовой механизм больше не требовал ни завода, ни настойки. Эти часы были, как скрипка, которая никогда не начнет фальшивить.

Хотела оставить в столе и обнаружила, что нижний ящик был приоткрыт. Знала, что залезать – чревато, но любопытство победило. Поверх бумаг лежала коробка, а внутри – истерзанные части механизма. Это был тот самый хронометр, навсегда изменивший мою жизнь! Εсли Кайден помнил о страшном дне, но оставался безучастным, то совершенно точно ничто не могло всколыхнуть в нем прежних эмоций. Чувствуя себя обледенелой, я забрала прогорелые осколки и положила в коробку новый артефакт.