Ли Бардуго - Девятый Дом

Сэндоу рассмеялся.

– Мы попрошайки за столом. Они бросают нам объедки, но настоящая магия, магия, которая делает будущее и спасает жизни, принадлежит им. Если только мы сами не оторвем себе кусок.

Он поднял трубку, но вместо того, чтобы ее раскурить, высыпал содержимое чаши себе в рот. Порошок замерцал у него на губах – аструмсалинас. Звездная пыль. Принуждение. В ту ночь в Il Bastone он дал ее Блейку, чтобы тот использовал ее на Алекс. В ту ночь Сэндоу отправил Блейка Кили, чтобы тот ее убил.

Не в этот раз.

Алекс потянулась к Норсу и резким ветром ощутила, как он вливается в нее, наполняя ее силой. Она бросилась к Сэндоу.

– Стоять! – сказал декан. Ноги перестали слушаться Алекс. Ей хотелось только подчиняться. Но над мертвыми наркотик был не властен.

– Нет , – чисто и искренне прозвучал голос Норса у нее в голове.

– Нет, – сказала Алекс. Она толкнула декана в кресло. Его костыли со стуком упали на пол. – Скоро здесь будет Тернер. Вы расскажете ему то же, что и мне. «Святой Эльм» не получит новую гробницу. Это не кончится штрафами и временными отстранениями. Вы за все заплатите. К черту общества, к черту «Лету» и к черту вас.

– Александра? – Алекс и Сэндоу повернулись. На пороге с бокалом шампанского в руке стояла профессор Бельбалм. – Что здесь происходит? Эллиот… ты в порядке?

– Она на меня напала! – воскликнул он. – Она нездорова, нестабильна. Маргарита, вызови охрану кампуса. Позови Колина, чтобы он помог мне справиться с Алекс.

– Разумеется, – сказала Бельбалм. Принуждение начало действовать.

– Профессор, подождите… – начала Алекс. Она знала, что это бесполезно. Под воздействием звездной пыли ее будет не переубедить. – У меня есть аудиозапись. У меня есть доказательства…

– Александра, не понимаю, что на тебя нашло, – печально покачав головой, сказала Бельбалм. Потом она улыбнулась и подмигнула. – Хотя нет, я прекрасно понимаю, что на тебя нашло. Бертрам Бойс Норс.

– Маргарита! – рявкнул Сэндоу. – Я сказал тебе…

– Ах, Эллиот, перестань, – профессор Бельбалм заперла за собой дверь на замок.

Алекс уставилась на нее во все глаза. Это невозможно. Как Бельбалм удается противостоять звездной силе? И неужели она видит Норса?

Бельбалм поставила свой бокал на книжную полку.

– Алекс, ты не могла бы сесть? – с видом любезной хозяйки спросила она.

– Маргарита, – строго сказал Сэндоу.

– Нам давно пора побеседовать, не так ли? Думаю, ты отчаявшийся человек, но не глупец. А президент уже приятно опьянел и устроился у огня. Никто нас не прервет.

Сэндоу с опаской откинулся в кресле.

Но Алекс не готова была играть по ее правилам.

– Вы видите Норса?

– Я вижу его форму, – сказала Бельбалм. – Спрятанную у тебя внутри, как тайна. Ты разве не заметила, что мой кабинет защищен?

Алекс вспомнила, как ей было там спокойно, вспомнила растущие на подоконнике растения – мяту и майоран. Они цвели и вокруг дома Бельбалм, хотя стояла зима. Но она никак не могла уложить в голове, что именно имеет в виду Бельбалм.

– Вы такая же, как я?

Бельбалм улыбнулась и кивнула.

– Мы ходоки Колеса. Нам открыты все миры. Если мы достаточно смелы, чтобы войти.

У Алекс внезапно закружилась голова. Она упала в кресло. Скрип кожи показался ей до странности успокаивающим.

Бельбалм подняла бокал шампанского и с удобством устроилась в кресле напротив нее, как всегда, элегантная и уверенная в себе. Они походили на мать и дочь, пришедших на встречу с деканом.

– Можешь выпустить его, если хочешь, – сказала она, и Алекс не сразу сообразила, что Бельбалм имеет в виду Норса.

Алекс заколебалась, потом легонько подтолкнула Норса, и он вылетел из нее и обрел форму у стола, переводя настороженный взгляд с Алекс на Бельбалм.

– Он не совсем понимает, что делать, не правда ли? – спросила Бельбалм. Она склонила голову набок, и на ее губах заиграла задорная улыбка. – Здравствуй, Берти.

Норс отшатнулся.

Алекс вспомнилось солнечный день в конторе «Норс и сыновья», опилки, еще лежащие по углам, чувство глубокого удовлетворения. О чем это ты задумался, Берти?

– Дейзи? – прошептала Алекс.

Декан Сэндоу подался вперед, вглядываясь в Бельбалм.

– Дейзи Фаннинг Уитлок?

Не может быть.

– Я предпочитаю француское имя Маргарита. Оно менее провинциально, чем Дейзи, не правда ли?

Норс покачал головой. На лице его отразилась злость.

– Нет, – сказала Алекс. – Я видела Дейзи. Не просто ее фотографию. Я видела ее. Вы на нее нисколько не похожи.

– Потому что это не то тело, в котором я родилась. Это не то тело, которое уничтожил мой самодовольный, влюбленный Берти, – она повернулась к Норсу, который прожигал ее яростным взглядом. На лице его отражалось неверие. – Не волнуйся, Берти. Я знаю, что это не твоя вина. В какой-то мере виновата я, – акцент Бельбалм словно испарился, теперь она говорила так же певуче, как Норс. – У меня так много воспоминаний, но лучше всего я помню тот день на фабрике, – она закрыла глаза. – Я до сих пор ощущаю, как в окна струилось солнце, ощущаю запах лака для дерева. Ты хотел провести медовый месяц в Мэне. В Мэне почему-то… В меня проникла чья-то душа, лихорадочная, окровавленная, искрящаяся магией. Я провела всю жизнь, общаясь с мертвецами, скрывая свой дар, одалживая их силу и знания. Но никогда еще дух не вселялся в меня таким образом, – она беспомощно пожала плечами. – Я запаниковала. Я втолкнула его в тебя. Я даже не знала, что я на это способна.

Лихорадочная, окровавленная, искрящаяся магией.

Алекс подозревала, что на предсказании в 1854 году что-то пошло не так, что Костяные случайно убили бродягу, которого сделали жертвой. До сих пор она гадала, почему духа занесло именно в эту комнату, почему он искал убежища в Норсе, было ли это каким-то страшным совпадением. Но нет, эту упрямую душу, освободившуюся от уз тела и застрявшую между жизнью и смертью, привлекла сила юной девушки. Духа привлекла Дейзи.

– Это было глупой ошибкой, – со вздохом сказала Бельбалм. – И я за нее заплатила. Ты не смог удержать эту душу и ее гнев. Дух взял твой пистолет. И застрелил меня твоей рукой. Я прожила так недолго, и вот так легко оборвалась моя жизнь.

Норс начал мерить кабинет шагами, по-прежнему качая головой.

Бельбалм откинулась в кресле и фыркнула.

– Боже мой, Берти, как ты можешь быть таким тупицей? Сколько раз ты проходил мимо на улице и не оглядывался? Сколько лет я вынуждена была смотреть, как ты хандришь по всему Нью-Хейвену во всем своем байроническом великолепии? Меня лишили моего тела, так что мне пришлось украсть новое, – ее голос звучал спокойно, сдержанно, но Алекс слышала в нем гнев. – Берти, интересно, сколько раз ты смотрел на Глэдис, но не видел ее.