Ли Бардуго - Девятый Дом

– Алекс? – спросил официант, и она узнала Колина.

Может, он и выглядел немного усталым, но не встревоженным и не злым.

– Не знала, что ты и у президента работаешь, – настороженно сказала Алекс.

– Меня ему одолжила Бельбалм. Потом я должен буду отвезти ее домой, так что могу подвезти и тебя. Ты сегодня работаешь?

Алекс покачала головой.

– Нет, мне просто нужно кое-что передать. Декану Сэндоу.

– Кажется, я видел его у фортепьяно. Как освободишься, загляни в кухню. Кто-то прислал Бельбалм бутылку шампанского, и она отдала ее нам.

– Круто, – с деланым энтузиазмом сказала Алекс.

Она нашла туалетную комнату и скользнула внутрь. Ей нужно было время, чтобы взять себя в руки и осмыслить непринужденность Колина. Он должен был злиться. Он должен был ненавидеть ее за то, что она раскрыла его связи с Тарой, изобличила «Свиток и ключ», который раскрывал свои тайны чужакам и использовал незаконные наркотики. Даже если Сэндоу не упоминал ее имя на дисциплинарных обсуждениях, она все-таки была членом «Леты».

Но разве Алекс не понимала, что никаких реальных последствий не будет? Легкое внушение. Штраф. Кровавая цена – для других. И все же она думала, что последует хоть какая-то расплата.

Опершись на раковину, Алекс уставилась в зеркало. Она выглядела изможденной, под глазами у нее пролегли темные тени. Она сняла старый черный кардиган, который надела поверх купленного матерью платья-футляра из кремовой шерсти. Ее кожа выглядела землистой, а руки – худыми и жилистыми, будто она никогда в жизни не наедалась досыта. Она видела, как ее шерстяное платье розовеет от раны; должно быть, перевязка сбилась на краях. Она хотела выглядеть прилично, как хорошая, старательная, достойная доверия девушка. Вместо этого она походила на чудовище.

Из гостиной доносился звон бокалов и светские беседы. Алекс так упорно пыталась стать частью всего этого. Но, если это и есть настоящий, нормальный мир, действительно ли она хочет в него попасть? Здесь никогда ничего не меняется. Плохие парни никогда не получают по заслугам. Колин, Сэндоу, Кейт Мастерс и их предшественники, когда-то заполнявшие гробницы и колдовавшие – они ничем не отличались от Ленов, Итанов и Ариэлей мира. Они брали все, что хотят. Мир мог прощать их, игнорировать или распахивать им объятия, но он никогда их не наказывал. Так какой во всем этом смысл? Какой смысл в учебе и дешевых кашемировых свитерах, если игра была договорной с самого начала?

Алекс вспомнила, как Дарлингтон сажал ей на руки адресных мотыльков в тусклом свете оружейной. Она вспомнила, как, глядя на бледнеющие у нее на глазах татуировки, впервые поверила, что все возможно, что она найдет здесь свое место.

«Будь осторожней в порывах страсти», – сказал он. Слюна может реверсировать магию.

Алекс сжала кулаки. Она провела языком по костяшкам сначала левой руки, а потом и правой. Сначала ничего не происходило. Алекс слушала, как капает кран.

Затем на коже ее рук расцвели темные чернила. Змеи и пионы, паутины и созвездия, две неуклюжие кружащие друг вокруг друга золотые рыбки на левом бицепсе, скелет на одном предплечье, мистические символы Колеса на другом. Она до сих пор понятия не имела, что эти символы означают. Она достала эту карту таро из колоды Хелли за пару секунд до того, как они вошли в тату-салон на променаде. Алекс смотрела в зеркало, как ее история разливается по ее коже – шрамы, которые она сама для себя выбрала.

Мы пастыри. Время для этого миновало. Лучше быть гремучей змеей. Лучше быть шакалом.

Алекс вышла из туалета, и ее поглотила толпа, облака духов, костюмы и трикотаж от «St. John». Она увидела, как в ее сторону обращаются нервные взгляды. Она выглядела неправильно. Она не выглядела благонравной. Ей было здесь не место.

Она заметила в группе гостей у фортепьяно седеющие волосы Сэндоу. Он опирался на костыли. Она удивилась, что он себя не излечил, но в то же время не могла представить, как он смог бы затащить дюжину пакетов козьего молока вверх по лестнице Il Bastone без посторонней помощи.

– Алекс! – с некоторой растерянностью сказал он. – Какое неожиданное удовольствие.

Алекс тепло улыбнулась.

– Я нашла папку, которую вы просили, и подумала, что вы захотите узнать об этом как можно скорее.

– Папку?

– Насчет продажи земли. От 1854 года.

Изумленный Сэндоу неубедительно рассмеялся.

– Конечно. Я скоро собственную голову забуду. Извините нас на минутку, – сказал он и повел ее через толпу. Алекс держалась позади него. Она знала, что он уже рассчитывает, сколько она знает и как ее допросить, может, как заткнуть ей рот. Она достала свой телефон и нажала на запись. Она предпочла бы остаться под защитой толпы, но знала, что ее микрофон не сможет уловить его голос на этой шумной вечеринке.

– Держись поближе, – прошептала она парящему рядом с ней Норсу.

Сэндоу открыл дверь в кабинет. Это была чудесная идеально квадратная комната с каменным камином и французскими дверями, выходившими в сад, где можно было наблюдать и еще не растаявший снег, и зеленое начало весенней оттепели.

– После вас.

– Проходите вперед, – сказала Алекс.

Декан пожал плечами и вошел. Отставив костыли, он оперся о стол.

Алекс оставила дверь открытой, чтобы гости могли хотя бы отчасти их видеть. Не то чтобы она ожидала, что Сэндоу возьмет модное пресс-папье и разобьет ей голову, но одну девушку он уже убил.

– Вы убили Тару Хатчинс.

Сэндоу открыл рот, но Алекс предупреждающе вскинула руку.

– Не начинайте пока лгать. Нам нужно о многом поговорить, так что не торопитесь. Вы убили ее – или устроили ее убийство – на треугольнике неиспользуемой земли, которую, как я догадываюсь, в ближайшее время купит траст «Райнлэндер».

Декан достал из кармана трубку и кисет с табаком и начал неторопливо набивать чашу. Он положил трубку рядом с собой, не закурив.

Наконец он сложил руки и встретился с ней взглядом.

– И что?

Алекс была не уверена, чего ожидала, но точно не этого.

– Я…

– И что, мисс Стерн?

– Они вам заплатили? – спросила она.

Он взглянул через ее плечо, чтобы убедиться, что в коридоре никто не стоит.

– «Святой Эльм»? Да. В прошлом году. Развод оставил меня без гроша. Мои сбережения закончились. Мне присудили возмутительные алименты. Но несколько посвященных выпускников «Святого Эльма» избавили меня от всех этих проблем с помощью одного чека. Все, что от меня требовалось, – это обеспечить им нексус, над которым можно было бы строить.

– Как они узнали, что вы можете его создать?

– Они и не знали. Я сам к ним обратился. В свои дни в «Лете» я разгадал паттерн. Я знал, что он может повториться. Время для этого давно пришло. Я не думал, что мне действительно придется что-то делать. Нам просто надо было подождать.