Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

– Абаси Одили! – позвал Тау.

– Довольно! – воскликнула КаЭйд. – Абаси, пусть их убьют, и покончим уже с Циорой.

Деджен среагировал первым. Он пнул толстую расщепленную дверь так, что та чуть не провалилась, и направил меч на Тау.

– Тау… – проговорил Джабари.

– Как тебя зовут, Вельможа? – Одили спросил у Джабари, вынимая оружие из ножен. – И что ты делаешь с этим Мирянином? Ты предаешь своих? – Одили отступил на шаг от Деджена, призывая последнего Индлову к себе и выставляя чудовищного Ингоньяму между ними и Тау.

КаЭйд подняла руки, и ее зрачки сузились до маленьких щелочек.

– Тау… – проговорил Джабари.

Тау был готов. Он был готов преодолеть ее ослабление, уничтожить Деджена, убить ее, потом Индлову и оставить Одили напоследок. Он сорвет плоть с его костей, выдавит глаза, отрежет язык и вставит острие своего клинка в щель его члена.

Но КаЭйд Оро не попыталась ослабить Тау. Вероятно, что-то подсказало ей, что она не достигнет желаемого эффекта. Возможно, ей хотелось продлить их страдания, увидеть на их лицах осознание своей обреченности. Тау не знал, что ею двигало, и удивился, когда Оро применила свой дар, чтобы разъярить Деджена, превратив одного из самых грозных воинов омехи в поистине смертоносную силу.

Деджен издал рев, его мышцы искривились, растянулись и сложились, уплотнившись и умножившись. Его свободные доспехи из черной кожи с пластинами натянулись, обнажив красные участки, которые оставались скрытыми, когда Ингоньяма не был разъярен. Деджен вообще не был привлекателен на вид, а когда КаЭйд обратила на него свой дар, стал вовсе уродливым, зловещего вида великаном.

Всего два дыхания – и Деджен стоял перед всеми чудовищем. Он выдохнул воздух из ноздрей, широких, как ладони Тау, поднял щит, стоявший рядом с деревянной дверью, и трижды ударил его ребром о дверь. Скорость, с какой двигался Ингоньяма, застала Тау врасплох. Когда Тау понял, что Деджен бьет по двери, та рухнула, воспламенившись под его сверхъестественно мощным натиском. Из комнаты донесся женский крик.

Деджен снова фыркнул и повернулся к Тау, который застыл как вкопанный с того мгновения, как началось превращение Великого Вельможи.

– Иногда чаши весов бывают слишком разными, и их нельзя уравновесить, серый, – произнес Одили, переступая через разрушенную дверь и входя в комнату, где пряталась королева.

Тау отвлекся на слова Одили – и эта ошибка едва не стоила ему жизни. Деджен бросился вперед, рисуя мечом дугу. Джабари закричал, а Тау больше почувствовал, чем увидел атаку. Он отклонился в сторону, услышал, как рядом просвистела бронза Ингоньямы, и ощутил запах промасленного металла, когда лезвие рассекло воздух всего в пяди от того, чтобы отсечь ему лицо от черепа.

Тау рухнул на землю, перекатился и снова встал на ноги.

– Королева… – только и успел он сказать Джабари, прежде чем меч Деджена снова пригрозил его убить.

Тау увернулся от этого удара и от следующих двух. Метнул взгляд в сторону Джабари. Тот, высоко подняв меч, пробирался по обломкам двери в комнату, что была за ней.

Тау полностью переключился на Разъяренного Ингоньяму.

– Помнишь испытание Индлову на Юге? – спросил Тау. – Помнишь мужчину, которого ты там убил?

Деджен, крякнув, замахнулся на Тау. Тот отступил и использовал в бою местность: схватил маленький столик, на котором стоял пустой горшок из-под раббы, и метнул его в Деджена – тот отбил его на лету.

– Помнишь мужчину, которого ты там убил? Должен помнить, ведь именно поэтому сегодняшняя ночь – последняя в твоей жизни.

Деджен, топоча по плиточному полу, бросился вперед и замахнулся мечом. Тау уклонился, но он не ожидал, что Ингоньяма применит щит. Деджен поднял его горизонтально и нанес Тау яростный удар наотмашь. Тау не сумел увернуться и не выставил блок мечом слабой руки. Приняв удар, он почувствовал, как тот отдается по всему его телу, и понял, что его поднимают в воздух и бросают через весь двор, а при падении стукнулся плечом.

Не теряя времени, Тау вскочил на ноги и бросился в сторону, чтобы избежать пронзающего удара Деджена. Потом восстановил равновесие, увернулся от следующего выпада Деджена, подобрался к нему и ударил со всей силы. Он попал Ингоньяме по бронзовым пластинам, но Тау тут же пришлось упасть и перекатиться, чтобы избежать удара щитом. Поднявшись, он бросился на Деджена и резанул его по животу. Почувствовал, как его острая бронза царапнула о пластину, доспехи и, наконец, о кожу. Обычного человека таким ударом разрезало бы надвое, но сила КаЭйд сделала плоть Деджена твердой, как камень. Тау отскочил, чтобы оказаться вне досягаемости.

Разъяренный Ингоньяма посмотрел на живот. Доспехи были порваны в клочья, из пореза сочилась тонкая струйка крови.

– Убить его! – завопила КаЭйд, и в ее голосе было слышно напряжение – разъярение требовало сил.

Деджен, не обращая на нее внимания, впервые заговорил с Тау.

– Я помню Мирянина на испытании. Он погиб так же, как все Меньшие живут, – на коленях. – Деджен ринулся вперед, и Тау устремился ему навстречу.

Деджен замахнулся, целясь Тау в грудь, не давая своей вертлявой жертве возможности пригнуться или отскочить назад. Но Тау не собирался делать ни того, ни другого. Он сам наскочил на Деджена, направив острия своих мечей в шею Ингоньямы. Прыгнув, Тау оказался слишком близко, чтобы клинок Деджена мог нанести ему ущерб, но Ингоньяма ударил его в бок рукоятью и гардой, и Тау услышал, как у него треснули ребра. Но боли не почувствовал. Единственным, что он почувствовал, была ярость, когда острия его мечей впились Ингоньяме в шею, чуть ниже челюсти.

– Умри! – прокричал Тау демону в лицо, когда меч слабой руки раскололся надвое, не войдя в плоть Ингоньямы. – Умри! – повторил он, когда его меч сильной руки проткнул кожу Деджена, скользнул по более крепким мышцам под ней и, найдя опору в лопатке Разъяренного, вырвался из руки Тау, и они оба упали на пол.

Деджен ухватил Тау за гамбезон, и Тау вонзил меч слабой руки, меч своего отца, ему в лицо.

– Умри! – прокричал Тау, когда зазубренное бронзовое лезвие вошло на глубину ногтя Деджену в губу, щеку и глаз, так что последний лопнул, брызнув кровью и сукровицей.

Деджен, вскричав, одной рукой отбросил Тау на пятнадцать шагов, отправив его в кувырок, будто соломенную куклу. Тау прилетел прямо на карту полуострова – приземлился на бугорок Центральных гор тем же боком, где до этого трещали ребра, и на этот раз почувствовал боль. Опалив его со всей силой, боль выжгла все мысли из его головы на несколько дыханий.

– Поднимайся, Деджен! – услышал Тау крик КаЭйд.

Тау заставил себя сесть, но тут же рухнул от боли. Затем, стиснув зубы, перекатился на здоровый бок. КаЭйд, похоже, вливала в Деджена всю доступную ей энергию, когда тот взялся на сломанный меч Тау и стал вытягивать его из своего лица.